Хотели мы с женой родить и общего ребенка, но, как говорится, бог не дал. И тогда мы взяли двухмесячного щенка породы русский той, маленького, ушастого, очень ласкового и смышлёного. Щенок Тимка во всём оказался настоящим ребёнком, и не проходит дня, чтобы мы не шутили по тому поводу, что общее дитя у нас всё же есть. Естественно, появились «родительские» хлопоты: кормить, прививать, чипировать, дёргать молочные зубки.

На закате перестройки, в последний год существования СССР, довелось мне путешествовать по служебной надобности по городам Урала и Башкирии. Работа снабженца состояла в нудном обивании кабинетных порогов и сборе десятков подписей, для чего нужно было отыскать на территории завода людей, которых никогда не видел в лицо. Это чем-то напоминало игру «Зарница», тренировало интуицию и возбуждало аппетит.

Это сейчас мы с Ленкой готовим так, что пальчики оближешь. А вот когда учились в восьмом классе, нам далеко не всё удавалось. Но спасибо нашему трудовику – настоящему грузину, он заставил своих учениц подучиться. Началось всё с того, что Антон Гурамович подменял у нас «девчачью» учительницу по труду как раз тогда, когда проходили уроки по кулинарии. А поскольку уроки труда у мальчишек никто не отменял, Антону Гурамовичу приходилось разрываться между двумя классами.

Птичий рынок. Ух, как много там было разных красивых рыбок, птичек, кисок, собачек! Мы на всех смотрели, гладили и счастливые возвращались домой с полными карманами морских камушков и ракушек. Но и дома нам всегда было чем заняться. Например, мне разрешалось помогать деде в работе над какой-то его немыслимой радиоконструкцией, и я не дыша держала пинцетиком проводок, пока не затвердеет оловянный шарик, оставленный его паяльником.

Первый большой успех Андрею Ильину принесла роль студента Феликса Раевского в картине Петра Тодоровского «Какая чудная игра». После этой яркой работы на него обратили внимание режиссёры, посыпались предложения. За свою актёрскую карьеру кем только Ильин не был: князем и мошенником, главврачом и киллером, наркоторговцем и прокурором, директором завода и владельцем модельного агентства. А в телесериале о Вольфе Мессинге сыграл самого Альберта Эйнштейна.

Помню, как-то в магазине недосчиталась в кошельке одной копейки из тех, что мама на молоко дала. Стою у кассы растерянная, а на меня львицей смотрит кассирша и рычащим голосом говорит: "Ну, ты долго меня задерживать тут будешь?" Что делать? За мной уже очередь выстроилась. Забираю из тарелочки свои деньги обратно, из-за слёз уже и не вижу ничего. Ужас! Не купила молока, копейку где-то потеряла. Мама нас никогда не ругала, но ведь я не выполнила задание…

Я встала, легонько взяла её за кадык и, немного приподняв в воздух, тряхнула. Она сразу замолчала, захрипела, тут же вокруг нас образовалась куча египтян, все засуетились, отрывая меня от её горла. У дамы порвалась цепочка, упал в песок крестик (его потом нашли). Фрау – как выяснилось, это была эмигрантка из СССР, живущая сейчас в Германии, – заголосила пуще прежнего, оплакивая свою святыню и осыпая меня проклятьями.

Сижу себе спокойно на крыльце, погода хорошая, небо обалденно синее, солнышко светит, мошкара роем так и крутится. Хорошо! Вдруг вижу – с той стороны забора гостья. Прошлась по изгороди туда-сюда, во двор спрыгнула. По травке прогуливается, на меня ноль внимания. Тут наша кошка Тоська появилась, оцепенела от такой наглости, потом кинулась на гостью. А гостья в несколько прыжков добралась до бани.

Я никогда не ступала на остров Пасхи и не касалась ладонями загадочных каменных истуканов; не бывала в Египте и не вдыхала раскалённо-пыльный воздух вокруг пирамид; не карабкалась по Эйфелевой башне в Париже и не заходила в музей-квартиру Шерлока Холмса на Бейкер-стрит. Обидно, конечно. Но ещё, быть может, коснусь, вдохну, вскарабкаюсь. Куда они денутся – стоят себе и стоят, сотни и тысячи лет. Зато я бывала в таких местах...

Мы с мужем прожили 22 года вместе, имеем двух дочерей – Галя учится в институте на четвёртом курсе, а Танюшка – в техникуме, на втором. Сама я вот уже двадцать лет работаю на заводе. Муж работает водителем. Поженились мы по любви, были в нашей семье и радости, и печали, но мы всё преодолели, всё время трудились, воспитывали детей. В прошлом году муж зарегистрировался в социальных сетях и стал искать там своих прежних подруг.

К сожалению, большинство матерей выбирают другой путь: продолжают помогать пьющему «ребёнку» и пытаются за него отвечать. Они боятся самого страшного: потерять сына или дочь. Сама бы я смогла отказаться от любимого мужчины, брата, друга, подруги, если их выбор – пьянство, это моя принципиальная позиция. Но у меня холодеет в груди при мысли, что такое могло бы произойти с сыном – тот самый случай, когда, понимая умом, всё равно выбираешь сердцем. И это не «российский менталитет», а материнский.

Непросто вспомнить в обозримом прошлом настолько же экстремальный период, каким стал уходящий 2014 год. Тем не менее, мы его, по большому счёту, пережили. С первых строк прогноза хочется сказать главное: пусть следующий год и не обещает чудес и весомых улучшений, но общая картина станет меняться к лучшему. Особенно ясно мы увидим благие перемены во второй половине года.

На протяжении всей жизни мы, женщины, прикладываем усилия для поддержания своего лица и тела в тонусе. Но наступает момент, когда «бабушкины советы» типа масок из огурца или простокваши уже не помогают. И даже секретный рецепт – растопленные на пару антигеморройные свечи с аспирином – не спасает от носогубных складок и отвисшей кожи на подбородке.

О себе вот что могу сказать: муж мне, конечно, помогает. Никогда не занимаюсь ремонтом, не вкручиваю лампочек, не забиваю гвоздей, все мужские дела он делает только сам. Правда, я не сижу дома, много работаю, и работа у меня тяжёлая. Но упрекать своего мужчину в этом не хочу: сама её выбрала, она доставляет мне удовольствие. К тому же после трудного дня дома меня ждёт вкусный ужин.

Взять меня. Жена говорит: сволочь, трутень. Дома ни копейки, дети с ума сводят, я ей жизнь испортил, и лето быстро кончилось. Шевелись, кричит, урод… И другие обидные слова. И я шевелюсь, жалко мне её. А сам думаю: разве я ей мешаю жить? Вчера ещё лежал на печи в деревне под Волоколамском, никого не трогал. Была картоха, с вечера ставил её в печь, утром вынимал печёную, тёпленькую. Заправлял маслом, луком, солил, перчил и ел, только крякал от удовольствия.