Меня настигло горе: умер муж, ветеран Великой Отечественной войны. Мы с ним прожили 60 лет, и в 84 года я осталась вдовой, а он был на год старше. Ужасно переживала, и на почве нервного расстройства у меня случилось ущемление нерва. Два месяца мучилась, лежала дома, были ужасные боли, описать невозможно, ни таблетки, ни уколы не помогали. Я не знала, куда деть правую ногу, ни днём ни ночью не спала, не ела.

Женька расстроена. Институт рабства давно упразднили, и непонятно, где теперь порядочная девушка должна искать нормального мужика. Такого, который будет и по дому работать, и Женьку уважать. Женьке всего двадцать пять, а жизнь её уже полна печалей, и каждый встречный норовит добавить немножко печали от себя лично. Вот, к примеру, Вовка. Казалось бы, мужчина порядочный, очки даже носит, сам умеет гладить брюки. Мечта, а не мужчина – хоть на выставку достижений народного хозяйства.

Тогда дело касалось старшей дочери от первого брака, теперь подросла младшая и появились проблемы, которых не было у старшей. Дело в том, что младшая дочь Настя (11 лет) нигде, кроме школы, не общается со сверстниками. Но и там она только находится в коллективе, умудряясь минимизировать общение – за весь день может ни с кем и словом не перекинуться. Кажется, ей не в тягость такое положение. Девочка из класса не один раз предлагала ей вместе гулять, она отказывалась.

У меня выросли прекрасные дети – Митя и Саша. Оба уже взрослые, у каждого своя семейная жизнь. Кстати, именно рождение детей помогло мне стать другой. Я свою жизнь так и делю – до появления сыновей и после. Раньше была достаточно легкомысленной, подверженной частым сменам настроения. Потом уже стала по-другому всё измерять… Бывало, говорила детям: «Желаю вам такую жену, какой я стала после вашего рождения».

А я хочу рассказать об одном обычном воскресном дне из своего детства. Вернее, воскресном меню, которое повторялось из недели в неделю, из года в год, осенью, зимой и весной. Почему не летом – поймёте. Какая бы погода ни стояла на дворе, какие бы перемены ни случались в жизни (подписка на облигации госзайма, столетие со дня рождения Ленина, ползучий брежневский дефицит, опустошивший полки магазинов...

Обычное кладбище. Новые памятники. Ухоженная могилка. Всё как положено, если бы не одно «но». Это противоречит нашим традициям, но было сделано по зову души. На семейном участке – скромная мраморная табличка: «Марк Васильевич». Фамилии нет, прожитых лет тоже, но могилка ухожена, травка газонная растёт.

Я опоздала на пятнадцать минут, но предупреждала о возможной задержке. Прибегаю. Родителей – 12 человек. Одна мама заняла мне место рядом с собой – первая парта, второй ряд, прямо перед носом учителя. Поздоровалась, села. Учитель показывает мне два дневника: узнаёте свой? Дневник не подписан. Обложка тёмная, подписать можно только на развороте, а наклейку я пообещала сыну купить и не купила.

Покрутил неудачливый ухажёр пальцем у виска и переключился на Катину подружку, которая оказалась куда более сговорчивой. Выпив, девушка была рада возможности посплетничать и подтвердила, что «Катька спит только с попами и прочими духовными людьми, веря, что через них она «подключается к Богу» и получает благодатную энергию». Мы бы и не вспомнили потом о странной прихоти смазливой девушки, но история на наших глазах получила продолжение.

«Скорая» приехала через 40 минут, хотя их подстанция находится в пяти минутах езды. В первую очередь медики на меня разорались: мол, почему не предупредила, что беременна, – хотя это очевидное враньё, ведь все разговоры с диспетчером записываются. Потом эти фельдшерицы минут сорок сидели у меня, никакой помощи не оказывали, только любовались, как мне плохо, и что-то непрерывно писали.

Их боялись, над ними посмеивались, их презирали и им подражали. Зимой они носили ватники, туго подпоясанные армейскими ремнями, и ондатровые шапки, в более тёплые сезоны – вязаные шапочки и чёрные майки, и в любое время года – широкие клетчатые штаны. И другая постоянная: сильные, накачанные тела, на которые всё это было надето. И ещё постоянные драки.

Ольга, автор письма «Такое позорище в нашей семье» (№32), просила совета психолога: как вернуть домой несовершеннолетнюю дочь Аню, которая ушла жить к молодому человеку. Девушке, которая так торопится во взрослую жизнь, всего 17 лет, её парень Миша на пять лет старше. «Дети» вступили в близкие отношения, несмотря на уговоры родителей подождать с интимом. При этом, по мнению автора письма, предохраняются ненадёжным способом.

Вот моих родителей уже нет со мной. То есть «нет» – это, конечно, неправильно, неточно, потому что я есть и могу писать об этом. И когда умер мой отец, я поняла, что ужасно на него похожа, и физически, и метафизически. А мама вдруг стала каким-то чужеродным организмом. А потом и мама… И когда она лежала совсем больная, а по сути её уже не было, я почувствовала то же самое, что и с отцом, – полную идентичность.