Все свои ошибки совершала после длительных размышлений и взвешивания обстоятельств. В старших классах у нас из четырёх параллелей сделали три. Я всё рассчитала и попросилась в девятый «А». Как же! Ни одного двоечника, на олимпиадах блистают, классная руководительница – отличник народного образования. Вы себе не представляете, в какой серпентарий я попала!

Мне было 19 лет, и крутился рядом один поклонник. Я его не гоняла, хотя и не привечала: мальчик был неплохой, но особого впечатления не произвёл. И вот однажды он решил организовать решительный штурм. Прежде всего втёрся в доверие к моему брату – мы с ним тогда жили в квартире вдвоём, у сестры уже была своя семья, а мама в основном обитала на даче. Однажды, пока я была на работе, брат впустил этого друга в квартиру, а сам пошёл погулять.

Поколение приложило руку ко всем нам, но всё-таки: сколько конкретно вложено в человека, если посчитать в процентах? На долю социума (то есть окружения), по мнению специалистов, приходится около 30 процентов содержания личности. Куда больше содержания человека определяется врождёнными качествами, и это не только наследственность. Заслуживают внимания научные данные, что на судьбу человека оказывают влияние и ситуация его внутриутробного существования...

Очень захотелось рассказать одну историю. Итак, семья: мать, сын, жена сына и их ребёнок. Отец и дед матери были алкоголиками, и она тоже начала пить. Наверное, все знают, что женский алкоголизм наиболее страшен и практически неизлечим. Женщины мгновенно втягиваются в эту зависимость, а тут ещё наследственность.

Судьба обделила меня видом из окна. Сначала был гнилой полузавалившийся забор соседа с провисающим в наш двор жасминовым кустом. Потом – почерневший от времени шифер на крыше сарая, потом – трансформаторная будка за окном курсантского общежития, о которую, заканчивая очередной курс, мы по традиции били синие, чёрные и красные чернильницы-непроливайки.

Один из пациентов, дедулька лет восьмидесяти, подцепил где-то кишечную инфекцию. Рвота и жуткая диарея изматывали старого, немощного человека. Ему едва успевали менять подгузники, мыть и менять постель. Лекарства почему-то не помогали. В палату к дедушке полагалось входить только при наличии стерильной одежды и маски. И вдруг случился форс-мажор: маски, халаты и бахилы закончились.

Постепенно отдельные случаи, рассказанные дедом, обронённые фразы стали сливаться в нечто единое и понятное тем, кто знает историю своей страны. Детство дедушкиных сыновей кончилось рано – их раскулачили. Моему отцу было 10 лет, его старшему брату – 12, когда на их глазах люди со звёздочками на фуражках прикладами выгнали из дома на морозную улицу плачущую мать. Он видел, как его семилетний брат побежал прощаться с любимой собакой.

К сожалению, нас, женщин, намного больше, чем мужчин. Оглянитесь: кругом полно разведённых и вдовушек, а сколько таких, которые вообще не выходили замуж. Но для чего живёт женщина, если не для того, чтобы быть любимой? Однако получается, что мужчин на всех не хватает. Надеюсь, одинокие женщины меня поймут и не осудят: я – любовница женатого. Но разве есть другой выход?

Я в те годы была девушкой хрупкой, изящной, болтливой и притом неимоверной хохотушкой. Нельзя сказать, что у меня было много женихов, но один товарищ упорно являлся с предложением прокатить на мотоцикле. На пятый вечер я согласилась. Вы никогда не катались на мотоцикле по ночной степи? Впечатляет, надо сказать. Дорогу видно плохо, временами она вообще пропадает, освещения нет, зато колдобин сколько хочешь.

Небольшой подвал, заваленный одеждой, подушками, коробками с консервами, подгузниками и детским питанием. Не так я себе представляла фонд Елизаветы Глинки в Москве, а точнее – фонд доктора Лизы. Вся её жизнь посвящена одной цели – помочь. Больным, нищим, беженцам. Для неё не существует национальностей и вероисповеданий. Она продолжает спасать людей, несмотря на упрёки, клевету и подножки. Спасать безвозмездно.

Пришла домой, и у мамы сразу же началась истерика: она не только кричала, но и стала меня бить. И это уже не первый раз. Она не хочет слушать мои оправдания, ей плевать, что такси ехало долго или что я упала и не могла идти. Да хоть я ногу сломаю, ей абсолютно плевать! Она всегда больше внимания уделяла моей старшей сестре. Помогите! Как мне наладить отношения с мамой? Как ей объяснить, что рукоприкладством уже ничего не исправить?

Он, как и прежде, прекрасен: светло-серая шерсть, мохнатые лапки с белыми носочками, торчащие уши, аккуратно подстриженные брови и борода, круглые тёмно-карие глаза, обрубок хвоста. Уверена, что узнала бы его из тысячи собак этой породы – настолько близким и родным стал он для всей нашей семьи. Порода шнауцеров требует поддержания определённого внешнего вида, поэтому каждые два месяца мы обязательно водим своего любимца на стрижку в салон для животных.

Все уже начали разбредаться по домам. И вдруг – что это? Мне мерещится? Неужели лёгкие настолько отравлены, что начались обонятельные галлюцинации? Внезапно посреди жары и вони полиграфии я ощутила запах роз! Почудилось? «Какие розы в декабре?» – подумала я и, не поднимая головы, продолжила свой неблагодарный труд. Но аромат цветов не исчезал. За десять часов на коленях над плёнкой я потеряла связь с реальностью и счёт времени.

Летом 1972 года мне, 19-летнему студенту-второкурснику судомеханического факультета, предстояло пройти морскую плавательную практику. Деканат дал карт-бланш: устраивайтесь мотористами кто где сможет. В те годы на Камчатке гремело имя капитана Армара Аршамовича Амирбекяна, Армо, как все его звали, – орденоносца, бравшего рекордные уловы рыбы. «По совместительству» он приходился мне родным дядей, был женат на маминой сестре.