С Иваном Сергеевичем мы оказались в одном купе поезда Санкт-Петербург – Москва. Через полчаса после того, как поезд тронулся, он извлёк из портфеля фляжку в виде гранаты, и под хороший коньячок полился тот разговор двух случайных попутчиков, который всегда отличается особенной откровенностью. Иван Сергеевич рассказывал о своей жене.

– Когда мы с Людой познакомились, она училась в Литературном институте, получала второе высшее. Ухаживал я за ней недолго, чему откровенно удивился. Люда выглядела абсолютно книжной героиней, которую нужно долго уламывать, уговаривать… А она просто как-то раз зашла ко мне, чтобы взять книгу, и осталась до утра.

Люда была погружена в литературу, постоянно что-то читала, охапками заказывала книжные новинки и залпом их глотала. Она работала журналистом, писала заметки обо всём на свете – от путешествий до кулинарии. Через четыре месяца я сделал ей предложение, и мы поженились. Вот её фото, ещё до свадьбы. Правда красавица?

Вскоре мои закадычные друзья надумали построить в Ленинградской области, в городке Тихвине, небольшую гостиницу – иностранных туристов там немало, а конкуренция всё же не такая бешеная, как в Петербурге. И решили привлечь к делу меня: мол, есть и творческая жилка, и бухгалтерское образование. О зарплате речь не шла – мне честно предложили долю. Так как своей работой я на тот момент был не слишком доволен, идея показалась привлекательной.

Когда я сообщил эту приятную новость Люде, она нахмурилась и спросила: «Как ты себе это представляешь? Мы что, будем там жить постоянно? Уедем из Москвы?» Откровенно говоря, меня это совершенно не смущало – очень хотелось получить интересную и перспективную работу. Но жена моего энтузиазма не разделила, уезжать из столицы в глушь ей явно не хотелось.

Мы долго взвешивали все «за» и «против», наконец Люда сдалась, взяв с меня слово, что мы уезжаем не навсегда и по возможности будем вырываться в «цивилизацию». Я, конечно, пообещал, хотя понятия не имел, как всё сложится.

Тихвин оказался довольно милым городом – спокойным, светлым, неспешным. Мы сняли двушку в самом центре, практически через дорогу от моей новой работы. Поначалу Люде здесь нравилось, она сама как-то замедлилась, стала интересоваться историей, объездила самые значимые церкви – как-никак, именно старинные храмы привлекают сюда туристов. Работать она стала меньше, да и особой потребности в этом не было – мне сразу выдали определённую сумму подъёмных, так что мы не бедствовали.

Я пахал без продыха, не знал, за что хвататься. К новому для меня делу приноравливался с трудом. Иногда к вечеру так уставал, что даже не мог перекинуться с женой парой слов. Нередко возвращался домой за полночь. Но, чёрт возьми, я был счастлив. Друзья рассматривали меня как полноценного партнёра, нуждались во мне. Дело потихоньку двигалось, а дома ждала красивая, талантливая и умная жена, которую я обожал.

Вот только, как бы сказать… В общем, сил на исполнение супружеских обязанностей у меня не оставалось, ни моральных, ни физических. Расстраивался, но понимал: уже не мальчик, да и «мальчик» при таком количестве работы быстро бы сдулся. Конечно, иногда мы с женой спали, но как-то быстро, без прежней страсти и фантазий, по-бытовому. Я видел, что её это не слишком устраивает, она всегда была темпераментной, но утешал себя тем, что потом всё наладится. И я ведь обеспечиваю семью, вкладываю деньги в наш будущий общий дом, в путешествия и прочие радости.

Жена пыталась меня как-то расшевелить, жаловалась, что совсем не проводим время вместе, никуда не ходим, почти не бываем близки. Говорила, что в Тихвине ей скучно, что она живёт не своей жизнью, просилась обратно в Москву. Если у меня были силы и настроение, я её утешал, но мог и прикрикнуть: мол, я страшно устаю на работе не для того, чтобы по вечерам слушать женское нытьё.
Люда повоевала-повоевала – и успокоилась. Записалась на какие-то кулинарные курсы, потом – на йогу, затем – на курсы лепки украшений из глины. Её увлечения постоянно менялись, но это меня не беспокоило: главное, Люда занята и больше не давит на меня.

Но однажды вечером, вернувшись домой раньше обычного, я заподозрил, что у жены кто-то есть. Люда буквально вылетела мне навстречу – растрёпанная, раскрасневшаяся, на ходу запахивая коротенький шёлковый халатик! Волосы были распущены, от неё пахло духами и алкоголем. Губы накрашены красной помадой, а ведь жена никогда не красилась дома! Бросилась мне на шею, начала обнимать, целовать, демонстрируя радость от моего раннего возвращения. Я грубо её оттолкнул и пошёл искать сволочь, которая развлекалась с моей женой.

Дальнейшее напоминало одновременно дурной сон и комедию. Наша супружеская кровать была идеально застелена, соперника нигде не обнаружилось. Я проверил всю квартиру, но никого не нашёл. Ни мужчины, ни даже следов его пребывания! Всё, что мне удалось обнаружить, – открытую бутылку белого вина на столе и один-единственный бокал со следами Людиной помады.

Пока я в бешенстве метался по квартире, жена смеялась и пыталась меня успокоить. Но видя, что я ей не верю, закрылась в ванной, громко хлопнув дверью.

Я так и не понял, куда делся хахаль, но предположил, что он смылся через окно. Мы жили на втором этаже – при определённой сноровке можно улизнуть.

Растерянный, разозлённый, чувствующий себя абсолютным идиотом, я решил пожить пару дней на работе – благо гостиница была уже почти готова. Люда меня не останавливала. Я не спал всю ночь, ждал, что она придёт или позвонит, рассчитывал на извинения, объяснения. А в шесть утра собрался и отправился домой.

Открыв дверь своим ключом, разулся и прошёл в спальню. Люда ещё спала. Я сел на край кровати, тронул жену за плечо. Она открыла глаза, зажмурилась, прогоняя сон, а потом придвинулась ко мне и крепко-крепко обняла, прижавшись лбом к моему бедру. Я собрался с духом:
– Рассказывай.

Жена вздохнула и сказала:
– Ваня, ты идиот.

Потом встала с кровати, накинула халат, сунула ноги в тапочки и бросила одно только слово: «Пойдём». Шлёпая за Людой на кухню, я прокручивал в голове самые фантастические варианты развития событий. Например, что её любовник стоит там у плиты и варит нам кофе на троих. Но никакого любовника там не оказалось.

Люда села на табуретку и включила свой ноутбук, который всегда находился на кухне. Затем подняла на меня глаза и сказала:
– Я задолбалась постоянно сидеть тут одна, в этом маленьком городке, без тебя, без друзей. Мне нужно было как-то развлечься.
– В интимном смысле? – спросил я, зверея.
– И в этом тоже, – кивнула Люда. – Сначала я просто смотрела по вечерам всякие фильмы…

Я просто опешил.

– Ты? Но ты же не мужчина…
– Как будто только мужчины такое смотрят, – пробурчала жена. – Но мне не нравилось, не заводило. Там ни сюжета толком, ничего.
– Да какой тебе нужен сюжет в порнухе? – спросил я, но Люда на меня так зыркнула, что я заткнулся.
– В общем, кино быстро наскучило. Тогда я, пока вечерами ждала тебя с работы, начала сама придумывать и крутить в голове всякие сюжеты. И однажды от нечего делать набросала в компьютере несколько строчек о том, как жена ждёт мужа, как мечтает, скучает. И тут приходит…
– Сантехник! – понимающе продолжил я.
– М-да, с фантазией у тебя не очень. Приходит совсем не сантехник, а курьер – с цветами от мужа. Ну и… не уходит. Чего ты на меня так смотришь? Это же просто фантазия, сказка.

Я чувствовал, как напряжение, в котором находился со вчерашнего вечера, медленно уходит. Не изменяла мне моя дорогая жена! Она просто сочиняла эротические рассказы, черпая в них эмоции, которых я из-за усталости просто не мог ей дать!

– А как же шёлковый халат? – внезапно спохватился я. – Красная помада? А вино? Для кого это всё?
– Ну… – Люда потупилась. – Это помогало мне сосредоточиться. Женщина в шёлковом белье и с красными губами чувствует себя совершенно по-другому. А если ещё и бокал-другой вина пропустить, это уже не женщина, а секс-бомба.
– А можно почитать? – спросил я, чувствуя, что уже совсем не злюсь на жену.
– Нет! – Люда нервно прижала к себе ноутбук, но потом вздохнула. – Ладно. Только чур не ржать! Я в спальне буду. Не хочу смотреть, как ты это читаешь.

Если мне и хотелось «ржать», то только в первую минуту. Моя драгоценная супруга оказалась темпераментной не только в жизни, но и в литературе, из неё получился бы сценарист порнофильмов. Два рассказа я честно прочёл – они были коротенькими, а на третьем не выдержал и побежал в спальню.

Вскоре гостиница была достроена, мне пришлось решать разные проблемы по вводу в эксплуатацию, и мы снова отложили вопрос о возвращении в Москву. Но оба не жалели об этом, у нас с Людой начался второй медовый месяц: она писала свои рассказы, потом я или читал их сам или она зачитывала мне вслух, а затем мы разыгрывали сюжеты. Кем я только за это время не побывал: и доктором, и владельцем автосалона, и массажистом, и её институтским профессором.

Потом она забеременела, и стало не до взрослых игр. УЗИ показало, что у нас будет двойня. Пришлось всё же вернуться в Москву – поближе к столичной медицине и Людиным родителям-помощникам.

Пока вот мотаюсь туда-сюда, сдаю дела. Конечно, я очень рад, что стану отцом. Но, думаю, буду очень скучать по той провинциальной жизни.