Уж не знаю, что там напридумывал себе отец, но после моего ухода стал на ночь глядя рваться домой. Папа всегда очень скучал по дому и маме. Был даже случай: рано утром он сбежал из больницы в казённых тапочках и наотрез отказывался возвращаться. За его одеждой в медучреждение ходила мама. Так и в этот раз: папа решил, что пора домой. Но на его пути встал грудью медицинский персонал.

Муж работает допоздна, поэтому случалось, что мои галлюцинации возникали, пока он ещё находился на работе. Помню, как металась по квартире, везде включала свет, плакала, у меня был приступ паники – я не понимала, где ребёнок, причём точно знала, что мальчик. Затем потихоньку приходила в себя, сама себя успокаивала, говорила: у меня же двое детей, больше никого нет, никакого третьего.

Во время этого короткого диалога Витенька надумал вздремнуть прямо на стуле. Жена с трудом вытащила его тело за дверь. Сестра ещё долго находилась под впечатлением. Нет, бывает, приходят в парикмахерскую поддатые мужчины, но чтобы жена приводила пьяного в хлам супруга и просила подстричь… Хотя, возможно, это Витенькино обычное состояние. И что за банк дал ему кредит?

Услышав, что моя девичья фамилия Боткина, задала несколько вопросов о родословной. Через минуту мне казалось, что мы давным-давно знакомы и вообще дружим с незапамятных времён. Потом пили чай. Пели песни военных лет, причём Маргарита Григорьевна знала наизусть абсолютно все слова и первая запевала сильным и хорошо поставленным голосом. На прощание решила сделать нам подарок.

Елена Борисовна назначила обследование: ЭКГ, УЗИ сердца, суточное мониторирование, анализы. Всё сделали нам быстро, вежливо, бесплатно. Изучив результаты, доктор назначила лечение и каждый день контролировала наше состояние, измеряла давление, пульс, слушала сердце. Считается: если после разговора с врачом тебе становится легче, то это хороший врач. Вот именно такая Елена Борисовна – всегда и успокоит, и пошутит, и поддержит.

Меня принял хирург с полувековым стажем работы. Не глядя ни на палец, ни на снимок, направил в стационар. Медсестра привела меня в процедурный кабинет, и вскоре явился тот же доктор. Он надел перчатки, взял иголку, а медсестра обеими руками прижала мою травмированную руку к столу. Догадавшись, что последует дальше, я стиснул зубы и крепко ухватился за стул.

Огляделась, куда бы присесть. Стоять неудобно, коридор не очень широкий, проходящие начнут нас толкать. Рядом – кабинет педиатра, возле него мягкие банкетки, а поскольку сегодня на приёме груднички, то народу много, ведь молодые мамы в основном приходят с «группой поддержки» в виде пап, бабушек, дедушек, ещё и кучу вещей с собой тащат. В итоге четыре двухместные банкетки заняты имуществом трёх мам с младенцами.

Вторая история – из начала семидесятых, я уже работала неонатологом в роддоме большого сибирского города. Однажды мне доложили, что молодая мамаша, работница мясокомбината, сама воспитанница детского дома, отказывается от новорождённой дочки. Мол, она одна, средств и жилья нет, помочь ей некому. Отказных детей сразу слышно: заходишь в палату – и немедленно обращаешь внимание на их отчаянный «сердитый» крик, в то время как остальные малыши просто плачут.

...И вот представьте себе моё состояние: проходя медкомиссию, явилась на приём к гинекологу, легла в кресло. Доктор осматривает меня и ничего не понимает, глядит вопросительно, но я тоже не могу объяснить, сама не в курсе. Она никак не разберёт, что за операцию мне сделали, что удалили, что оставили, – в выписке об этом ни слова! А я просто в шоке от осознания: со мной явно что-то не так.

Сама я тоже теперь стараюсь обследоваться и лечиться бесплатно. Ну а уж результат – как повезёт. Три года назад заболели у меня кисти рук, всё ныли и ныли, чёрт бы их побрал. Да ещё безымянный палец на левой руке стал сильно хрустеть и плохо сгибаться. Взяла в нашей поликлинике направление по квоте. Подождала три недели и поехала к ревматологу. Не могу сказать, что врач меня плохо осмотрела, врать не буду.

С первым-то мужем мы расписаны не были. А со вторым зарегистрировали брак. Выпивали с ним тоже часто. К его маме приходим в гости – надо выпить. К родственникам идём – надо выпить. К себе гостей приглашали – тоже без спиртного не обходилось. Мне тогда казалось, что все так живут. Я родила ещё одну дочь. Но со временем стала понимать, что так продолжать нельзя, надо завязывать с алкоголем. В 36 лет пошла и закодировалась.

Полная тишина, пациенты редко выходят в коридор, и то с трудом, опираясь на палку. Только тогда до меня дошло, что инсульт – дело серьёзное, но духом всё равно не пал, и оптимизм стал моим главным оружием против этого коварного диагноза. Ходить я пока не мог, и это сильно огорчало, ведь мой девиз «движение – жизнь». Врачи говорили: мол, теперь мне придётся изменить привычный уклад.