У родителей теперь чуть ли не ежедневные скандалы, папа допоздна задерживается на работе, чтобы не выслушивать лекции о «смертельном вреде» кружки пива, бутерброда с сыром или котлеты. Честно говоря, я просто боюсь, что он найдёт себе другую женщину, которая не будет его ругать, а станет вкусно кормить. Может, это смешно, но мне кажется, что мужчины в пожилом возрасте очень уязвимы, им хочется дома покоя и комфорта, а не постоянной войны.

Спустя три года как раз в этом диспансере оказалась моя мама. До 52 лет она была абсолютно здоровым человеком, но затем неожиданно и очень серьёзно заболела. Её тяжёлому неврологическому заболеванию сопутствовали и изменения в поведении, связанные с нарушениями психики. Мама не раз пыталась покончить с собой, могла выйти на улицу в домашней одежде и клянчить сигареты у прохожих – родные, по рекомендации невролога, запрещали ей курить.

В клинической больнице №122 Санкт-Петербурга я находилась 24 дня, лежала в платной палате: две кровати, отдельный санузел с душем. Все сотрудники просто идеальные – от главного врача до буфетчицы, которая развозила еду четыре раза в день. И сама еда прекрасного качества, можно сказать, домашняя. Много, вкусно, всё свежее. Из-за болезни я почти не могла есть, просто умоляла буфетчицу не приносить мне ничего.

Расскажу, как прожил свои последние дни отец моей знакомой в Германии – самый обыкновенный старик, не знаменитость. Когда он окончательно слёг, его забрали в специальную клинику. Там у него была небольшая отдельная палата, ему обеспечили качественную медицинскую помощь, и в палате стояла дополнительная кровать для родственников, чтобы те могли остаться на ночь. Что они и делали по очереди.

Я вышла в коридор, плакать не было сил. Позвонила родным, объяснила ситуацию и сказала, что сейчас поеду домой, закроюсь на все замки, и чтобы меня никто не трогал. На меня наорали, пообещали разобраться, перевести в другую больницу и вообще начать спасать. Но немедленно уехать я всё равно не могла – нужно было провести в палате ещё одну ночь, чтобы с утра сдать сложные анализы.

Бригада на сутки одна, небольшая – фельдшер и водитель. Не знаю, сколько было вызовов за эти 28 лет, сколько выездов на ДТП, транспортировок пострадавших, сколько мною зашито ран, принято родов в домашних и полевых условиях. Не сосчитать! Особенно тяжело работалось в 1990-е годы, когда не выдавали бензина, чтобы ехать на вызов, а главное, лекарств, перевязочного материала, шприцев. Ещё и зарплату не платили по полгода.

Расскажу всё по порядку. Мне 42 года, моей дочери – 19, она студентка, живёт и учится в другом городе. С её отцом я развелась уже девять лет назад. Пока жила с первым мужем, никаких проблем с весом у меня не было. Я в душе сластёна, но ни бывший супруг, ни дочка сладкого не любят. Я и не покупала ничего такого в дом. А в гостях съедала кусочек торта или пару конфет и спокойно жила дальше.

Как повела себя мать? Влетела в кабинет, обозвала лаборанток курицами, разоралась так, что задрожали стены и прибежала заведующая. Вдобавок автор накатала жалобы в Министерство здравоохранения и на сайт облздравотдела. Хороший пример она подаёт своей дочери – кричать на людей из-за любой мелочи! А ведь у девочки и так был стресс, отсюда и невроз, отчего она грызла ногти.

...Но большинство отечественных медиков – трудолюбивые, самоотверженные, прекрасные люди, не раз совершавшие подвиги во имя спасения наших с вами жизней. Например, у нас великолепные кардиохирурги, к ним едут лечиться из других стран. И это только одно направление медицины! О кардиохирургах я знаю не понаслышке: моему сыну делали операцию на сердце по квоте в Военно-медицинской академии, а до этого он лежал в НИИ скорой помощи.

...Прекрасно помню, с чего начались мои мучения. В 12 лет попала в больницу, в палате туалета не было, приходилось ходить через весь коридор в общую уборную. Помню, как очень удобно улеглась на кровати, и меня неожиданно посетила мысль: вдруг сейчас захочется в туалет, а мне так хорошо лежать, и ведь нужно будет вставать, а идти далеко и так неохота… С тех пор меня буквально переклинило, стала нервничать по любому поводу.

На днях я узнала о страшной, нелепой гибели бывшего зятя моей близкой знакомой. Мы все до сих пор в шоке. Совсем молодой человек не дожил и до 37 лет. Здоровый, почти два метра ростом, но да, крепко выпивал. Говорят, ему зашили «торпеду» – близкие родственники уговорили начать новую жизнь, а у него случился срыв, он выпил. Вечером шёл по улице, упал и умер. «Скорая» не успела. Четверо детей остались без отца, а он их всех любил и заботился как мог.

Я очень тревожилась, ведь дочь живёт в Краснодарском крае, далеко от меня. В итоге моя внучка, крупный здоровый ребёнок (вес 4150 – граммов, рост 59 – сантиметров), родилась с двойным обвитием пуповины, синяя и без признаков жизни. Её унесли в реанимацию. Через неделю наша малышка вышла из комы, но долгое время находилась в тяжёлом состоянии. Не могу описать свою душевную боль, от бессилия хотелось биться головой о стену.