Оказалось, у Марины заподозрили серьёзную болезнь. В платных медицинских центрах таких пациентов не жалуют – они лишние на этом жизнерадостно-плакатном празднике жизни и глянцевого здоровья. Портят имидж и статистику. А участковым врачам никуда не деться, скованы с пациентами одной цепью и отвечают за них головой. При этом Марина сама владелица сети медицинских центров с цветочным интимным названием «Орхидея».

Со временем мой опыт сложился в единую картину. Думаю, все врачи-наркологи в курсе: именно алкогольная зависимость заставляет людей напиваться. А вот каким образом заставляет? Точно не знает никто. Врачи определяют алкоголизм как болезнь, из-за которой в мозгу у пьяницы периодически возникает ложное желание выпить. Да, именно ложное, ведь я объяснил на своём примере с детским утренником – если ему не поддаться, оно пропадает! Но алкоголики ошибочно принимают этот позыв за своё личное желание и стремятся скорее его реализовать, то есть напиться.

Мама – другое дело. Один раз в день достаёт из той же кладовки свою хозяйственную сумку и идёт по магазинам. Хорошее масло только на Разъезжей, мясо на улице Марата, крупа на Боровой. Выпечка ещё. За выпечкой надо ехать на Лиговский проспект. Это завтра, и то – как себя будет чувствовать. Сегодня ещё варить рассольник, а это занимает полдня, так что точно – завтра. Папа приходит усталый, но голодный. Честно рассказывает, что никто, кроме него, не умеет играть в баскетбол. Все старые пердуны, даже те, кто моложе: не могут ни пас дать, ни ускориться.

Положили в коридоре, видимо, в палатах не было мест. Мы часто созванивались. Я передал ей с таксистом необходимые вещи. А на следующий день скорую вызвал уже себе, но меня в больницу не забрали. Оля, проходя по коридору своего отделения, случайно увидела брошенного в палате племянника, голодного, раздетого. Конечно, была возмущена таким отношением медиков к пациенту. Да и к ней целых шесть дней не приходил врач.

Мы почувствовали запах газа. У соседки были ключи, но открыть мы не смогли. Хорошо, достучались. Я впервые вошла в его жилище и обомлела. Квартира превратилась в бомжатник. Чайник на плите уже чёрный, начал плавиться. А хозяин стоит с сигаретой. Он ещё и курит! По идее, мы уже давно должны были сгореть с таким соседом. Приехал его друг, увидел, что дядька совсем невменяемый. Вызвали скорую, полицию. Но его не забрали – не буйный.

Вот таким извилистым путём я попала в клан избранных. Группа – десять мальчиков, все такие интересные… Почему-то хирурги и лётчики всегда красавцы. Две девочки – я и Наташа. Впрочем, Наташа была уже взрослая тётя лет тридцати, её так и называли – тётя Таша. Она работала фельдшером в каком-то глухом углу Пермского края. Во время уборочной страды горе-механизатор решил отремонтировать заглохшую сенокосилку, и машина рубанула ему по правой руке. Указательный и безымянный пальцы повисли на сухожилиях.

Прошло время, старшая дочь Лида окончила престижный вуз, вышла замуж за парня с параллельного курса. В этом браке тоже появились две девчонки. Сейчас они уже совсем взрослые: одна за границей, недавно родила малышку, другая – студентка. А вот Алевтина, прожив со своим Геннадием 17 лет и устав терпеть его бесконечные измены и рукоприкладство, развелась с ним безо всякого сожаления. Он переселился на этаж ниже к одной из своих многочисленных любовниц.

Сын и муж привезли её на лифте на третий этаж, но в кабинете стояла очень высокая кушетка, Вера не смогла на неё залезть. Врач предложил им поехать в поликлинику, в процедурный кабинет, мол, там кушетка пониже. Все уже злятся – и Вера, и сын, и муж. В поликлинике оказались огромные ступеньки, коляску еле втащили. Вот, наконец пациентку уложили на кушетку, сделали обезболивающий укол, и через десять минут вросший ноготь был удалён.

Также знаю много людей, которые в курсе своих болезней, но стараются не обращать на них внимания, продолжают жить активно, насколько возможно. Моя подруга перенесла микроинсульт – плохо работает рука, подволакивает ногу, парализована половина лица. Диабет, сидит на инсулине. Но она вместе с мужем ходит в магазин, готовит, печёт внукам вкусняшки, встречает из школы, учит с ними уроки. Дома всё сама делает, ходит помогать свекрови. Ещё и работает три дня в неделю. А в большие снегопады вместе с мужем расчищала двор – тот работает дворником. Тоже, кстати, не слишком здоров, перенёс инфаркт.

Началась война. «Сегодня в четыре часа утра без всякого объявления войны германские вооружённые силы атаковали границы…» Пошли с подружками в военкомат, где замордованный, взмыленный писарь выдал им чистый бланк. Они примостились за углом канцелярского, закапанного дореволюционными чернилами стола и сами себе выписали повестки: «Явиться… При себе иметь две смены белья, кружку, ложку, зубной порошок… В случае неявки… по законам военного времени». Ускоренные курсы медсестёр. Война вообще страшно ускоряет время.

В том году у нас в городе как раз открылась первая частная клиника, специализировавшаяся на бесплодии, туда я и обратилась за помощью. Несколько лет лечилась там, страшно сказать, сколько оставила денег. После занятий подрабатывала фотографом, отдавая все заработанные средства за надежду стать мамой. Дома много молилась и лила слёзы. Перед окончанием вуза приняла волевое решение: на время последней сессии и государственных экзаменов прекратить попытки, сосредоточиться на получении диплома.