Однажды меня срочно перевели на инструментальный склад заведующей. Передавая дела, предшественница потихоньку сказала:
– Я тебе вместе с материальной ответственностью передаю и двух бабулек-кладовщиц. Не спорь с ними и будешь как за каменной стеной. Они друг друга терпеть не могут, мирить даже не пытайся, но сама ладь с обеими.

Было им обеим под семьдесят. Раиса Ильинична до пенсии работала старшим бухгалтером в отделе капитального строительства на нашем заводе. Долго ходила старой девой, а в сорок лет всё-таки вышла замуж и через год родила дочку. Муж моложе неё на три года. Вся их жизнь сосредоточилась на ребёнке. Ежедневно мы выслушивали воспоминания, какой миленькой была дочка в детстве и какая умница она сейчас. Муж Раисы Ильиничны контролировал каждый шаг дочери.

Другая, Екатерина Ивановна, до пенсии работала в отделе снабжения. В 23 года родила сына, а когда малышу исполнилось семь месяцев, муж скоропостижно скончался от гриппа. Больше она семью не создавала, хотя уговаривали не раз. Боялась – сыну с отчимом будет плохо, считала, что отца никто не заменит. Поднимать мальчишку ей помогали две сестры – старые девы. Сын окончил технический вуз, сделал неплохую карьеру, но женился только в 38 лет. И сразу съехал от мамы – ему как начальнику отдела быстро дали квартиру по случаю женитьбы.

Какая кошка пробежала между этими женщинами, я так и не поняла. Они и сами, похоже, не помнили причину взаимной неприязни, скрыть которую даже не пытались. Кладовщицы практически не контактировали, говорили друг о друге в третьем лице, информацией обменивались через меня. Наши столы были сдвинуты, и мы сидели друг напротив друга, но Раиса Ильинична обращалась ко мне, имея в виду Екатерину Ивановну:
– Передайте ей эти накладные, пусть разносит по карточкам.

На что та отвечала тоже через меня:
– Скажите ей, я сама знаю, что делать.

Женщины плотно окружили меня заботой, постоянно чем-нибудь угощали. Работали на совесть, мне приходилось даже уговаривать их посидеть спокойно и ничего не делать «на год вперёд». Если я уезжала в отпуск, то после выхода на работу мне ещё пару недель нечем было заняться – всё находилось в абсолютном порядке.

И вот, например, сидим. Раиса Ильинична заводит разговор о дочери. А Екатерина Ивановна тихо ворчит:
– Ой, ну постыдилась бы… Родила за сорок, нормальные женщины в этом возрасте бабушками становятся!

Сама она, наоборот, о себе рассказывала мало и редко. Особенно болезненной оказалась тема женитьбы сына. Я ей говорила: радоваться надо, сами же говорите, что невестка хорошая. На что Екатерина Ивановна отвечала:
– Умом всё понимаю, а вот сердцем никак принять не могу. Воровка она, сына у меня украла. Да, когда институт окончил, в армии отслужил, я была готова, что вот-вот женится. Даже приданое собрала – мало ли, невеста из небогатой семьи окажется, чтобы всё у них было. Но он как-то не спешил, я и успокоилась, настроилась, что уже и не женится, со мной всегда будет. Он ведь не знал, сколько батон стоит, что такое за свет платить или как кран починить… А тут получил квартиру – ремонт сам сделал, да так хорошо, аккуратно. И приданое не взяли – у неё своего полно.

О рождении внука вообще сообщила как бы между прочим и без особых эмоций:
– Отпусти меня сегодня пораньше. Надо к сыну съездить, там внук родился.
– Как внук? Вы даже не говорили, что невестка беременна!
– А чего говорить? Это ведь она беременна, а не я… Вот родила. Поеду, посмотрю…

Я потом спросила:
– Ну как?
– Нормально.
– Расскажите о внуке!
– А чего рассказывать? Как все дети, ест да спит.

Но иногда я замечала, что, несмотря на неприязнь, бабульки в случае чего оказывали друг другу взаимовыручку. У Екатерины Ивановны было больное сердце – гипертония. Как-то раз приходит и рассказывает:
– Иду по торговому центру, голова закружилась, я даже уцепиться ни за что не успела, упала как подкошенная. Голова кружится, точно на карусели. Никак подняться не могу. Лежу, жду, когда головокружение пройдёт. А мимо народ валит, и никто на меня внимания не обращает. Только говорят, вот, мол, и одета прилично, а пьяная валяется… Так и умерла бы.

Раиса Ильинична тогда так возмущалась!

– Развалилась, гордая вся! Тебе позвать было трудно? Может, ты и впрямь пьяная. А позовёшь – люди и подойдут.

Потом Раиса Ильинична рассказывала, как испугалась, когда напарнице стало плохо на нашем складе, – она еле успела её подхватить и усадить на стул. А Екатерина Ивановна с благодарностью говорила:
– Вот, терпеть меня не может, а не бросила! И лекарства накапала, и рядом была, пока мне легче не стало, и домой проводила…

Когда я увольнялась и уезжала из города, мы все трое плакали. Потом, года через три, я зашла в гости к Раисе Ильиничне. Она угостила меня чаем. Мы многое вспоминали. Екатерины Ивановны уже год как не было. Сама Раиса Ильинична осталась без мужа. Её дочь родила, и бабушка теперь занималась внуком.

Благодарю судьбу, что в моей жизни были эти две бабули с непростыми характерами. Очень уж они настоящие, неравнодушные.