– Светлана Cергеевна, ведь эта история началась уже давно?
– Она началась четыре года назад. Я пришла в Фонд с нашим проектом, сценарий был принят как один из лучших. Мы получили пять миллионов рублей на предподготовительный период. Отчитались о каждой потраченной копейке и проделанной работе.

– Простите, что такое предподготовительный период? Хочется понять, как финансируется наш кинематограф.
– Конечно, было бы хорошо сразу получить все деньги, предназначенные для съёмок, положить их на счёт и иметь проценты. Но ещё с советских времён существует чёткое разделение финансирования на несколько этапов. Просчитывается каждый отдельный производственный этап, и за каждый из них следует отчитаться. Только после этого выделяется следующая сумма. Во время предподготовительного периода дорабатывается сценарий, утверждаются эскизы костюмов и декораций на натуре и в павильоне, раскадровывается будущий фильм, подбираются актёры, идут фото- и видеопробы, проходит выбор дворцовых интерьеров… Мы всё это прошли, успели сшить более сорока комплектов сложнейших аристократических костюмов, да ещё и сэкономили значительную сумму. С этим материалом мы прошли второй этап – Экспериментальный совет, на котором дают свои оценку профессионалы. И наш отчёт перешёл на финальный третий этап защиты – попечительский совет, возглавляемый Владимиром Ильичом Толстым, советником президента по культуре. После этого мы должны были получить часть денег на фильм и официально запустить его в производство. Но увы, попечительский совет решил не финансировать нас.

– Если не секрет, сколько стоил фильм?
– Непосредственно для съёмок я просила у Фонда кино шестьдесят миллионов рублей. Это совсем немного для исторической картины, в которой есть два сражения – морское и сухопутное. Но мы без всяких объяснений получили отказ! Всё решалось тайным голосованием, но на защиту пригласили меня в порядке исключения. Я стояла перед уважаемой комиссией, живая и настроенная по-боевому, готовая ответить на все, даже самые непредсказуемые, вопросы! Ну так задайте же мне эти вопросы, что вас смущает? И послушайте мои ответы! Если мы, как говорится, не найдём консенсуса, я хотя бы буду знать, почему вы не даёте денег. Но нет, голосование тайное и огласке не подлежит. Однако, как известно, всё тайное однажды становится явным. Некоторые из участников того заседания рассказали мне: дело выглядело бесспорным, поскольку все рекомендации выполнены нами с лихвой, и большинство членов попечительского совета хотели проголосовать «за». Но выступил один человек, который сказал, что это некассовый фильм, а Фонд должен зарабатывать. И этот человек убедил некоторых членов совета. Проголосовали шесть на шесть, поровну. Но потом кто-то всё же решил, что положительное решение – это риск.

– Приключенческий фильм с любимыми героями – и вдруг «некассовый»?
– А вы посмотрите внимательно, какие фильмы сняты Фондом в последние годы. Насколько кассовыми они оказались? Два-три прошли в прокате с успехом. Это картины вроде «Викинга» или «Притяжения» Феди Бондарчука. Но они и стоят куда дороже! При этом в прошлом году Фонд профинансировал тридцать две картины.

Я тоже не понимаю, почему наш фильм может оказаться некассовым. Это даже не смешно, а прискорбно! Где бы я ни бывала, куда бы ни приехала – всюду спрашивают: а будет продолжение? а будет Харатьян? а будет Домогаров? а будет Орбакайте? а Боярский?.. Ведь это очень интересно – показать сразу все фильмы о гардемаринах. Сначала зрители видят 24-летнего Диму Харатьяна, когда его Алёша Корсак скачет от опасности к опасности, а затем – его же в пятьдесят лет на палубе корабля «Десна», идущего на помощь Суворову. А сын Корсака? Вот он, маленький, на руках у Аннушки, а в «Гардемаринах-4» это уже юноша, влюблённый в дочку Анастасии Ягужинской. И их ждут большая любовь и невероятные приключения! Отцы и их дети встречаются в сражении и помогают Суворову одержать победу. Неужели этот фильм неинтересен зрителям, поклонникам «Гардемаринов»? Хочу напомнить, что даже в соцсетях зарегистрирован фан-клуб «Гардемаринов».



– Вы были уверены, что Фонд профинансирует съёмки?
– Абсолютно все были уверены – и я, и мой муж (Анатолий Мукасей, кинооператор, народный артист России. – Ред.), и актёры. В сентябре я была в Евпатории на фестивале Димы Харатьяна, где собрались многие из наших артистов. Боярский говорил: «Как хорошо, что будут новые «Гардемарины»! А то я уже чувствую себя уходящей натурой». На самом деле этих актёров нужно снимать, потому что они уже немолодые ребята. А в картине главным героям предстоит и скакать на лошадях, и плавать, и драться… Колоссальные нагрузки у наших пятидесятилетних гардемаринов!

– Вы упомянули соцсети, и в связи с этим вспоминается ваш недавний снимок, разлетевшийся по интернету. Вы предстаёте на нём в купальнике. Где сделана эта фотография?
– На Кипре. Я каждый год выезжаю к моим друзьям, хотела отдохнуть перед съёмками. Сомнений в том, что они скоро начнутся, не было ни у меня, ни у мужа. Кстати, на Кипре мне в руки попала газета со статьёй Никиты Сергеевича Михалкова. В ней он очень точно описывает ситуацию, в которой я вскоре и оказалась, – с Фондом, с отказом в финансировании… Как известно, Никита Сергеевич вышел из Попечительского совета Фонда и в этой статье отчасти объяснил причины своего решения. И именно в тот момент, когда я с увлечением читала статью Михалкова, меня сфотографировал муж. Это тот самый снимок, который появился в интернете и наделал много шума: Дружинина в бикини возле бассейна. (Смеётся.) Все думали, что я специально позирую. Ничего подобного! Наоборот, когда Мукасей показал мне эту фотографию, я даже предъявила ему претензию: что же ты меня не предупреждаешь, когда щёлкаешь? Губы не накрашены, волосы не причёсаны… Мне кажется, что там и ракурс не тот, и вообще я не так лежу. А оказалось, что снимок имеет сумасшедший успех! (Смеётся.)

– Но вы действительно в потрясающей форме – кто вам даст ваши годы? Поделитесь секретом.
– После этого фото мне многие задают подобные вопросы. Спрашивают, что надо делать, чтобы оставаться в форме в восемьдесят с хвостиком. Всё просто: делать зарядку или хотя бы плавать, как я. У меня на сайте есть видео, где я это показываю. Плаваю, как мужик. Правда, не брассом, а кролем, – но до бесконечности.

– Однако вы рисковая!
– Нет-нет. Мне муж запретил плавать до горизонта, как было раньше. Теперь я делаю это вдоль берега – как йоги. Они говорят, что надо плавать так, чтобы видеть свою тень на дне водоёма. Тогда впитываешь энергетику трёх стихий: воздуха, воды и земли. Я без воды, особенно без морской, просто помру. Физически это ощущаю.



– Муж составляет компанию в заплывах? Или он сухопутный?
– Муж по гороскопу Лев, то есть кошка! (Смеётся.) Раньше он и плавал как кошка – боясь окунуть голову. Но теперь всё-таки приучился и тоже плавает прилично. Но по-прежнему сначала долго заходит в воду, потом ложится на неё – ну, как все кошки, – и только после этого плывёт. Вот тогда я с удовольствием смотрю, как хорошо он научился плавать.

– Хороший был учитель!
– Хороший был ученик! (Смеётся.)

– Светлана Сергеевна, всё-таки вы – романтическая натура. И фильмы снимаете, полные романтики. Откуда это в вас? Знаю, что детство вам досталось суровое…
– Я выросла в коммуналке, в очень сложных специфических условиях. И вообще половина моего детства прошла под Сталинградом, на станции Арчада. Нас с мамой туда эвакуировали. Помню, день и ночь – массированные налёты, всё дрожит, воет, трясётся. Ужас какой-то! И, конечно, голод. Непонятно, каким образом маме удалось вернуться в Москву. Мы поселились в уже упомянутой коммуналке в Марьиной Роще с окнами без стёкол, забитыми фанерой, с раскрытыми и пустыми комодом и шкафчиком, с замороженной водой в стакане – не топили… И только Бог и ангел-хранитель, словно схватив меня за макушечку, могли перенести девочку из жуткой, нищей, бандитской Марьиной Рощи на творческий Олимп – в Хореографическое училище при Большом театре. И вот там была сплошная романтика! Эти интерьеры, эти костюмы, эти танцы, эти балерины и педагоги ещё из дореволюционной жизни! Нас учили светским манерам, счастливой улыбке на сцене, как бы ни болели наши ноги, руки и натруженные мозоли на пальчиках ног. И, конечно, музыка. Ведь мы танцевали с детских лет не только в балетах, но и в операх.

– И красота, возвышенность вас уже не отпускали?
– Конечно. Потом всё иное мне казалось скучным и неинтересным. После успеха моего режиссёрского дебюта – фильма по сценарию Вениамина Каверина «Исполнение желаний» – мне предлагали современные работы, а я не хотела, отказывалась: ох, опять эти кастрюльки, сковородки, пелёнки!..

– В одном интервью вы сказали, что прекрасно усвоили рецепт создания кассового фильма, который сформулировали ваши институтские учителя – великие режиссёры Сергей Герасимов и Михаил Ромм.
– Да, они были единодушны в том, что делает картину популярной. Её герои должны быть узнаваемы – то есть зритель должен угадывать в них себя, ставить себя на их место, сопереживать их поступкам, как своим. Это первое. А второе – фильм должен быть аттракционом! Захватывать вас с самого начала и не отпускать! Особенно если вы работаете в авантюрном, романтическом жанре. И я верю моим учителям, следую их заповедям. Мне кажется, что у меня получается.

В связи с этим расскажу один случай. Известный режиссёр Савва Кулиш поначалу работал оператором. В качестве оператора и помощника режиссёра был приглашён Роммом на картину «Обыкновенный фашизм». Михаил Ильич поручил Савве отыскать материалы в Красногорском архиве кинофотодокументов – о зверствах, которые совершались в концлагерях. Мы с Кулишом – царствие ему небесное! – жили в одном подъезде. И вот однажды встретились в холле, сидели, он курил. «Ну что там у вас? Получается?» – спросила я. «По-моему, старик сошёл с ума! – ответил он. – Я нашёл и показал ему такой страшный материал! Горы женских волос, детских ботиночек – это ужас! А он мне: делай из этого аттракцион!» Но потом Савва, конечно, понял: аттракцион может быть разным – трагическим, комическим, социальным… Даже если ты показываешь нечто очень страшное, зритель должен не только воспринимать увиденное, но и быть увлечён, захвачен тем, что происходит на экране.

– Правда, что вы собираетесь сотрудничать с каналом НТВ?
– Я надеюсь на совместную с ним работу. Когда-то я приходила на НТВ, и мне сказали: «Светочка Сергеевна, мы вас знаем, ценим, очень любим, но мы снимаем фильмы про педофилов. Вы согласны на это?» Я ответила: «Меня как-то гардемарины больше привлекают». «Ну, тогда ваши гардемарины станут педофилами – вы же понимаете…» И мы расстались. Тех людей на канале уже нет, и сам НТВ поменял ориентацию – сериалы о педофилах уходят в прошлое. Надеюсь, теперь мы найдём общий язык. Но сначала надо снять «Гардемарины-4».

– Кстати, как вы относитесь к отечественной сериальной продукции?
– Должна сказать, что некоторые наши сериалы вышли на хороший уровень. Мне, например, понравился «Дьявол революции» Володи Хотиненко. Там лучшая роль Феди Бондарчука. И очень хорош, предстаёт в совершенно неожиданном виде Евгений Миронов в роли Ленина. Я обоим высказала своё мнение. Ещё очень люблю, например, Костю Худякова. Он, так же как и я, из актёрской ипостаси нырнул в режиссуру. И к нему так же неприветливо отнеслись люди из нашего очень непростого режиссёрского цеха. Но надо отдать должное: Костины работы получают призы и признание. Его сериал «Хождение по мукам», что не так давно прошёл на НТВ, непрост и кое у кого вызвал нарекания. А мне эта работа очень понравилась.

– И в заключение снова о финансах. Светлана Сергеевна, где будете их брать на съёмку новых «Гардемаринов»?
– Да, сейчас очень важно получить какую-то денежку, чтобы запустить фильм в производство. Теперь подам проект на субсидии (частичное финансирование) в Департамент кино при Министерстве культуры. В ближайшее время планирую создать свой счёт, свой фонд – буду через интернет обращаться ко всем, кто может и хочет помочь. Ну и собственные сбережения, конечно, вложу. Ничего, будем жить долго и счастливо!