Доктор Махмудов спешил на ночное дежурство в отделение травматологии. Он был зол – на весь мир в целом и на сотрудников дорожной полиции в частности. Накануне несговорчивый автоинспектор, клянчивший у него взятку, но не получивший, по всей вероятности, «перепоручил» владельца новенькой иномарки Махмудова своим коллегам на трассе. Доктора дважды оштрафовали, придравшись к незначительному нарушению. Так, пожалев 10 манатов (примерно 330 рублей. – Ред.), Махмудов попал на штраф, десятикратно превосходивший эту сумму. У автоинспекторов – нюх на новые номерные знаки, а машина, купленная месяц назад, ещё считалась «магарычной».

Злясь на себя за скупость и глупость, он вошёл в приёмный покой, предварительно облаяв за что-то медсестёр и санитарку.

Медсестра Ниночка мысленно помолилась, чтобы дежурство прошло спокойно, без тяжёлых больных, а ещё лучше – вообще без пациентов: доктор настолько не в духе, что вряд ли способен облегчить кому-либо страдания.

Сделав пометки в журнале, Махмудов посмотрел на чашку чая, предусмотрительно поставленную перед ним Ниночкой, и, не найдя к чему придраться, вышел в коридор. Надеялся обнаружить какой-нибудь непорядок там. Сёстры готовили приёмный покой к поступлению возможных больных, делая вид, будто ничего не замечают. Санитарка прибирала каталки.

Доктор вышел на крыльцо, покурил и, несколько успокоившись, вернулся в кабинет. Было уже около одиннадцати, время пикового травматизма миновало, и он начал обход. Большинство больных уже спало, сиделки дремали. Настроение не располагало к беседе, поэтому поджидавший его говорливый старик в разочаровании вернулся к своему термосу.

Полистав журнал, Махмудов выпил остывший чай и вернулся к мыслям о потерянных деньгах.

В половине второго во двор больницы въехала «скорая помощь» в сопровождении патрульной машины. В приёмный покой вкатили стонавшего сотрудника дорожной полиции в порванных и окровавленных брюках. Увидев лицо пострадавшего в ДТП, Махмудов вначале опешил. Затем осмотрел его и, злобно улыбаясь, ознакомился с содержимым карманов брюк, мокрых от крови. Велел медсестре Ниночке подготовить больного к операции.

У пациента обнаружились глубокая рваная рана от колена до бедра и перелом голеностопа. Ниночка показала Махмудову 130 манатов и десятидолларовую бумажку, извлечённые из карманов разрезанных брюк капитана. Заметив дьявольский блеск в глазах доктора, она украдкой перекрестила пациента.

Коллеги пострадавшего, переговорив с доктором Махмудовым и вложив в его нагрудный карман пятидесятидолларовую банкноту, уехали, оставив товарища заботам опытного хирурга, милой медсестры и сердобольной санитарки.

После того как больной получил антисептик, а кровоточащая рана была обработана и подготовлена Ниночкой к наложению швов, Махмудов взял у неё из рук шприц с новокаином, отошёл к раковине и опорожнил его. Ниночка с ужасом наблюдала за действиями хирурга, ещё не понимая, что тот собирался делать. Махмудов опорожнил и второй шприц, а затем наполнил оба обычным физраствором, который и ввёл капитану, скрежетавшему золотом зубных коронок.

Теперь-то Ниночка всё поняла. Она с жалостью посмотрела на пациента, с беспокойством – на доктора, но, поймав суровый взгляд, опустила глаза, призывая ангела-хранителя автоинспектора на выручку подопечному. Однако, по всей видимости, ангел тоже пострадал в ДТП и теперь где-то подбирал свои пёрышки.

А тем временем доктор Махмудов начал медленно, с мастерством искусной белошвейки накладывать швы пациенту, утягивая кривой плоской иглой края раны без всякой анестезии. Сначала полицейский тихо стонал и кусал губы, но когда наложили седьмой шов, стон перешёл в рычание.

«Доктор, – говорила глазами медсестра Ниночка, – а как же болевой шок? Рискуете». «Не твоего ума дело, – отвечали глаза Махмудова. – Всё в порядке, не сдохнет!»

Капитан, плакавший и оравший на тринадцатом шве, на пятнадцатом потерял сознание. Последний, шестнадцатый шов был затянут в тишине, в операционной слышался лишь скрип разрезаемой Ниночкой ампулы с нашатырным спиртом.

– Не волнуйся, он здоров как бык и ещё напьется нашей кровушки на дорогах, – сказал доктор, глядя, как трясутся руки медсестры, приводившей пациента в чувство. – Вот так они нас каждый день… Судя по деньгам, у него сегодня было тринадцать «пациентов». Нет, четырнадцать, там ещё десять долларов. Да плюс два моих штрафа, неполученных. Как раз по одному шву на каждый случай. А завтра его родственники и тебя отблагодарят.

– Не приму, совестно, я верующая, – выдавила из себя улыбку медсестра. – Великий пост, а вы меня к своему греху приобщили.

– Дура будешь, если не возьмёшь! Это он заповеди первый нарушил. Бог твой через нас его и наказал, – и доктор рассмеялся, вынимая из кармана пятьдесят долларов. – Ещё при выписке добавят, и будем в расчёте. Чехлы куплю. Давай-давай, расклеивай ему побыстрее глазки. Скоро его дружки вернутся.