– Вы не живёте вместе как супруги, но остались близкими людьми, сохранили добрые отношения. Как вам это удалось? Неужели благодаря проекту «Союзники»?
Агния: Мы с Алексеем стали союзниками ещё раньше, в первую очередь ради нашего сына. Даже больше скажу, наши отношения сейчас крепче, чем когда-либо, и всё благодаря упорному труду и работе над собой. Нам комфортно вместе, а Фёдор растёт в любви со всех сторон.
Алексей: Когда становишься другом бывшему партнёру, бывшей жене, то обретаешь некую гармонию, появляется ощущение счастья, полноценности. Молодые люди больше не живут вместе, но у них есть ребёнок. Я вообще счастлив, что всё это время сын находился с мамой, потому что сейчас ему необходимо прежде всего женское, материнское внимание. Отчасти из-за этого я и согласился на проект. Фёдора мы воспитываем паритетно, у сына два дома, мамин и папин. Живём в таком западном формате, стараемся вместе ездить отдыхать, и у нас получается, хотя многие удивляются. Но ведь это и в самом деле комфортно: пока ребёнок маленький, ему важно хоть иногда видеть папу с мамой вместе. За ручку мы, конечно, не ходим, но относимся друг к другу по-доброму.

– Расскажите, пожалуйста, о телепроекте.
Агния: Это поучительная история, потому что напоминает о главной задаче родителей – научиться договариваться, вместе отдыхать и работать.
Алексей: Соглашаясь на этот проект, мы с Агнией уже были союзниками, поэтому не испытывали каких-то терзаний и долго не раздумывали. Когда нам объяснили концепцию шоу, она показалась очень симпатичной. Согласились с большим удовольствием и считаем наш пример настоящим, правильным, честным. Мы тоже когда-то оказались в непростой ситуации и прошли этот путь – от безумного счастья, когда ты женишься, любишь, до грустного финала, развода. А это очень сложный процесс, особенно, когда есть ребёнок. Конечно, тема интересная для телевидения, и мы верим в успех.

– Где проходили съёмки? И в чём цель проекта?
Агния: Двенадцать недель на берегу океана, восемь разведённых пар и двадцать пять испытаний, которые заставят участников очень тесно сотрудничать друг с другом. В этом шоу бывшим супругам придётся забыть о прошлых обидах, преодолеть разногласия и объединиться ради общей цели, потому что на кону десять миллионов рублей, которые могут достаться самому главному человеку в их жизни – ребёнку.
Алексей: На мой взгляд, это уникальный эксперимент: специально собрали пары на одном острове, чтобы вдали от дома они наконец-то смогли разобраться, что же всё-таки было ошибкой – их брак или развод.

– Как вы выстраивали отношения с парами, ведь разведённые далеко не всегда остаются друзьями? Что-то же их заставило участвовать в проекте? Наверняка не только деньги.
Агния: На проекте присутствовал психолог, без её помощи парам пришлось бы гораздо сложнее. В шоу они преодолевали множество психологических барьеров. А ведь конфликты в некоторых парах были настолько острыми, что некоторые бывшие супруги даже не разговаривали. Я с огромным удивлением узнала, что некоторые мужчины считают нормальным бить свою женщину, причём такое происходило почти в каждой паре. Внешне мужчина может выглядеть очень сдержанным и не производить впечатления агрессивного. Но оказалось, что даже такие – нет-нет да и поднимут руку на женщину. И мне кажется, сегодня это огромная проблема, на проекте мы часто об этом говорили. Случались инциденты, когда мужчины не могли держать себя в руках.
Алексей: В эмоциональном плане условия на острове очень тяжёлые. Им непросто, ведь они находятся в самом начале пути.

– Какие задачи вы как ведущие ставили перед собой, общаясь с участниками шоу?
Агния: В нашу задачу не входило мирить участников, они должны были сами прийти к согласию и постараться создать максимально комфортные отношения для своего ребёнка. Дети рассказывали нам такие вещи, что просто волосы дыбом! Ребёнок лет десяти говорил, что ему очень страшно, когда папа бьёт маму. Или папа каждый день пьёт, и приходится от него прятаться. Поэтому очень важно, чтобы родители находили общий язык ради ребёнка. Ведь многие дети мечтали, чтобы родители просто сказали друг другу «здравствуй». Для них действительно важно, что мама и папа вместе участвуют в проекте.
Алексей: Найти общий язык ради ребёнка – это работа не с чувствами и не с сердцем, а с интеллектом. Здесь важнее всего воспитание. Существуют примеры других стран, где общение бывших супругов строится по другой модели, и нам тоже надо к этому прийти. Дети должны улыбаться и чувствовать себя счастливыми. Я чувствую сильное недовольство собой, когда сын Федя плачет, ведь главная моя задача – сделать его счастливым. Многие наши участники до появления в проекте думали только о себе, а нужно помнить, что ты взрослый и можешь себя контролировать. Некоторые это осознали и изменили свою позицию. Это можно назвать этапом взросления, хотя у нас есть ребята, которым за сорок. Взрослые мужики, вроде бы уже должны были прийти в себя, стать светлее, добрее… В нашем проекте нет игры, здесь не требуется актёрского мастерства. Если брать другие реалити-шоу, то там участники изначально подбирались по артистизму, они уже научились управлять эмоциями. А у нас такого нет, у нас всё честно, и это трогательно.

– Как планируете день сына, учитывая, что вы оба – очень занятые люди?
Алексей: Мы с Агнией так выстроили быт Фёдора, отношения и связи друг с другом, что у меня нет ощущения, будто мы существует отдельно. Вместе выбираемся отдыхать, часто созваниваемся. Сын понимает, что мы очень много работаем; у нас с Агнией есть совместный спектакль, Фёдор видит маму с папой на сцене. И мы работаем над тем, чтобы дружить семьями. С детьми постарше уже можно разговаривать о таких вещах, садиться за стол, обсуждать. Фёдору всего три года, но другого пути я не вижу – нужно прививать ему понятие «большая семья». Прятаться и скрывать информацию от ребёнка вряд ли получится. В нашем случае уж точно нет, потому что Федя у нас тонкий парень, очень легко считывает любое настроение – если хлопнешь дверью, сразу понимает, что с тобой происходит. Поэтому врать нам точно нельзя. Только дружить.

– Алексей, какой у вас в юности был характер?
– Вспоминаю истории из детства, когда выгонял маминых мужиков. Мне было тринадцать лет, трудный переходный возраст, и мне по большому счёту никто ничего не объяснял. Сейчас говорю маме: ну почему же мы с тобой не поговорили, нужно было уделять этому вопросу больше внимания. Вообще ребёнка надо занимать делом, учёбой. Мы сейчас много занимаем Федю, увлечённый парень растёт! Он самодостаточен, может и в одиночестве самостоятельно себя занять, ему не скучно. И мне нравится, что эти черты прослеживаются уже в таком возрасте.

– У вас есть и бабушки, и няня…
– Няня – близкий нам человек, мы ей доверяем. Няней работает моя мама. Именно работает, потому что она инженер-специалист, для неё воспитание детей – непростая история. Мама – это чуть больше, чем просто бабушка ребёнка.

– Кто из вас больше балует сына?
Агния: Оба!
Алексей: Да. Я вообще не сторонник того, чтобы говорить ребёнку «нельзя». Твёрдо убеждён, что это и в православных традициях. Если говоришь «нет», нужно чётко объяснить, почему, – много раз проверял на себе. В Советском Союзе нас так воспитывали, на всё говорили: «нет», «брось», «оставь»… С такими установками очень сложно добиваться целей. Приведу пример: сын очень любит ездить со мной за рулём, прямо до скандалов доходило – хочу за руль с папой, и всё! Я ему объяснил: вот в посёлке стоит дядя, и если он увидит нас вместе за рулём, просто заберёт нашу машину. Однажды даже познакомил его с сотрудником ДПС, сказал, что этот строгий дядя остановил нас, чтобы проверить, пристёгнут ли ты. Нужно понять мироощущение ребёнка, объяснить ему доступным языком.

– Агния, вы как мама можете больше рассказать, чем интересуется ваш сын, ведь он почти всё время с вами.
Агния: Фёдор изучает языки, занимается плаванием, музыкой, играет в шахматы. Познаёт мир, насколько это возможно в его возрасте.

– Вы хотели бы, чтобы из всего этого многообразия он выбрал то, чем захочет заниматься в будущем?
– Всё переменчиво. Я не заставляю сына делать то, чего он не хочет. У него замечательная память, быстро осваивает языки. Но это не значит, что Федя целыми днями сидит и зубрит. Пока у него нет конкретных предпочтений, сыну всего три года, и, конечно, мне не хочется лишать его детства.

– А к искусству пытаетесь его как-то приобщить, ведь он родился в творческой семье?
– Да, и у нас дома много литературы, в том числе об искусстве, – сын очень любит эти книги. Отдельно изучает импрессионистов. Но всё это постепенно, я на него не давлю. Знаю: если отвести Фёдора в Третьяковскую галерею, он не станет сосредотачиваться на чём-либо одном. Для него важнее сама атмосфера музея. Вот чуть-чуть подрастёт и научится понимать больше.

– Маленькие дети очень любят задавать вопросы, думаю, и ваш ребёнок не исключение. На какой из них вы не знаете ответа?
– Фёдор ещё не спрашивает, почему устроено так или этак, но я всё жду этих вопросов. (Улыбается.) Он черпает информацию из окружающего мира. Мы можем гулять и бесконечно болтать о чём угодно, но пока что обходимся без вопросов, которые могут заставить задуматься.

– Фёдор знает, кем работают его мама и папа?
– У нас так: мама работает артистом, папа работает артистом, и Фёдор тоже работает артистом. Так всем и говорит. (Улыбается.)

– На ваших спектаклях бывает? Ждёт за кулисами?
Оба: Нет, пока ещё рано.

– Агния, в этом году важное для вас событие – тридцатилетие. В связи с этим какие чувства возникают?
– Возраст меня не угнетает. Честно говоря, удивляют люди, которые чуть ли не хоронят себя в тридцать. Возраст – это то, как мы себя чувствуем и какие мы внутри. У меня есть замечательный пример – моя мама (актриса Татьяна Лютаева. – Ред.), ей пятьдесят два года, но она постоянно забывает, сколько ей лет. Правда, иногда я задумываюсь, что всё же мы когда-нибудь умрём. И эта мысль немножко удивляет, в это сложно поверить.



– Почему решили участвовать в проекте «Союзники»?
– Это не было вызовом. Скорее опыт, безумно интересный, совершенно неожиданный. Мы как публичные люди всегда делимся чем-нибудь личным, тем более если это хороший опыт и он может пригодиться другим парам, семьям.
Алексей: Если бы я не был публичным человеком, то да, хотел бы поучаствовать в подобном проекте, хотя и нахожу испытания очень сложными – не физически, а эмоционально. На эмоциональном уровне очень тяжело держать себя в руках. Все наши пары сразу раскрылись – и с хорошей стороны, и с не очень хорошей. Люди ругались, переживали, плакали.
Можно сказать, мы с Агнией и сами через всё это прошли. У нас был совместный путь длиной в десять лет, мы и расставались, и сходились, а в какой-то момент поняли, что разрушаем друг друга. После развода мне понадобилось два года, чтобы над всем поразмыслить, научиться управлять эмоциями. Зато сейчас мы в статусе союзников, потому что можем открыто общаться, дружить, а главное, двигаться дальше и продолжать наше общее дело – воспитание сына. Я искренне желаю героям проекта поскорее пережить этот непростой, но очень важный и нужный период, чтобы в итоге прийти к такому же взаимопониманию.

– Агния, как вы, хрупкая женщина, всё успеваете, где черпаете энергию?
Агния: Мне кажется, мало кто из нас чувствует себя женщиной. Наверное, только те, кто не работает, живёт для себя, думают исключительно о своём внешнем виде. Женщина сегодня – это работяга, пашущая на семью, зарабатывающая деньги. Поэтому для меня само понятие «женщина» очень размыто. Либо в тебе живёт девочка, либо нет. Это как сексуальность. Для меня нет ничего сложнее, чем кого-нибудь из себя строить, взращивать искусственно. Я такая, какая есть, не хотите – не принимайте меня. В общем, когда тебе нужно тут заплатить, там поработать, то купить, заняться ребёнком и так далее – невозможно думать о женственности, голова забита другим.

– Поскольку вы оба актёры, спрошу: насколько вам комфортно в условиях творческой конкуренции?
– Этот дискомфорт прошёл сто лет назад. Просто понимаешь, что конкуренция – неотъемлемая часть твоей профессии, а пробы и кастинги нужно принять и полюбить. Нам всем надо понять, подходим ли мы друг другу. И знаете, моя практика показывает, что не всегда всё решают кинопробы. Порой предварительно встречаешься с именитыми режиссёрами за чашкой чая, в свободной атмосфере, чтобы просто поговорить. И иногда это намного важнее, чем кастинг. У режиссёра в голове уже есть своя картинка, и когда вы общаетесь, он понимает, подходишь ты или нет.

– Алексей, вы недавно снялись в кинопроекте «Улётный экипаж», сыграли лётчика. Расскажите о ваших впечатлениях.
Алексей: Лично для меня пилоты – это особые люди, птицы высокого полёта. А пилоты боевой авиации вообще вызывают восхищение! В целом природа лётчика мне понятна, потому что мой родной дядя – настоящий пилот со стажем, причём часто летал в суровых условиях, работал на Северном полюсе, на кукурузнике летал, рассказывал много историй о чрезвычайных ситуациях. И мне как актёру было очень интересно погрузиться в эту среду.

– Насколько вы изменились за прошедшие десять лет?
Агния: Мы меняемся каждый год. Просто в разные отрезки времени происходят разные события, которые делают нас сильнее, бесстрашнее, учат не обращать внимания на общественное мнение и жить своей жизнью. Конечно, взрослеешь, меняешься, как и всё вокруг.
Алексей: Убедился, что я на правильном пути и что неплохо преуспел. После проекта окончательно понял: бывших жён не бывает, она остаётся твоим родственником! В любом случае нужно сохранять отношения. И если была любовь, счастье, то об этом необходимо помнить. Наш брак основывался на любви, наш сын родился в любви. Любовь нужно хранить в сердце.