– Владимир Иванович, ваша актёрская карьера началась с раннего детства, хотя родители не актёры.
К тому же вы родом из Свердловска, а это очень далеко от Москвы с её многочисленными театрами. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась ваша творческая судьба.

– Мои родители родом из деревни, они работали на заводе и никогда не боялись трудностей. Жили мы в бараке, как и многие в то время. Папа в семнадцать лет ушёл на фронт, приписав себе один год, а получив осколочное ранение в грудь, вернулся домой. Я от него унаследовал приятный голос, чувство юмора и артистизм. Моя судьба была предопределена ещё и потому, что у меня с детства исключительная дикция. Говорить начал раньше, чем ходить, поэтому в детском садике по просьбе воспитателей мама со мной разучивала стишки для утренников. Учась в школе, я заинтересовался кукольным театром, однако очень быстро перестал говорить за кукол, а стал озвучивать авторский текст. Комментировал происходящее. (Смеётся.) Потом была художественная самодеятельность, со временем я стал звездой драмкружка. Как сейчас помню, учился тогда в четвёртом классе. А в пятом меня пригласили сниматься в кино в главной роли на Свердловской киностудии.

– Что это за фильм?
– Это была короткометражка под названием «Первое – второе», в ней я снялся вместе с народным артистом Петром Вельяминовым, который служил актёром в Свердловском театре. Но, несмотря на это, об актёрской карьере всё равно не помышлял. Фильмы, на которых воспитывался, пробудили во мне желание стать следователем – я всегда задумывался, как им удаётся раскрывать преступления. Причём так же любил историю. И хотя все мои друзья и одноклассники были уверены, что пойду в артисты, я отправился поступать в Свердловский университет на исторический факультет.



– Поступили?
– Руководитель драмкружка, узнав, что я сдаю экзамены на историческом факультете, неожиданно для меня и моих родителей пришёл к нам домой и призвал идти в артисты. Ему я очень доверял, тем более что он сам был артистом Свердловского драматического театра. Серьёзный мастер, располагавший к себе. Но всё-таки я был настроен на экзаменационный процесс, поэтому, прежде чем переменить свой выбор, решил сдать оставшиеся экзамены, после чего подал документы в Свердловское театральное училище, ныне Екатеринбургский театральный институт.

– Но окончили-то вы ГИТИС. Значит, история имела продолжение?
– Я стал студентом Театрального училища, но к концу первого курса все решили ехать поступать в Москву. Ну и я собрался за компанию, однако документы на всякий случай забирать не стал.

– А какова была реакция родителей? Поступили в один вуз, ушли, поступили в другой, а теперь ещё и в Москву решили ехать… Не может быть, чтобы всё было так легко и просто.
– Да, не просто. Папа поддержал меня в желании уехать, а мама – нет. Помню, как она ходила следом и причитала: «Я тебя никуда не отпущу!» – а я кричал: «Всё равно уеду!» Ну и, на моё счастье, всё сложилось удачно, а ведь из всего нашего курса взяли только меня и моего друга-однокурсника. Теперь требовалось забрать документы, то есть вернуться в Свердловск, и опять лететь в Москву. Получив документы, мы опоздали на посадку в последний самолёт. Чтобы как-то повлиять на ситуацию, через окно туалета вылезли на лётное поле и побежали к тому самому последнему самолёту, на который уже закончилась посадка. Нас, естественно, не пустили, но тут появился начальник аэропорта, мы всё подробно объяснили, и первые два билета на следующий рейс в Москву были забронированы за нами. (Смеётся.) Так мы прилетели в столицу и стали студентами ГИТИСа, поступив на курс народного артиста СССР Владимира Алексеевича Андреева.

– С Петром Сергеевичем Вельяминовым вам приходилось ещё встречаться в кадре?
– Да. Я уже был профессиональным актёром, и мне предложили главную роль в фильме «Против течения», где Пётр Сергеевич сыграл роль моего «красного начальника» – моя первая серьёзная работа в кино. С этого фильма и началась моя биография, так как последовали предложения сниматься ещё, и я рад тому, что слышал хорошие отзывы в свой адрес.

– Расскажите, пожалуйста, как вы получили предложения заняться дубляжем. Похоже, вам это нравится, ведь в вашей фильмографии примерно сто картин, а фильмов, которые пришлось озвучивать, – более двухсот!
– Дубляж мне нравился всегда. Я вырос в те времена, когда мы с упоением смотрели фильмы о Фантомасе с Луи де Фюнесом; его дублировал Владимир Кенигсон. И ещё любили кино, которое дублировал актёр Владимир Дружников. Они настолько божественно работали голосом, что вносили свой творческий вклад в картины. К примеру, Александр Демьяненко озвучивал Жан-Поля Бельмондо. А потом, когда я слышал другой голос, мне становилось не по себе. Ведь народ привыкает к тембру.

– Согласна, но мне больше нравился голос Николая Караченцова, который также дублировал Бельмондо… И как дальше складывалась ваша закадровая творческая жизнь?
– Стал озвучивать рекламу. И со временем, уже будучи очень опытным рекламным голосом, параллельно стремился попасть в кинодубляж, потому что для меня это безумно интересно. И однажды мэтр дубляжа, режиссёр Ярослава Турылёва, уже зная о моём желании работать в этом направлении, решила попробовать меня. И, к счастью, всё сложилось, я прижился. (Смеётся.)

– Судя по ролям в кадре и за кадром, вам нравится играть и озвучивать отрицательных героев.
– Я сказал как-то в одном из интервью, что моих отрицательных персонажей публика любит порой больше, чем положительных. Мне доставляет удовольствие играть отрицательные роли, они действительно колоритнее, более непредсказуемы. У них шире диапазон. Мне интересно играть людей настоящих, живых, ведь в каждом человеке намешано и хорошего, и плохого. Но мир отрицательных персонажей – всё-таки криминальный, а я живу по другим принципам. И также не раз говорил – я адвокат своей роли, потому что ищу мотивацию поступков героя. Так что если бываю убедителен – значит, я хороший актёр! (Смеётся.)



– В вашей творческой биографии есть сериал, который сравнивают со знаменитым «Место встречи изменить нельзя». Он называется «Шелест», а недавно вышло продолжение – «Шелест-2. Большой передел». Здесь вы играете следователя Павла Шелеста, почти двойника Глеба Жеглова. Расскажите о своём герое.
– Такая роль – новый опыт. Зрители знают меня в основном как исполнителя отрицательных ролей, а в данном случае Шелест – положительный персонаж. Что бы он ни делал, как бы противоречиво ни поступал, он близок мне по духу. Если бы я оказался на его месте и работал в органах, то наверняка стал бы таким же. Успех первого сезона во многом случился благодаря нашему режиссёру и оператору-постановщику Дмитрию Коробкину. Он очень вдумчиво работает над каждым кадром, в сценах вы не найдёте ничего случайного или лишнего. Вместе с тем он всегда прислушивается к мнению актёров и тонко вписывает их идеи в сюжет. Уверен, второй сезон сериала получился не менее удачным.

– А как вы относитесь к тому, что зритель невольно сравнивает героев старых фильмов с новыми? К примеру, ваше участие в сериале «Три мушкетёра», где вы играете графа Рошфора?
– Для меня роль Рошфора безумно интересна. Конечно же, я рад, что мне довелось сняться в таком проекте. Что касается сравнения… Сравнение – это естественно, от него никуда не деться. Я с глубоким уважением отношусь ко всем актёрам, которые снялись в знаменитой версии Георгия Юнгвальд-Хилькевича. Михаил Сергеевич Боярский в понимании нашего зрителя – уже привычный Д’Артаньян, то есть выглядеть он должен именно так. Но это кино тех лет, а мы сняли сериал нашего времени. Он более современный, а мушкетёры ещё моложе, они – молодые хулиганы, как и написано у Дюма. Наш сериал – не оглядка назад, не переделка предыдущего фильма. Это новое видение режиссёра и сценариста Сергея Жигунова. Мы снимаем для зрителя, и чтобы зритель не сравнивал, актёр должен его убедить, что видит героя другим. Если убедит, то это будет отдельная история среди множества экранизаций романа Дюма.

– Можно без преувеличения сказать, что новая волна популярности для вас пришла с выходом сериала «Молодёжка», где уже шестой сезон вы играете директора спортивного клуба Вадима Казанцева.
– Я рад тому, что мы сняли такой проект. Мой герой – он замечательный, я скучал по своему Казанцеву, потому что полюбил его больше, чем себя. Он настоящий, живой, ну, как и я! (Смеётся.) Мотивация его поступков – более возвышенная и благородная, чем может показаться на первый взгляд. Каким бы он ни был порой, даже плохим, на самом деле он хороший. (Смеётся.)



– Сериал «Молодёжка» получился семейным в прямом смысле слова. В нём снимались актёрские семейные пары: Ксения Лаврова-Глинка с мужем, Макар Запорожский с женой, Алексей и Игорь Огурцовы – отец и сын. Вы тоже работаете вместе с супругой, заслуженной артисткой России Татьяной Шумовой, которая играет очень серьёзную роль в «Молодёжке». Расскажите, как вы познакомились.
– Мы познакомились в Театре имени Ермоловой, куда я пришёл после окончания ГИТИСа. Татьяна там уже работала. Она была очень элегантна, не обратить внимания на её красоту оказалось невозможно. Она звезда, она прима! Первая роль, которая досталась мне в этом театре, – Кай в спектакле «Снежная королева». Королеву играла Татьяна, и по сюжету я должен был целовать её. Что с удовольствием и делал! Но мы играли вместе не только в «Снежной королеве», были заняты и в других спектаклях, где также по сюжету приходилось выражать чувство влюблённости. При этом у обоих уже были семьи. Однако у Тани сложилась непростая ситуация в семье, она ушла от мужа. Мы присматривались друг к другу, стали встречаться, а со временем решили жить вместе. У Тани уже была дочка Лида, невероятно лучезарный ребёнок, поэтому я во всех интервью говорю, что мне досталось вместе с Таней красивое приданое – теперь уже моя дочка Лида. А поженились, когда у нас родился сын Иван. Ну, вот так всё и сложилось.

– Возвращаясь к моему первому вопросу: ваши дети – тоже актёры?
– Нет. У них экономическое образование. Лида замужем, у неё двое детей – сын Стефан и дочка Катя. Они уже ходят в школу.

– У вашего внука необычное имя.
– Его папа, муж Лиды, родом из Сербии.

– Как вы думаете, какую профессию выберут внуки?
– Пока рано загадывать, но у Кати все предпосылки для актрисы. (Смеётся.)

– А в сериал «Молодёжка» вы сосватали супругу?
– Как-то само собой получилось, ведь Татьяна сопровождала меня на разных мероприятиях, связанных с этим сериалом. Продюсеры пригласили её, поскольку понадобилась актриса такого типажа. Чему я очень рад. Сам по себе проект отличный. И ведь благодаря ему в последнее время выросло число хоккейных секций!

– А вы любите хоккей? Он присутствовал в вашей жизни?
– Люблю. Но занимался им не так активно, как хотелось бы. Ведь любой спорт, а тем более хоккей, – очень травмоопасный. Я уже всё-таки не мальчик, нужно беречь себя.



– А увлечения или хобби у вас есть?
– Когда приезжают дети и внуки, всей нашей командой катаемся на лыжах. У нас на даче, в Абрамцеве.

– В одном из интервью вы сказали, что нередко ругаетесь с супругой и считаете, что в этом заключено небезразличное отношение друг к другу. Но именно конфликты часто становятся причиной развода. Так в чём же для вас секрет семейного счастья?
– В любви! Идеальных отношений не бывает. Мы с Таней уже много лет вместе, и каждый раз я смотрю на неё, как тогда, когда впервые увидел.

– А что для вас ценно в профессии?
– В нашей профессии много соблазнов, но я осторожно отношусь к предложениям. У меня есть принципы, которыми не могу поступиться, и тут главное – не предать себя. Что ещё ценно – это отзывы поклонников. Их искреннее отношение к моей работе. Поэтому я стараюсь всё делать честно и с любовью.