Пять худосочных огурцов на кило двести явно не тянули. Контрольные весы вскрыли суровую правду: 750 граммов. Ну обманывают вас на 50–100 граммов, ну на 150. У продавщицы небось дети малые, работа не сахар, пусть. Но аппетиты растут – и ваше «пусть» быстро превращается в полукилограммовый обвес.

Продавец уже спокойно ждала, улыбалась. Неуловимое движение, которому позавидовали бы фокусники Акопяны, – и огурцы начинают весить «правильно».

Овощи дорогие, рынок воскресный, многолюдный. Постойте, это сколько же покупателей она нагревает за день? Как нагрелись в её кулачке деньги, которые уже приготовила для возврата: всё у неё в уме было подсчитано, помножено, вычтено.

– В следующий раз сразу пойду к контрольным весам, – предупреждаете вы, – чтобы избежать подобных неприятных ситуаций.

Улыбка мгновенно исчезает с лица продавщицы, лучшая защита – это нападение.

– Напугали, ой как страшно! Да взвешивайте сколько хотите, если делать нечего! А если у меня окажется правильный вес, а? Мне на вас за оскорбление человеческого достоинства в суд подавать, а? Чтобы избегать подобных неприятных ситуаций, а? То есть вы меня заранее за воровку держите, в воровстве подозреваете?

«Она кричала громко, приглашая к скандалу окружающих. Продавцы на рынке охамели настолько, что даже к контрольным весам теперь подходи с оглядкой?» – волновалась женщина в редакции.

Ещё случай. В выложенных на прилавке великолепных фруктовых пирамидах вы присматриваете яблоки – крупные, глянцевые, золотые плоды. Продавец ныряет под прилавок, копается в невидимых ящиках и выбрасывает на чашу весов пакет с яблоками – но какими! Меленькими, зеленовато-бурыми, битыми, пятнистыми, с гнильцой.

Вы настаиваете на таких, как на витрине. Но, вместо того чтобы нарушить яблочно-витринное великолепие, продавец с грохотом высыпает фрукты обратно в ящик, раздражённо швыряет скомканный пакет:
– Не нравится – покупайте у других!

Сколько в редакции было эмоциональных историй, звонков и писем на эту тему!

«Когда же рынок перестанет быть рингом для продавцов и покупателей? – вопрошала одна из читательниц и предлагала:
– Давайте наряжать продавцов в разноцветные халатики или фартучки. Красный, жёлтый, зелёный, в зависимости от числа поступивших жалоб. Красный – стоп, обходи стороной, нарвёшься на хамство и обман. Жёлтый предупреждает: осторожно, будь начеку, подумай, крепкие ли у тебя нервы, зоркое ли зрение и владеешь ли ты умением молниеносно совершать в уме арифметические действия. Ну а зелёная униформа – смело отоваривайся: такой продавец ребёнка не обидит».

Сегодняшний рынок, куда мы ходим с авоськами, – это гибрид, причудливое сращение самых разнообразных видов рыночных отношений. Судя по ценам, вполне капиталистический – правда, без конкуренции. Судя по крикливости, грязноватости и жуликоватости – самый что ни на есть восточный базар. Только нет в нём восточной душевности, невозможно поторговаться и сбить цену втрое, а то и впятеро. Километры вдоль рядов накрутите – цены железобетонные.

Насчёт витринных яблок. В отделе Роспотребнадзора возмутились:
– Продажа некондиционных, подгнивающих фруктов под видом свежих, выставленных на витрине, не только обман, а ещё и вопиющая антисанитария. Торговля фруктами – это неустанная сортировка, перебирание, выбраковка нежного, капризного скоропортящегося товара.
– Отчего у нас никак не заработает главный рыночный закон? – вздохнула я. – Почему цены на наших рынках такие, будто их зубами ухватили и ни на копейку не отпустят?

И выслушала такое вполне толерантное предположение: привозными фруктами и овощами в городе торгует одна из южных диаспор, кто же осмелится внутри неё конкурировать? Сами с собой, что ли?

В торговом отделе, как ни странно, встали на сторону продавцов. Примирительно промурлыкали, что очень хорошо понимают «девочек на рынке» со свободной выкладкой товара. Чтобы яблочко заиграло, заблестело, каждое нужно хорошенько отполировать, тогда на нём проявится природный воск.

Нет ничего зазорного в том, что на прилавок выставляется самое лучшее, броское, это лицо товара, его реклама. Вот вы (это мне), хозяйка, встречаете гостей. Неужели не наведёте в доме идеальный порядок, чтобы всё сверкало? От продавца тоже требуют, чтобы рабочее место выглядело аккуратно, привлекательно, эстетично. А если каждая покупательница будет требовать «мне вон то, с витрины», какие уж тут эстетика и порядок?

– Вообще-то за эстетикой мы ходим в музеи и на выставки, – возразила я. – На рынке не натюрмортами любуемся, а имеем практические цели. И если на витрине товар лицом, то каким местом он тогда в спрятанных ящиках? И если на прилавке лучшее, выходит, нам предлагают худшее? И если продают фрукты с гнильцой, то почему их не уценят, а под вывеской великолепных витринных образцов всучивают по такой же великолепной цене?
Вопросы, вопросы…

– Это лодырницы!

Владелец торговой точки с труднопроизносимым южным именем (все его зовут просто Слава) так и сказал: «лодырницы». Русский язык плохо знает, к тому же горячится, багровеет, брызжет капельками слюны – видно, накипело.

– Совсем разучились работать, а деньги все хотят много получать. Да не просто много, а много-много! Прогульщицы. Паспорт утром забираю, вечером отдаю. Не то убегут с выручкой с рабочего места. Курят, пьют, потом спят на работе, им слово – они десять. А других где возьмёшь? – рассуждает он. – Хороший продавец весит как золото. Хорошего продавца найти счастье. У меня женщина есть, Валя, на пенсии уже. Я ей знаете сколько плачу? Я ей много плачу, чтобы другие не сманили. Да не сманят. Валя – моя вот эта рука (показывает правую руку и сжимает в кулак). А этим девочкам сразу много плати? Сначала докажи, что работать умеешь.

За углом курили девчонки-продавцы в наброшенных куртках. Я думала, что разговорить их будет трудно, но ошиблась. Щебетали, перебивая друг друга:
– Постоянные вычеты, работаем по нулям. Хозяин психованный, подозрительный, сто раз проверит. А чего нам бояться? Мы вчёрную работаем. Выгонит – через час другой хозяин возьмёт, за такие-то копейки.

И напали на меня:
– Вот вы тоже: хорошие яблоки вам взвесь. А некондицию пускай другие покупают, что ли? А хозяин настрого не позволяет цену снижать, говорит: ваши проблемы, значит, такие плохие торговки. Уцениваем, если только фрукты совсем сгниют, в слизь превращаются. Как «кто берёт»? Бабушки берут, компот варить.

Шла я с рынка и думала: получается порочный круг. Платят мало – продавец работает плохо, продавец работает плохо – за что ему хорошо платить?

Это ещё из учебника обществоведения известно. Нищенскими подачками, на подножном корму никого не привлечёшь и не удержишь. Не станет хороший работник дорожить местом и его, предпринимателя, репутацией.

Только знают ли нынешние предприниматели кроме слова «прибыль» слово «репутация»?