На свободу с чистой совестью

Будущая императрица родилась в 1763 году во французской колонии на острове Мартиника. По католическому обычаю имя ей дали тройное, в честь нескольких святых покровителей, Мария-Роза-Жозефа, а в быту называли просто Розой. Её отец Жозеф де Пажери был плантатором, выращивал сахарный тростник. Большого дохода это не приносило, но хорошая родословная и связи позволили плантатору выдать дочь за обеспеченного виконта де Богарне.

В сущности, девчонка была продана, как партия тростника или сельскохозяйственное животное. Отец отправил виконту письмо с подробным описанием его будущей супруги: «Девица 15 лет, но формы у неё развитые, так что никто не даёт ей меньше 20. Рост её приятен и уважителен для любого кавале­ра. И лицом недурна, многие даже находят её премилой. Из трёх моих дочерей она, кажется, на­иболее удалась…» К описанию прилагался медальон с портретом.

Этого оказалось достаточно. Александр де Богарне обвенчался с дочкой плантатора и увёз её в Париж. Там провинциалка родила супругу дочь и сына, а исполнив этот женский долг, с удовольствием окунулась в светскую жизнь.

Но тут разразилась революция. Александр Богарне поначалу в неё удачно вписался, получил несколько высоких постов, но затем был по доносу казнён. Розу Богарне тоже арестовали как жену врага народа. В тюрьме она провела три месяца и вполне могла отправиться на гильотину. Но поскольку французские тюрьмы того времени не сильно отличались от публичных домов, видные члены революционного Конвента регулярно инспектировали их в поисках развлечений. Понравиться «инспектору» значило оттянуть казнь. Наша героиня понравилась многим влиятельным людям и никому из них не отказала. А там пал Робеспьер и эпоха террора закончилась.

Ожидание казни научило Марию-Розу-Жозефу по максимуму использовать радости жизни и избавило её от последних комплексов.

А Роза упала на лапу Барраса

Выйдя на свободу, Роза Богарне стала любовницей Поля Барраса, главы тогдашнего французского правительства – Директории. Будучи первым человеком в государстве, он заботился только о двух вещах: о деньгах и об удовольствиях, которые можно за эти деньги приобрести. Нужно сказать, что эти настроения разделяла с ним большая часть высшего общества. Люди, прошедшие через революционный террор, потерявшие близких и сами побывавшие на волосок от смерти, старались взять от жизни всё. В лучших домах Парижа устраивались «балы жертв», посетители которых рисовали на своих шеях красную тонкую полоску, имитирующую след от ножа гильотины. Начинались эти мероприятия танцами, а заканчивались, как правило, свальным грехом.

Баррас снял для своей любовницы особнячок, где подобные вечеринки устраивались регулярно. Вот как описывает это один из участников: «Обед прошёл очень весело. После супа все три женщины сняли платья и бельё, оставшись голыми. Перед вторым блюдом Терезия окунула кончики своих грудей в бокал шампанского, налитый себе Баррасом. Когда подали птицу, Мария-Роза украсила себя, воткнув левкой в свою «корзиночку». Когда приступили к салату, Амлен, обвязав талию салфеткой, исполнила чувственный танец. Перед десертом Терезия, встав на четвереньки на ковёр, изобразила рассерженную африканскую пантеру. Наконец за сыром Мари-Роза, сев на колени к Баррасу, показала ему, как искусно она умеет разжечь мужчину своей прелестной подвижной задницей».

Напомню, что Мари-Роза, забавляющая гостей втыканием левкоев в «корзинку», – это героиня нашего рассказа, будущая императрица Франции.

Со временем любовница Баррасу надоела, но, как человек, не лишённый «понятий», он задумал выдать её замуж за молодого перспективного офицера Наполеона Бонапарта.

Кот в сапогах

Наполеону к тому времени стукнуло 25 лет. Он был худым, носатым, длинноволосым и больше походил на молодого артиста Ярмольника, чем на пузанчика в треуголке, известного нам по портретам. Он уже успел прославиться при подавлении контрреволюционных выступлений и получить генеральское звание. Правда, денег этот чин давал немного.

Баррас, знакомый с Бонапартом по фронтам гражданской войны, пригласил его к себе на обед. Не на такой, что был описан в предыдущей главе, а на обычный. Там гость и познакомился с Розой Богарне. Глава Директории посоветовал бывшей любовнице очаровать молодого человека и в случае успеха пообещал снабдить её приданым. Хорошо знавшая прижимистость Барраса, Роза не поверила обещанию, но совету вняла. А куда ей было деваться? Долги огромные, запросы ещё больше, на шее двое детей, а годы уже перевалили за тридцать.

Опытная соблазнительница сумела понравиться Бонапарту. А чтобы ещё раз встретиться с ним, придумала хитрость. Зная, что в Париже идёт конфискация оружия у населения, а заведует ею Наполеон, Роза отправила к нему на приём своего 12-летнего сына Евгения Богарне. Тот попросил генерала вернуть конфискованную шпагу покойного отца. Наполеон просьбу выполнил. Увидев отцовскую шпагу, пацан заплакал, чем окончательно растрогал сентиментального корсиканца.

А на другой день мадам Богарне пришла поблагодарить генерала за любезность, а заодно уж и пригласила его в гости. Вскоре Наполеон оказался в её постели. Через некоторое время женщина писала своей подруге мадам Тальен: «Гене­рал моложе меня на шесть лет. Он смешной, но не против­ный. Однако я навела справки и узнала, что у него ничего нет, кроме дырявого плаща, шпаги и голодной корсиканской род­ни. Но, возможно, он всё-таки станет моим «котом в сапогах».

Самое забавное, что Наполеон, тоже воспринимал новую любовницу как волшебную зверушку из сказки Перро. Роскошная мебель и богатая карета, по мнению не искушённого в светской жизни генерала, говорили о крупном состоянии их владелицы. На самом деле всё это было куплено в кредит. Так или иначе, любовники поженились. Тем более что Баррас, не потратив не копейки, всё-таки предложил парочке отличное приданое. Им стало назначение генерала Бонапарта на должность командующего армией в Италии. Здесь можно было и славу заработать, и местное население пограбить.

Первый соперник

В корыстных взглядах друг на друга супруги сходились, но при этом Наполеон жену всё-таки искренне полюбил, а она его – нет. Корсиканец сразу показал себя ревнивцем и страстным, хотя и не слишком умелым любовником. С первых же встреч он повёл себя как хозяин, «переименовав» своё приобретение. Из трёх имён Марии-Розы-Жозефы ему больше понравилось последнее, то, которым её почти никогда не называли. С этого момента она превратилась в Жозефину. Под этим именем и вошла в историю.

Первый же секс с Жозефиной как будто определил дальнейшие отношения супругов.

Собираясь лечь в постель, Бонапарт заметил, что на одеяле спит левретка. Он хотел сбросить собачку на пол, но женщина запротестовала:
– Не беспокой бедняжку, раз ему захотелось устроиться в моей кровати. Смотри, как он умильно на тебя смотрит. Надо быть совсем бессердечным созданием, чтобы прогнать его!

Наполеон собак не любил, тем более в постели. Но требование любимой – закон. Плюнув на незваного соседа, он набросился на свою женщину с ласками. Испуганная собачонка залилась истерическим лаем. Вошедший в раж Бонапарт пнул животное пяткой и продолжил своё приятное занятие. Вдруг он громко закричал и скатился с кровати. Жозефина была неприятно удивлена – закончить так бурно, а главное, так рано! Как выяснилось, яростный вопль не имел отношения к оргазму. Просто сброшенная с постели левретка вскочила обратно и вцепилась в генеральскую икру. Окровавленному Наполеону хотелось придушить маленькую тварь. Но он взял себя в руки и, улыбнувшись, назвал свою обидчицу кусачим ангелочком.

Жозефина посмотрела на партнёра с любопытством и симпатией. Такая корректность ей понравилась. Значит, этот корсиканец не такой уж и дремучий! Значит, он может себя вести как нормальный светский человек. Это хорошо! Нормальные светские люди не делают трагедии из того, что в их постели появился кто-то третий.

И они вскоре начали появляться, эти третьи, четвёртые, десятые…

Страдания молодого Вертера

В Италии Наполеон одержал много блестящих побед, завоевал симпатии населения, а для своей армии стал просто богом. А вот при общении с женой он превращался во влюблённого подростка, ревнивого, но страшно доверчивого. Несмотря на тяжёлые переходы и постоянные встречи со смертью, письма к Жозефине летели из наполеоновской ставки каждый день. И какие письма!

«Я просыпаюсь, полный тобой. Твой портрет и воспоминание о вчерашнем вечере не дают мне покоя. Моя нежная, несравненная Жозефина, как странно Вы волнуете моё сердце! Вы сердитесь? Может быть, я увижу Вас грустной? Я не найду покоя, если Вам плохо; моя душа разорвётся… Ах! Какая же ты недобрая, как могла ты написать такое холодное письмо! А что ты делала четыре дня между 23-м и 26-м? Почему ты не писала своему мужу каждый день? Если бы моё сердце было настолько низким, чтобы любить без взаимности, я раздробил бы его зубами. Жозефина! Жозефина! Ты разлюбила меня?»

Воспитанный на сентиментальной литературе конца XVIII века, корсиканец, пожалуй, перегибал палку. Сходя с ума от ревности, он требовал немедленного приезда жены в Италию. А та крутила романы одновременно с несколькими молодыми людьми, танцевала, наряжалась и не спешила покидать весёлый Париж. Чтобы оттянуть поездку, она даже написала мужу о своей беременности. Наполеон тут же разразился извинениями: «Ты больна, ты меня любишь, ты беременна. А я так виноват перед тобой, что не могу оправдать себя. Я возмущался тем, что ты не едешь ко мне, а ты была больна. Прости меня, мой нежный друг!»

Иногда его письма становились совсем уж неприличными, генерал подолгу перечислял разные места на теле любимой и то, что он желал бы с ними сделать: «Я обнимаю твои груди и ниже, гораздо ниже… Я целую всю, всю тебя… Я припадаю к твоей маленькой чёрной роще…»

Бедный Бонапарт. Он и не подозревал, сколько людей посещали эту «рощу».

Когда Жозефина, наконец, приехала в ставку Наполеона, её под видом телохранителя сопровождал постоянный любовник Ипполит Шарль. Ещё она привезла пачку счетов на миллион франков.

Пройдёмте, гражданка!

Постепенно страсть угасала. Из Египта Наполеон уже смотрел на Жозефину трезвыми глазами. Несмотря на то что англичане уничтожили французский флот, отдельные корабли продолжали сновать из Европы в Африку, перевозя почту. Из Парижа шли агентурные донесения о поведении Жозефины и её собственные письма Наполеону, а обратно отправлялись ревнивые послания Бонапарта и указания родственникам, как нужно ограждать его жену от соблазнов.

Как-то раз курьерский корабль перехватили англичане. Семейные тайны Бонапарта попали в руки врага. Английское правительство передало их в прессу и даже пыталось добросить эти газеты до Египта, чтобы высмеять командующего перед его армией. Но план сорвался. К тому же за время африканской экспедиции генерал и так приобрёл стойкую репутацию бабника, топчущего «всё что движется». Измены Жозефины на этом фоне смотрелись бледно.

Наполеон чувствовал себя полным хозяином в оккупированной стране. Естественно, его власть распространялась не только на территорию и ресурсы, но и на женщин. Правда, перепробовав несколько десятков туземок, генерал пресытился их грубоватыми ласками. Да и не поговоришь с ними – не звать же в постель переводчика. Так что вскорости господин Египта перешёл на жён своих подчинённых.

Таких в армии оказалось несколько сотен. Обычно процесс ухаживания не затягивался. К дамочке, которая понравилась командующему, приходил его адъютант и говорил прямо: «Гражданка! Вы понравились генералу Бонапарту. Он хочет, чтобы вы стали его любовницей».

Бонапарту мало кто отказывал. А те, кто всё же решался отказать, на другой день получали несколько дорогих безделушек и вежливое предложение зайти на чашку чая. Как правило, шли.

С рогатыми мужьями Наполеон поступал по-разному. Кого-то заблаговременно отсылал в экспедицию, кого-то просто повышал в звании. Иногда генерал демонстративно ласкал любовниц на глазах у юного адъютанта Евгения Богарне. Того самого пацана, который поучаствовал в сватовстве Жозефины. Теперь он был пасынком Наполеона и очень обижался за свою мать. Наполеону это было приятно.

Наполеон без панталон

Вернувшись в Париж, Наполеон вдруг ощутил себя здесь таким же хозяином, как и в Египте. С властью Директории пора было кончать, но сперва он решил развестись с Жозефиной.

Вот тут неверная жена запаниковала. Осознала, наконец, кого может потерять. Она почти сутки просидела на пороге особняка, в котором поселился муж, плакала и тихонько скреблась в дверь. Припадая к замочной скважине, шептала о сладострастных ночах, которые супруги проводили вместе. Умоляла пожалеть её детей, которых злая судьба уже один раз лишила отца.

Наполеон был непреклонен. Но его решение изменилось после того, как соратники по заговору намекнули: разводиться сейчас не время. Момент требовал величия, а семейные дрязги превратили бы восходящего к власти генерала в комическую фигуру. Сначала победите, а затем поступайте как знаете, сказали Наполеону соратники. И он впустил Жозефину в дом. Сказал, что сжалился над сиротами.

С этого момента личная жизнь супругов повернулась на 180 градусов. Теперь уже Бонапарт, ставший Первым консулом, удовлетворял свою страсть с кем хотел и когда хотел. С женой он был резок, измены почти не скрывал, но искренне изумлялся её возмущению.

– Я не такой, как все, – говорил он, – законы морали и приличий созданы не для меня.

Запираясь в своём кабинете с очередной любовницей, он ставил у дверей часового и строго приказывал ему не пускать никого, в том числе и жену. Совещание!

Жозефина плакала, скрипела зубами, но терпела. Об ответной измене у неё теперь и мысли не было. Благодаря такому примерному поведению эта, уже не любимая мужем, женщина всё-таки взошла вместе с ним на императорский престол в 1804 году. И после этого ещё пять лет оставалась женой императора.

Возможно, развод не последовал ещё и потому, что Наполеон за много лет так и не сумел оплодотворить Жозефину и стал подозревать себя в бесплодии. Но всё изменилось после того, как от императора одна за другой «залетели» две любовницы. Миленькая домашняя чтица Элеонора Денюэль и красавица-полячка Мария Валевская, ради которой Наполеон воссоздал Польское королевство из территорий, отнятых у Австрии и Пруссии. После этого судьба постклимактеричной Жозефины была решена.

Наполеон развёлся с ней ради женитьбы на дочери австрийского императора Марии-Луизе. Конечно, было много слёз и демонстративных обмороков. И старания не пропали. Жозефина сохранила за собой пожизненный титул императрицы, получила в собственность несколько замков, поместий и несколько миллионов франков, которые бы по нынешнему курсу потянули бы на полмиллиарда евро.

После этого она прониклась к бывшему супругу самыми тёплыми чувствами и даже поучаствовала в переговорах о его новом браке. Они остались приятелями, регулярно переписывались и отслеживали новости друг о друге. Умерли оба плохо, мучительно. Разница лишь в том, что Жозефина ушла в звании «действующей» императрицы, а Наполеон умер с приставкой «экс».