Ролевые игры американцев
10.04.2012 00:00
Безработный

Игры американцевСлучилось это до банального просто: летом 2002 года монтаж оборудования на очередном заводе с помощью немецких специалистов закончился, и они уехали. А я как переводчик остался не удел.
Обратился к руководству завода в надежде получить какие-то новые предложения по работе, но увы. Вместо этого меня поспросили написать заявление на увольнение по собственному желанию. «А как потребуетесь, мы непременно вас снова пригласим», – заверил меня, стыдливо улыбаясь, директор завода.
Тогда, чтобы не прослыть скандалистом, бороться за свои права я не стал, хотя добросовестно отработал больше испытательного срока. Просто развернулся и ушёл.
Тому, кто хоть однажды лишался хорошо оплачиваемой работы не по своей воле, наверняка знакомо гнетущее чувство пустоты и тоскливой безысходности, которые тебя охватывают. Ещё И.С. Тургенев метко отразил эту жизненную ситуацию словами одного из своих героев: «Плохое дело не знать поутру, чем к вечеру сыт будешь». Это одному-то, а если у человека семья и возраст уже далеко за сорок? Тогда как?
Но эмоции эмоциями, а надо было что-то предпринимать, причём срочно.

Ягода-малина

От знакомых я был наслышан о том, как некоторые люди устраиваются на сезонные сельскохозяйственные работы за границей, в той же Германии. Поляки – официально, а наши нелегально. Решил и я попытать счастья – сбор овощей-фруктов в самом разгаре. Адресок, где можно было остановиться, у меня имелся.
Довольно быстро я оформил визу и через одну турфирму выехал на автобусе в Германию, пока в Дрезден.
В городе оказался уже глубокой ночью. Когда разыскал нужный мне подъезд и позвонил снизу пригласившей меня немецкой бабусе, в ответ услышал:
– Я не открою, потому что вас не знаю. И потом, сейчас ночь!
Да уж, начало было многообещающим. В голову сразу полезли всякие нехорошие мысли: «Зря, наверное, приехал. Да и полей никаких с овощами в Дрездене нет, один асфальт кругом». До самого рассвета пришлось кантоваться в подъезде дома.
Хозяйка квартиры, 78-летняя бабулька, вышла ко мне после 8 утра. Она тут же извинилась, стала рассказывать всякие ужастики с ограблением квартир, о которых пишут в газетах, и постаралась поскорее искупить свою вину. Для меня же важным было другое – быстрее найти работу.
На следующий день вместе с бабулькой мы объездили на такси (все расходы она взяла на себя) целый ряд фирм возможных работодателей, посетили несколько чиновничьих кабинетов. И везде у меня спрашивали одно и тоже: а разрешение на работу имеется? Отвечать на это было нечего, потому что в моём загранпаспорте на въездной визе красовалась отметка «Без права на занятие трудовой деятельностью».
Надо отдать должное моей квартирной хозяйке, она поддерживала меня морально как могла, рассказывала по телефону о моём жгучем желании найти работу своим родственникам и знакомым. И в итоге неожиданно пришёл успех, на который я, признаться, уже перестал надеяться.

Боитесь ли вы выстрелов?

В гости к хозяйке квартиры однажды заглянул её 83-летний друг, этакий старичок-боровичок. Он принёс с собой газетную вырезку с объявлением, которое гласило, что одна американская фирма отбирает кандидатов на должность «статистов». Требовались знания немецкого, английского и русского языков. Работа временная (то, что мне и было надо), но оплату обещали высокую. Подробности предлагалось узнать уже на собеседовании, которое проходило в одном из отелей города.
Надо ли говорить, что, едва дождавшись срока, я не просто шёл, а летел на встречу с работодателями. Своих конкурентов, целую толпу соискателей, выстроившихся в длиннющую очередь, увидел уже издалека. Молодые парни и девчонки, немцы из бывшей ГДР, поляки и чехи наперегонки заполняли анкетные листы и штурмовали кабинет, где проходило собеседование.
Примерно через час дошла очередь и до меня. С английским языком (в институте изучал его как второй и практики не имел) у меня было слабовато. Однако на моё счастье экзаменатор из немцев, кажется, владел им ещё хуже. На его «детские» вопросы типа «Как вас зовут?», «Сколько вам лет?» и так далее я ответил легко и без запинки. Сразу появилась некоторая уверенность. За вторым столом опрос вели сразу два экзаменатора. Здесь вопросы были серьёзнее: служил ли в армии, не боюсь ли выстрелов. И совсем уж неожиданный вопрос: «Не приходилось ли играть в театре?»
На последний вопрос я честно ответил, что в театре никогда не играл, но зато целых десять лет отработал в российской сельской школе и полагаю, что там не всякий артист выдержать сможет. Экзаменаторы рассмеялись и пообещали по своим каналам посодействовать с оформлением официального разрешения на работу.
Удивило также, что мне не задавали вопросов о родственниках, вроде тех, что задают наши «компетентные органы» (была ли моя прабабушка на службе у белогвардейцев? проживает ли кто-нибудь из моей ближайшей родни за границей?), зато очень дотошно выясняли, имею ли я страховку и какого рода.
С собеседования уходил окрылённый и даже не спросил, на какую работу меня вербуют и для чего может понадобиться страховка. «Наверное, каким-нибудь учётом заниматься придётся», – успокаивал я себя.

Их бин бургомистр

Дня через два раздался долгожданный звонок. Мне сообщили, что моя кандидатура в «статисты» прошла, и предложили взять с собой всё необходимое из вещей согласно ранее выданной памятке, а также назвали номер автобуса. Он был комфортабельный, с телевизором, правда, несколько удивило, что имел тёмно-зелёную камуфляжную раскраску.
Уже в салоне мне и всем остальным, кто прошёл отбор, наконец, сообщили, для чего нас набирали. Предлагалось поработать для американской армии в составе «гражданских лиц на поле брани». Проще выражаясь, условно участвовать в миротворческой миссии вооружённых сил США при введении войск в населённый пункт края Косово. Цель: учёт возможных потерь среди гражданского населения при выполнении американцами войсковых операций.
Всех участников предупредили, что ношение какой-либо униформы, коротких юбок, а также одежды тёмных тонов (например, чёрные брюки и чёрная куртка) на территории лагеря, куда нас привезут, строго запрещается. Как и выход с территории лагеря на весь период мероприятий (25 дней). Пообещали, что все выстрелы и взрывы будут холостыми.
Через 2,5 часа пути мы прибыли на американский полигон в западной части Германии. Нас разделили на «сербов» и «албанцев» и развели по секторам, поселив в солдатские казармы с душевыми и спальными помещениями – отдельно для мужчин и женщин.
Два дня нам дали на то, чтобы адаптироваться к новым условиям. Подъём был ранним, в 5 часов, через полчаса завтрак, занятия. Потом в 14.00 обед и в 19.00 окончание учёбы и ужин – всё бесплатно, и кормили прилично. Вечером можно было сходить на дискотеку или в кино на территории полигона. В лагере действовал сухой закон, за исполнением которого строго следили чины военной полиции. Они даже проводили выборочно проверку по выявлению нарушителей.
Полигон был очень большой. Кроме казарм, где мы жили, там было пять маленьких искусственно оборудованных деревень, в каждой от 10 до 20 домиков. Здесь потом и разыгрывался «театр военных действий».
Все участники получили маленькие инфракрасные датчики на рукав, а у солдат на винтовках были передающие устройства. Таким образом определялось, имели ли место «потери» среди гражданского населения в период действия войск.
Мне досталась роль бургомистра одной сербской «деревеньки», куда нас перевели на другой день. В случае конфликтов с противной стороной я должен был вызвать по мобильнику американских коммандос.

Интересное кино

От избытка впечатлений и обилия новой информации мы все были перевозбуждены и в первые дни засыпали далеко за полночь.
А на третий день около четырёх утра домики «моей» деревеньки подверглись нападению «албанцев». Те били стёкла, подожгли пару стогов сена на окраине, орали и свистели, а самое обидное, увели двух наших беленьких, красивых таких козочек.
В общем, пока я вызвал по мобильнику американцев, нас прилично потрепали.
Потом был разбор полётов. «Сербам» дали отрицательную оценку за пассивность и предупредили, что если подобное повторится, всех отчислят без всякой оплаты. Мы сделали для себя должные выводы и все оставшиеся дни отработали только с высокой оценкой.
Наше участие в ролевых играх напоминало военно-спортивную игру «Зарница» в далёкие школьные годы и в основном сводилось к созданию массовых беспорядков (рукоприкладство, правда, было запрещено) и вытеснению «противника» с нашей территории. Для пресечения «противоправных» действий сторон и направлялись подразделения американских коммандос. За поведением участников с обеих сторон наблюдали многочисленные посредники.
…После завершения участия в мероприятиях и получения расчёта я снова вернулся в Дрезден на квартиру к гостеприимной немецкой бабуле. Та особо меня ни о чём не расспрашивала и, кажется, поверила в легенду о том, что я снимался в массовке для фильма о русских.
Что касается гонорара за моё «бургомистерство», то даже за вычетом всех налогов его сумма оказалась в несколько раз выше ожидаемой! Вскоре срок действия моей визы подошёл к концу и я вернулся домой.

Юрий КУХЛИВСКИЙ,
Калининградская область