СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Родня Вот оно, дитятко, выросло
Вот оно, дитятко, выросло
12.12.2018 17:51
Никогда не думала, что буду собирать для сына передачи

Вот оноЗдравствуйте, «Моя Семья»! Хочу поделиться своей проблемой. Родного сына я спасала сколько могла, но так и не спасла. Сейчас он сидит в тюрьме, это его третья ходка, а ведь парню всего 22 года.

Что я только не вкладывала в сына! Растила, воспитывала, убеждала – не помогло. Хуже всего, он так ничего и не понял в жизни и уже, наверное, не поймёт. От этой мысли мне становится совсем грустно, живу на одних лекарствах, нервы уже ни к чёрту.

Приходится помогать сыну. Мне очень трудно, ведь я далеко не богата, но по-другому пока не могу. Кто ещё ему поможет, кроме родной матери? С отцом сына мы развелись, когда мальчику было шесть лет. Сын сильно страдал, а теперь вот как получилось…

Условия отсидки у парня достаточно гуманные, правда совсем не хочет работать. Он и на воле не хотел. Зато звонит мне почти каждый день, да по нескольку раз, у них там какая-то своя система мобильной связи, звонки вроде бы обходятся недорого. Как я в своё время с удивлением обнаружила, сейчас посылать в колонию деньги вообще не проблема, не говоря уже о передачах.

Успокаиваю себя одной мыслью: всё, что мы делаем для наших детей, пока те за решёткой, – мы на самом деле делаем для себя. Я помогаю сыну ради собственного спокойствия. И крест на себе за все эти годы не поставила: снова вышла замуж, родила дочку. Живу, в общем-то, даже неплохо, правда, на моря не езжу.

Сын сидит не на «строгаче», а в обычной колонии, ему разрешено получать посылки раз в месяц, но я шлю гораздо реже, а на свидания с ним и вовсе не приезжаю. Передачи отправляю пару раз в год, в этом плане у меня всё строго и по минимуму.
Муж помогает собирать эти посылки и доносить до почты, ведь коробки получаются очень тяжёлыми. В остальное время посылаю сыну деньги, понемногу, но супругу об этом не говорю, потому что берегу свою семью.

Я не всегда отправляю сыну то, что он просит, нередко отказываю. Но совсем бросить парня на милость судьбы тоже не могу, видимо, таков мой крест. И мною явно движет чувство вины.

У сына психиатрический диагноз. Не самый серьёзный, но на него можно списать все его поступки. Однако я чувствую себя виноватой.

Этот диагноз поставили ещё в детстве. Пока могла, лечила ребёнка, но когда он вырос, то сам отказался от лечения, заявил – мол, с ним всё в порядке. И очень на меня обижался за то, что укладывала его в больницу.

Однако после совершения преступлений его почему-то освидетельствовали как нормального, я при этом присутствовала и была очень удивлена. Разумеется, я не психиатр, но до сих пор не понимаю: почему диагноз есть, а при освидетельствовании человека признали полностью осознававшим свои действия?

Между последними двумя отсидками прошло полтора года, но сын на воле так и не нашёл себе работу. Впрочем, он отказывался искать.

Я тогда находилась в декрете. Выплачивала долги за коммунальные услуги, вдобавок мы купили сыну комнату в общежитии, чтобы не жить с ним вместе, взяли на неё ипотечный кредит. Конечно, жилплощадь оформили не на него, но, к сожалению, для покупки пришлось использовать материнский капитал. На мою квартиру у сына никаких прав нет, он даже не знает обо всех этих долях, а я ему, естественно, не говорю.

Нам ещё шесть лет выплачивать кредит. Хорошо, хотя бы платёж небольшой. Но досрочно погасить его не тороплюсь, чтобы до поры ничего не оформлять на сына. Потом что-нибудь придумаю насчёт выделения его доли. Пока сын сидит, его комнату сдаю – хватает и на коммунальные платежи, и на выплату кредита, и на посылки сыну.

Когда он ещё находился на свободе, наделал долгов. Я за него ничего не платила и его тогда не содержала. Иногда, если он приходил, ставила тарелку супа, не более того. Но зато хорошо помогла, когда он в прошлый раз только-только вышел из тюрьмы. Одела-обула, попробовала устроить на работу. Очень редко бабушка подкидывает ему немного деньжат.

Младшей дочке пять лет, и, конечно, я в первую очередь переживаю за неё. Не обделяю девочку, а сыну помогаю по остаточному принципу. То есть сначала – семье. Если в данный момент мне нечем помочь сидельцу, то отказываю. Да и передачи шлю бюджетные, всё самое дешёвое, никаких сервелатов с сёмгой и крабов с икрой.

Думала обратиться к психологу, чтобы разобраться со своим чувством вины. Хочу научиться разговаривать с сыном правильно, дабы в дальнейшем мы могли спокойно общаться. Никогда не предполагала, что его судьба сложится именно так, а я буду собирать ему передачи. Иногда даю себе моральный отдых, просто отключаю телефон, чтобы он не дозвонился.

Прекрасно понимаю: я виновата в том, что многое делала неправильно, когда мой мальчик был ещё подростком, многого не понимала. Думала, всё решаю как надо, а теперь в этом совершенно не уверена.

Мой муж, наверное, надеется на лучшее или просто старается не думать о моей проблеме. Конечно, он никогда не согласится содержать моего сына, да я и сама этого не хочу, мы данную тему вообще не обсуждаем.

Когда парень выйдет на волю, обязательно буду помогать ему первое время, а дальше пусть сам старается. Хотя подобная ситуация повторялась уже не раз. Я ему помогала, а он опять не хотел работать и принимался за старое – отправлялся воровать, в итоге снова садился. А всё потому, что в один прекрасный момент я отказалась его содержать.

Да, я, конечно, созависимая мать, не отрицаю. Вот оно, дитятко, выросло! Но всё же своё, родное, к которому ночами вставала, грудью кормила, подгузники меняла, животик массировала. Несмотря ни на что, сына люблю, даже такого, хотя временами держусь из последних сил. А иногда мне кажется, что я его ненавижу, но это чувство быстро проходит. Не дай бог подобного никому!

Дочку буду всячески оберегать от сына. Она, конечно, знает, что у неё есть брат, но не более того. Когда дочь вырастет, не позволю сыну сесть ей на шею, встречаться они точно не будут.

Как жить молодому человеку дальше, не представляю. Если сын очень постарается, то освободится менее чем через год, а если нет – сидеть ему ещё два с лишним. Всё чаще думаю вот о чём: когда выйдет сын, не дам больше ему ни копейки, ни одного куска. Пришёл с зоны, пусть работает, не хочет – живи как знаешь. Но справлюсь ли?

Боюсь, мне уже ничего не изменить в его судьбе. Он совсем молодой, но свой путь выбрал сам, и я много раз говорила: больше ничего ему не должна. А вот его сестре как раз должна и очень хочу, чтобы сын это когда-нибудь понял.

Из письма Елены
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №49, декабрь 2018 года