30 лет назад я стал крёстным отцом, об этом попросил мой друг Андрей, собравшийся крестить сына. Со своей кумой познакомился уже в церкви, только и выяснил, что зовут её Вика, она старше меня, замужем, есть дочка. Родом из нашего городка, но давно перебралась куда-то в Подмосковье. В родные места приехала навестить маму. Тут Ира, жена моего приятеля, её и пригласила в крёстные.

После обряда, как положено, состоялось застолье. Тогда я разглядел Вику получше, но впечатления она не произвела. На меня тогда красивые девчонки гроздьями вешались – парень видный, только из армии вернулся.

Честно говоря, задело, что Вика совсем не обращала на меня внимания, прямо брезговала, не считала человеком своего круга. Вела себя, как принцесса, эдакая подмосковная фря. Но я не слишком-то о ней думал, быстро выкинул из головы. Вскоре после крестин Вика вернулась домой.

Года через полтора моя кума снова приехала на родину, в отпуск с ребёнком. Тут Ира, скучавшая, пока муж работал на вахте, решила устроить посиделки, позвала и меня в гости.

Вика и в этот раз вела себя высокомерно, изображала успешную замужнюю даму из столицы. Но её выдавали грустные глаза, видно, несладко жилось с «почти московским» супругом. Я рассматривал Вику в упор и не понимал, что он в ней нашёл. Внешность – обыкновенная. Ну, высокая, тонкая, не плоская, и всё. Правда, чувствовалась в ней какая-то сила, будто внутри туго сжата пружина.

Вика что-то увлечённо рассказывала Ирочке, не обращая на меня внимания. Её напускное презрение начало раздражать, тем более выпили мы втроём в тот вечер немало. Во мне росла ярость, подогреваемая водкой, хотелось силой заставить Вику взглянуть на меня, обратиться ко мне. Да что там, к концу вечера мечтал прибить её, как назойливую муху, не дававшую покоя.

Пошёл в ванную, умылся холодной водой, немного полегчало. И тут услышал, что Вика тоже вышла в коридор. План созрел мгновенно. Я двинулся навстречу и буквально впихнул в пустую маленькую комнатку. Захлопнув дверь, прижал к ней Вику, навалившись на неё, она даже опомниться не успела. Сам не понимал, чего хочу – свернуть ей шею, как курёнку, или заткнуть рот поцелуем. И тут я почувствовал, как она потянулась ко мне всем телом, с горячностью и яростным желанием.

Дальше всё произошло с такой бурной страстью, какой у меня до этого не случалось. Хотя, честно признаться, сильно мешали её чёртовы лосины в обтяжку – дурацкая мода того времени. Талия у Вики была совсем тоненькая, зато круп внушительный, так и хотелось смачно припечатать его ладонью.

Я и сам чувствовал себя жеребцом, ещё секунда – заржал бы, но вместо этого зарычал от дикого удовольствия. Одновременно со мной от наслаждения закричала и «лошадка». На её бёдрах остались красные отпечатки моих ладоней.

В эту минуту она впервые взглянула на меня и бросила раздражённо:
– Почему не вытащил? Ещё залечу! – и сразу пошла в ванную.

Я, ошеломлённый, привёл в порядок одежду, вернулся к столу и плюхнулся в кресло. Видимо, Ирочка обо всём догадалась, она глядела на меня обиженно, поджав губы…

Все трое как-то сразу протрезвели. Вика собралась домой, я пошёл её провожать. Так началось моё самое сумасшедшее лето.

Мы с кумой стали встречаться. Поскольку Вика всё время проводила с дочкой, урвать время на секс было непросто. Однажды куме удалось оставить девочку с мамой, и мы поехали в наш огород поливать помидоры. Но по дороге моя машина сломалась, два часа проторчали на пыльной дороге, ремонтируя бензонасос.

Когда добрались до огорода, я поливал из шланга не столько грядки, сколько Вику, её рубашка намокла и облепила тело. Кума смеялась как ребёнок, а я любовался ею. А потом мы занимались сексом прямо на капоте машины. Здесь Вика могла кричать в голос, как она любила, вокруг на десятки километров простиралась безлюдная степь. На всю жизнь запомнил этот миг: только мы двое под бескрайним небом и обжигающим солнцем.

В конце лета возвращались с городского пляжа, там нам уединиться не удалось – Вика следила за дочкой, а та не вылезала из воды. Я злился. Идти далеко, девочка радостно скакала впереди – совсем не устала! А я всё больше мрачнел и раздражался, мне позарез нужно было Викино податливое тело. Мы поравнялись с пустым кирпичным зданием заброшенной конторы. Вика скривилась: «Какая грязь!» Но я не слушал, мне было невтерпёж. Потянул её на второй этаж. Девочка с любопытством носилась по пустым солнечным комнатам внизу. Развернув Вику лицом к окну, я обхватил её, крепко прижал и хотел пристроиться сзади.

В этот момент послышались лёгкие быстрые шаги, и её дочка замерла на пороге. Мы отпрянули друг от друга.

– Мама! А мы скоро поедем к папе? – спросила она, удивлённо глядя на нас.
– Скоро, доченька. Пойдём вниз. Мы тут смотрели из окна, видно ли речку. А её деревья закрывают, – пряча смущение, бормотала Вика, спускаясь с малышкой по лестнице. На меня она бросила злой встревоженный взгляд и пошептала: – Совсем обалдел? При ребёнке… Вдруг она отцу расскажет?

Вот оно, случилось! Я так старался забыть о том, что моя красотка замужем и скоро вернётся к супругу, у меня даже получалось. Но пришлось вспомнить, и накрыла дикая ревность, даже в горле пересохло. На улице, улучив момент, когда девочка снова убежала вперёд, я неожиданно сам для себя прохрипел:
– Викуша, останься, не уезжай! Давай поженимся. Всё для тебя сделаю, девочку удочерю. Что тебе эта Москва? Я денег заработаю, дом купим.

Моя кума ничего не ответила, только рассмеялась. И снова посмотрела сквозь меня, на глазах превращаясь в подмосковную фрю, столичную штучку. А я-то был уверен, что овладел ею, покорил, приручил. И вдруг выяснилось – не она мне принадлежит, а я ей, целиком и полностью, со всеми потрохами.

Не помню, как добрался до дома. От ярости закипали мозги. В голове крутилась одна мысль: «Жениться. Срочно. На первой попавшейся местной красотке. Назло ей! Пусть катится к своему муженьку. Видеть её не могу!»

И больше я Вику не видел.

Года через два она снова приехала, чтобы забрать маму к себе в Подмосковье. Моя жена тогда только родила, и повидаться с кумой у меня не получилось. С тех пор в наш город она не приезжала.

Крестнику уже 30 лет, а от Вики ни слуху ни духу, ни весточки, ни подарочка. Эх, Андрюха с Ирой, плохую крёстную мать вы сыночку выбрали. Зато кума она шикарная, спору нет. Не в том даже смысле, что, мол, плоха та кума, что под кумом не была. А просто… До сих пор душа болит, как вспоминаю о ней.