Вот и получилось, что стала старородящей – так меня окрестили врачи. Естественно, забеременев в третий раз, я неплохо знала свой организм и имела личное мнение по всем вопросам. Вставать на учёт к гинекологу пришла на приличном сроке. И вдруг врач Д. высказала претензии: зря я не явилась раньше, тогда они могли бы направить меня на аборт. Я подумала, она шутит, и с улыбкой ответила, что вся наша семья с нетерпением ждёт этого малыша. Но на это она мне сказала: «В таком возрасте многие рожают неполноценных детей, от которых потом отказываются».

Тогда я спустилась с небес на грешную землю и поняла, что в этом медицинском учреждении мне не рады. Наоборот, чуть ли не в преступницы записали. К счастью, я уже более десяти лет была председателем профкома и хорошо умела разговаривать с такими вредными людьми. Корректно попросила докторшу выполнить свои прямые обязанности, то есть поставить на учёт мою беременную особу.

В дальнейшем эта врач неоднократно предлагала лечь на сохранение, поскольку давление постоянно держалось на отметке 140. Но, милые, это моё рабочее давление, поскольку по комплекции я дама не мелкая. Чувствовала себя прекрасно, анализы нормальные, ни на что никогда не жаловалась и всегда ходила с радостным выражением мордашки.

Кстати, вот что удивительно: если я попадала на приём к другим врачам, они всегда уточняли у меня: «Вы та самая Морозова, которую ведёт доктор Д.?» Потом выяснилось, эта докторша жаловалась на меня всем коллегам, говорила, какая я неуправляемая скандалистка. Так что ещё задолго до родов я стала в консультации известной персоной.

Всё-таки Д. убедила меня на сроке около восьми месяцев лечь в больницу. Середина июня, жара за тридцать, в палате нас восемь женщин, днём дышать нечем, а ночью не уснёшь от храпов-стонов. Я спросила, сколько надо лежать, чтобы понять, всё ли у меня в порядке. Мне ответили – минимум семь дней. И ровно через неделю я потребовала меня выписать. Давление так и осталось 140, но находиться там в духоте я больше не могла.

Дома прекрасно провела ещё три недели, регулярно приходила в консультацию на осмотр. Пришло время рожать.

Ночью в сильнейшую грозу «скорая помощь» доставила меня в роддом. Врач в приёмном сразу выдала: мы, старые дуры, рожаем дебилов, а потом медики за нас получают нагоняй. Не помню её имени и фамилии, только отчество – Назаровна. Когда я попыталась вежливо возразить, она назначила мне три успокоительных укола, замедляющих родовую деятельность, и отправила в то самое отделение, где я лежала на сохранении, к моим знакомым медсестричкам.

Те возмутились – ведь роды приближаются, а им велено меня колоть, чтобы замедлить процесс. В общем, сделали только одну инъекцию вместо трёх, спасибо им. Рано утром меня отправили в родильное отделение. К счастью, Назаровна уже сдала смену, а пришла прекрасная врач по фамилии Черкасова. Она с улыбкой осмотрела меня, попросила медсестёр быть внимательнее, всё-таки возраст, да и давление может подскочить. И тихонько добавила: «Это та самая Морозова!»

Не успела я оглянуться, как девочки проводили меня в родзал и с шутками-прибаутками приняли моего сына. Вот тогда они и просветили: оказывается, эта врач Д. жалуется на многих рожениц, все от неё страдают, а ведь она сама беременна и скоро придёт к ним рожать.

– Тогда-то мы на ней отыграемся, – засмеялись медсёстры и акушерки, – отомстим за всех женщин, которым от неё доставалось!

Я попросила их:
– Пожалуйста, из-за меня лично не надо над ней издеваться. А то не дай бог с её ребёночком что-нибудь случится! Слава богу, всё уже позади, все здоровы.

В палате нас лежало семь человек, и, кстати, я оказалась ещё не самой старшей. Молока у меня было много, кормила и сына Лёху, и ещё двоих детишек, от которых мамы отказались, – всем хватало.

Накануне моей выписки на смену снова заступила уже знакомая мне Назаровна. Мы с девчатами шли из столовой, шутили, смеялись – а она навстречу. Ни здрасте, ни до свидания, сразу давай сердиться:
– Ох уж эта Морозова, только сделала своё дело – и снова ей весело.

Тут меня просто переклинило, честное слово, сама даже не помнила, что говорила. Девчонки потом рассказали – я резко остановилась, упёрла руки в боки и как начала ей нотацию читать. Для начала заявила:
– Дай вам бог таких детей рожать, какие у меня получаются!

Потом объяснила, что нельзя так себя вести с беременными, её хамство может отразиться на малышах. Минуты две-три она молча меня слушала, ни слова в ответ не сказала. А я, вернувшись в палату, ещё полчаса не могла успокоиться. Вот когда моё давление действительно подскочило намного выше ста сорока!

В тот день в роддом пришёл главный врач областной детской больницы, осматривать наших малышей. Я с ним знакома, раньше работали вместе несколько лет, у нас прекрасные отношения. Все его очень уважали за профессионализм, но побаивались из-за строгого характера.

И вот этот Владимир Роландович выходит из ординаторской, а я – из своей палаты. Встретились. Он удивлённо спросил, что я тут делаю.

– Занята тем же, чем и остальные женщины, – со смехом ответила я.

Он очень удивился, что решилась рожать третьего. Мы с удовольствием поболтали, а из-за приоткрытой двери в ординаторскую выглядывала Назаровна и потрясённо наблюдала за нашим разговором. Как это так? Какая-то скандалистка Морозова на равных беседует с грозным главврачом, которого все боятся. Жалко, тогда не было сотовых телефонов, чтобы заснять выражение её лица с отвисшей челюстью.

А с доктором Д., которая так меня «прославила», мы потом встречались в детской поликлинике и вполне приятно общались. У неё тоже родился сын. Кстати, оказалось, мы с ней почти ровесницы. Но раз она сама забеременела в не самом юном возрасте – зачем же других ругала?

Я сама была свидетелем, как одна женщина от обиды громко кричала на неё в кабинете, а врач продолжала упрекать: первая беременность в 42 года, какой ужас! Потом эта дама ушла и так хлопнула дверью, что со стены с грохотом упала картина. Нам, сидевшим в очереди, прямо-таки стало страшно идти на приём. А ещё моя знакомая, воспитатель детского сада, рассказывала, как эта самая Д. довела их заведующую во время беременности до гипертонического криза.

Вот какие разные врачи встречались в моей жизни. Хотя хороших медиков было больше, да и вообще я быстро забываю обиды. Прекрасные доктора не раз оперировали и выхаживали моих мужа и маму. Да и детки иногда болели – и получали внимание и безупречное лечение. Всё-таки, думаю, многое зависит и от нас, пациентов. Так что будем, дорогие мои, взаимно вежливы. Будем любить друг друга!