Августовским вечером, когда уже наступили сумерки, я пошла в магазин, он недалеко от дома, через дорогу. Быстро всё купив, возвращалась назад и вдруг почувствовала на себе взгляд. Смотрю, у дороги стоит старушка с тремя большими сумками, в глазах тревога. Подошла к ней, поинтересовалась, что случилось.

– Что это за улица? – спросила она.
– Горького.

Старушка печально опустила глаза – видно, пыталась что-то вспомнить.

– А какие здесь вообще есть улицы?
– Какая вам нужна?
– Не знаю, – вздохнула она. – Я приехала к родным из Алма-Аты. Они посадили меня в электричку, чтобы навестила здесь других своих родственников, но я улицу не помню. Скажите, какие здесь улицы?

Я перечислила все, что знаю, но они оказались не те.

– Давайте позвоним вашим родным и уточним, – предложила я.
– У меня нет телефона, – она уже чуть не плакала.
– Тогда скажите, откуда вы приехали, какой адрес?
– Не знаю.

Я подумала, что у старушки деменция, но она назвала свои имя и возраст. Достала из кармана бумажку, на который было написано название нашего населённого пункта – и больше ничего. Даже билет на электричку бабушке не взяли, сказали, что контролёры ходят редко. Никаких зацепок.

– Меня должны были встретить родственники на станции, но они не пришли. Я ждала час, а потом сама пошла их искать. Думала, люди подскажут.

Странный поступок. В нашем посёлке, который сейчас уже является частью подмосковного города, живёт несколько десятков тысяч человек.

Темнело. Я растерялась – у дороги с тяжёлыми пакетами стоит никому не нужная 80-летняя бабушка без телефона, без адреса, которая знает только то, что приехала из Алма-Аты.

– Пойдёмте в полицию, – предложила я.

Идея ей не понравилась, но выхода не было. Я взяла её тяжеленные сумки, она тоже подхватила одну, и мы медленно побрели в отделение.

Там нам не обрадовались.

– Где мы будем искать её родных? – спросили полицейские.
– Я думала, у вас есть база местных жителей. Она знает своих родственников по фамилиям.
– Сериалов насмотрелись, – ворчали полицейские. – Думаете, у нас всё есть.

Бабушка ещё больше сникла. Впрочем, её пригласили войти внутрь, я поставила сумки. Она села на лавочку, опустила голову, мне её стало ещё жальче. Полицейские занялись своими делами.

Я вышла на свежий воздух, было тяжело на сердце. Никак не могла выкинуть старушку из головы и решила сделать ещё одну попытку ей помочь. Пошла на станцию искать бабушкиных родных. Сначала подходила к водителям машин, которые там запарковались и кого-то ждали. Нет, увы, не мою старушку.

Потом бродила по платформе. И случилось чудо! Там стояла женщина с девочкой, они растеряно смотрели на пустой перрон.

– Бабушку не теряли?
– Теряли! – обрадованно воскликнули они. – Наши родные уже поехали в соседний город её искать.
– Так почему отправили её без адреса, без телефона? Она не знает, где остановилась, куда едет.

Мы помчались в отделение.

Когда туда вошла, увидела одинокую бабушку в камере. Она уже ничему не верила. Полицейские сидели, уткнувшись в бумаги.

– Я нашла ваших родных!

Старушка очень обрадовалась, даже поцеловала меня, а женщина начала её обнимать, потом с трудом сказала мне спасибо.

Через несколько дней я увидела эту же бабушку в Москве, она с родными выходила из электрички. Старушка меня не узнала. Я напомнила ей, как она потерялась. Она улыбнулась, а её родственники сухо кивнули и отвернулись.