– Алик! Ну зачем я каждое утро готовлю завтрак на двадцать человек?

Дядя Алик привык к этому вопросу за долгие годы семейной жизни, поэтому только сурово посмотрел на супругу. Она вздохнула и, перебросив кухонное полотенце через плечо, ушла на кухню возмущённо грохотать посудой.

Да. На завтрак Дядя Алик всегда требовал нормальной еды, а не скучной яичницы или, не дай бог, бутербродов. И каждый день любящая Изета накрывала стол, где бывали разнообразные пирожки, хаш, жареное мясо, печёная рыба, жаркое. Да всё что угодно!

Дядя Алик всю жизнь проработал поваром и знал толк в еде. Каждое утро он просыпался ровно в 6.30, умывался, брился и, освежившись одеколоном «Саша», садился завтракать. Конечно, он не съедал всё, что готовила заботливая жена. Он вообще был умерен в еде. А после завтрака уезжал в свой трест ресторанов и кафе кормить советских граждан. Могучие завтраки, естественно, не пропадали, ведь следом за отцом завтракали сыновья, потом к Изете заходили на чашку чая соседки, а там уже и обед пора готовить.

Но время от времени – вот как сегодня – Изета интересовалась у мужа, для чего она столько готовит каждое утро. Дядя Алик похмыкал:
– Для чего, для чего… – и уже собрался громко ответить, как вдруг в ворота их дома постучали.

Несмотря на то что дом дяди Алика находился в самом центре Владикавказа, тогда ещё Орджоникидзе, район был тихий, патриархальный, одноэтажной застройки ещё начала ХХ века. Чужие тут не ходили, поэтому дядя Алик пророкотал прямо с террасы, где собирался завтракать:
– Открыто!

Во двор неуверенно зашёл Виктор Джигитович, местный участковый. Ему было неловко беспокоить в такую рань такого уважаемого гражданина. Но дядя Алик обрадовался ему как родному, подхватил под руки, затащил на террасу и усадил за стол.
– Алик, извини, что ни свет ни заря. Я вот по какому вопросу…

Но никто так и не узнал, по какому вопросу в то утро приходил уважаемый Виктор Джигитович. Потому что распахнулась дверь и к столу поплыла огромная тарелка, на которой аккуратной пирамидой располагалось полсотни хинкали.

Ах, какие это были хинкали! Из тончайшего теста, с хвостиками, ювелирно закрученными ловкими пальцами Изеты, наполненные прозрачным бульоном и посыпанные красным молотым перцем. Это были не хинкали, а нэцкэ работы древнего мастера. А как они пахли!

Участковый сглотнул слюну и вскочил.

– Ты чего, Виктор?
– Я не вовремя, наверно. У вас тут…

Дядя Алик небрежно взмахнул рукой.

– Это завтрак, дорогой, обычный завтрак. Садись, садись!
…Через полчаса, проводив участкового до ворот, дядя Алик вернулся за стол, налил себе ещё одну чашку ароматного чая с мятой и улыбнулся нежаркому в этот ранний час летнему солнцу. Вдруг, вспомнив о чём-то, негромко позвал:
– Изетхан Германовна.

Изета вышла из кухни и, вопросительно сложив руки на груди, замерла возле стола. Там ещё не остывшие хинкали готовы были накормить всё отделение милиции с Артиллерийской улицы. И дядя Алик, указав на стол, торжествующим полушёпотом произнёс:
– Для чего? Вот для этого. Для этого, Изетхан Германовна!

И крайне довольный собой отправился на работу.