Сын рос крепким, спортивным парнем, ничем не болел, всегда вёл здоровый образ жизни. В начале июля 2015 года его призвали в армию, в ВДВ.

После десяти месяцев службы он вдруг почувствовал недомогание: головокружение, шум в левом ухе, резкое снижение остроты слуха. По иронии судьбы произошло это воскресным утром 15 мая 2016 года, а уже ближе к обеду я приехала к нему в часть – привезла гражданскую одежду для увольнения в запас. Ведь близился день демобилизации.

При встрече он пожаловался мне на заложенное ухо – правда, это было совершенно безболезненно. Я решила: обыкновенная серная пробка, посоветовала ему немедленно обратиться в санчасть. Господи! Да если бы знала, какая беда нас ждёт впереди, сама отвела бы его туда за руку.

Сын ещё два дня надеялся, что всё само пройдёт, пошёл в санчасть лишь 18 мая. Там ему оказали помощь, но лучше не стало. И только 27 мая его доставили на обследование в госпиталь ВДВ в соседнем городе. Отоларинголог осмотрел, поставил диагноз «левосторонний катаральный средний отит». Поскольку доктор собирался в отпуск, он отправил сына на лечение в другой госпиталь, который находился буквально в двух шагах от его воинской части.

Но почему-то его доставили туда лишь спустя шесть дней, то есть 2 июня. Лечащий врач, не удосужившись провести дополнительное обследование, начала лечение в соответствии с поставленным ранее диагнозом. Две недели лечили этот якобы отит – никакого улучшения.

Сын скрывал от меня, что находится в госпитале, не хотел волновать. Но потом, видя, что лечение не приносит результата, 15 июня сообщил мне об этом по телефону. Почуяв неладное, я тут же обратилась за консультацией к ЛОРу нашей районной поликлиники. Она посоветовала срочно обследовать сына у врача-сурдолога, сделать аудиограмму.

Не теряя времени, я поехала в госпиталь, встретилась с лечащим врачом, которая мне с абсолютно равнодушным лицом сообщила:
– Я по специальности отоларинголог и никакой болезни по своему профилю у вашего сына не вижу.

Естественно, я спросила:
– А от чего же вы его лечили целых две недели?

Получила ответ:
– От этого лечения вреда не будет, мы ему только кололи антибиотики и витамины.

Попросила сделать сыну аудиограмму. Горе-врач сообщила: необходимой аппаратуры в госпитале нет. Я тут же предложила провести обследование в любом коммерческом центре, пообещав сразу же оплатить. Но мне и в этом отказали, причём в категорической форме. Приведу ответ врача дословно: так как сын проходит срочную службу, то любые платные медуслуги запрещены, за него полностью отвечает Минобороны России. Вот если бы служил по контракту, тогда другое дело.

Я решительно потребовала не теряя времени отправить сына на обследование в краевой госпиталь. Лечащий врач обещала передать мою просьбу руководству.

С тяжёлым сердцем и предчувствием беды вернулась домой. На следующий день мне по телефону сообщили: начальник госпиталя договорился в частном порядке с городской поликлиникой о приёме у врача-сурдолога. В итоге лишь 21 июня сын был наконец-то полноценно обследован. Диагноз «левосторонняя нейросенсорная глухота». Он спросил, восстановится ли слух. Ответили:
– Нет, упущено очень много драгоценного времени, а это заболевание успешно лечится лишь на ранней стадии.

Вот так в мирное время в результате вопиющей халатности и полного безразличия к больному солдату мой сын был просто искалечен военными медиками.

Его перевели в краевой госпиталь – просто избавились от неудобного больного. Там тоже пытались лечить, но безуспешно. Хотя в часть он вернулся с бумагами, где было написано: «выписан с улучшением». В тот же день сына уволили в запас по окончании срока службы по призыву.

Прибыв домой, сын отправился на обследование к врачу-сурдологу краевой клинической больницы №1, который установил диагноз: «хроническая левосторонняя нейросенсорная тугоухость III степени». Разумеется, никакого улучшения у него не наступило, выписка из госпиталя – враньё.

Куда я потом только не обращалась с жалобами на несвоевременное, непрофессиональное и некачественное лечение моего сына! Провели судебную медэкспертизу, которая, несмотря на все мои доводы и доказательства, не выявила недочётов в оказании медицинской помощи. Лечащий врач из госпиталя открыто врала, на ходу придумывая различные оправдания своим действиям. Даже обвинила моего сына в позднем обращении к докторам.

Хотя в его медкнижке есть запись о первых жалобах, чёрным по белому написано: «болен два дня». Но, к сожалению, всему этому эксперты не придали значения. Они стремились только защитить горе-лекарей. Просто круговая порука, иначе не назовёшь!

Получается, невозможно доказать врачебную ошибку? Жизнь молодого парня, его будущее искалечены, перечёркнуты четыре года учёбы в техникуме, так как с подобным диагнозом сын лишён возможности работать по полученной специальности монтажника-высотника.

Только через два года после демобилизации сына мне удалось ценой неимоверных усилий добиться медицинского заключения военно-врачебной экспертизы о том, что заболевание получено во время службы в армии. Это заключение даёт право на получение страховой выплаты, правда, минимального размера. Также сын имеет право на лечение в военных госпиталях, где успешно справляются с таким заболеванием при помощи операции. Я очень надеялась на это, ведь проблема не врождённая и не наследственная.

Но военные медики отказали нам в хирургическом вмешательстве. Утверждают: оно показано при тугоухости IV степени либо полной глухоте. А сыну якобы положен только слуховой аппарат. Неужели надо ждать полной глухоты? Сын прошёл уже пять курсов реабилитации, результатов никаких.

По поводу страховой выплаты скажу честно: за время болезни сына истратила на порядок больше денег. Все дополнительные обследования, реабилитация в стационаре, приобретение медикаментов – это немалые расходы.

Очень боюсь обострения болезни, в результате которого может пострадать здоровое ухо – читала о таких случаях.

Верю, всё-таки получится избавить сына от этой беды, только не знаю, к кому ещё обратиться за помощью. Надеюсь на чудо! Радуюсь новостям о колоссальных успехах в области нейрохирургии, о пациентах, которым современные достижения медицины вернули здоровье, подарили жизнь.

Конечно, хотелось бы добиться справедливости, чтобы виновные в болезни сына были наказаны. Ведь и другие люди могут пострадать от рук таких горе-медиков.