Недавно мне сделали довольно сложную операцию в ЛОР-отделении областной больницы. Безусловно, очень повезло с хирургом, я была наслышана о нём заранее, весьма компетентный специалист. Всё прошло хорошо, без осложнений, сейчас потихоньку восстанавливаюсь.

Но написать хочу не только об этом. Стационар – это ведь особый мир, закрытый, отдельный. Попадая сюда, начинаешь жить по его законам. Люди рядом разные, одни уходят, другие приходят. Привыкаешь к ним, переживаешь за них, делишься самым сокровенным, советуешься и советуешь, одобряешь, ободряешь и предостерегаешь. Потом, собираясь домой, прощаешься второпях, желаешь здоровья и никогда больше сюда не попадать. Уходишь не оглядываясь. А дома начинаешь вспоминать то одно, то другое и даже немного скучать.

Нет, дома, конечно, лучше, тут и стены помогают. Столько всего переделаешь, пока сидишь на больничном. И всё же, отложив другие дела, я решила рассказать немного о буднях нашего стационара. Пока помню.

Лежавшие в нашей палате женщины лечили разные места: кто уши, кто горло, но чаще всего – носы. Молодым девчонкам, намаявшимся от нескончаемых гайморитов, либо делали проколы гайморовых пазух, либо исправляли искривление носовой перегородки. У одной извлекали инородное тело из носовой пазухи – осложнение после лечения зубов. Были дамы в возрасте с ухудшением слуха и одна милая бабулечка из глубинки. Моя проблема оказалась самой редкой.

Жили мы дружно. После операции прикладывали друг другу лёд, поили водичкой, подушку поправляли. По вечерам включали кварцевую лампу для дезинфекции воздуха, на это время выходили в коридор и с интересом глазели на обитателей других палат.

Вот, например, колоритный дедок под семьдесят, поступил со мной в один день. Кряжистый такой, основательный, бравый, постоянно ходил по коридору, женщин разглядывал. Потом ему тоже сделали операцию, а после неё, как и всем, строго-настрого велели в нос ничего не закапывать, не прыскать, не промывать и вообще не трогать.

На следующий день видим его с фингалом под глазом. Оказывается, захотел облегчить свою участь – нос-то не дышит. Промыл его тёпленькой водичкой. В итоге началось кровотечение, медики деда полночи откачивали. Всё обошлось, но гематома на лице осталась надолго.

Надо признаться, доктора вообще постоянно ругали пациентов за непослушание и отсутствие дисциплины. После ЛОР-операции много ограничений: в первые дни запрещено есть и пить горячее, мыть голову. Но многие пренебрегали этими рекомендациями, даже в раковине устраивали «головомойку».

И, конечно, действовал строжайший запрет на сигареты, но все бегали курить буквально на следующий день. Один прямо с кровавой повязкой ходил сначала на перекур, а потом на перевязку. И в нашей палате были две курящие, моя койка как раз между ними. Приятного мало, скажу я вам.

Пациенты разные, у всех свои причуды. Соседки рассказывали: ещё до моего поступления лежала девушка из детского дома. Очень боялась боли, поэтому отказывалась идти в процедурный кабинет. Доктора приходили её уговаривать, а она ни в какую, даже на пол падала и ногами била по линолеуму.

Однажды я, гуляя по коридору, нечаянно подслушала телефонный разговор. Какая-то бабулечка звонила, видимо, детям и возмущалась:
– Нас в палате шесть человек, а поговорить не с кем, все в своих мобильных! Принесите мне хоть планшет какой-нибудь и научите с ним обращаться.

Телефон-то у бабушки, похоже, старой модели, без интернета. А теперь и ей придётся осваивать достижения прогресса.

Кормили сносно, с голода не умрёшь, а мне ещё белковый перекус приносили как диабетику. Но ела я в больнице немного: ни сладкого, ни мучного (кроме чёрного хлеба), отказывалась от риса и картошки. И вот результат – практически без движения, на постельном режиме, за неделю сбросила три килограмма. Дома почему-то так худеть не получается, хотя тоже ничего лишнего себе не позволяю.

В общем, выписали меня из больницы, велели через некоторое время прийти – они посмотрят, как прижилось, и вытащат из носа всякие «запчасти».

Сегодня я посетила знакомое отделение, доктор сказал, что всё отлично, даже позвал заведующего, показать тому достигнутый результат. Впору прыгать от счастья и кричать: «Срослось, прижилось! Все сомневались, только мы с хирургом верили!» Теперь в пятницу поеду швы снимать.

Но есть в истории моего лечения и неприятные моменты. Поехала в поликлинику по месту жительства закрывать больничный и открывать другой. Как назло, ЛОР-врач в отпуске с сегодняшнего дня, поэтому пришлось идти к терапевту, естественно, без записи. В регистратуре сказали: идите к любому из трёх терапевтов.

А врачи отказываются принимать без талона, да и очередь настроена не очень приветливо. Правда, некоторые сочувствовали. Я зашла в один кабинет, спросила вежливо, примут ли меня, получила отказ в грубой форме. В другом тоже не захотели иметь со мной дело, сказали – идите к своему участковому терапевту. Но у нас его вообще нет, уже давно! На мой вопрос, что же мне делать, врач безразлично пожала плечами.

Пришлось отправиться к заведующей. Её заместитель лично сходила, договорилась с третьим доктором, и после двух часов сидения в очереди меня приняли. На прощание сообщили, что завтра с утра нужно прийти снова, подписать документы у заведующей, ведь к тому моменту она уже ушла.

Несколько раз мне очень хотелось заплакать от отчаяния, но я усилием воли сдержалась.

Вот какова наша бесплатная медицина. В поликлинике нас просто за людей не считают, и это печально. Правда, к стационару у меня нет претензий, там за больных отвечают.