С Ирой мы общались со школы, вместе ходили на дискотеки и гуляли по вечерам. Когда она пришла новенькой в наш уже годами сформированный коллектив, я первая её приветила. С парнями дружили по отдельности, то есть наши ухажёры были совершенно из разных компаний, но субботы непременно оставались нашими, мы встречались и шли весело проводить время.

После окончания школы всего три девочки из класса уехали в областной центр получать образование, и это были мы. В большом городе Ира поселилась у родственников, которые жили недалеко от её техникума, а мы с ещё одной одноклассницей, Ритой, поступили в вузы и на двоих сняли комнату. Ира жила на другом конце города, но мы продолжали с ней общаться, когда приезжали домой на выходные. Мобильных телефонов в то время ещё не было.

И вот наступил момент взросления – Ира собралась замуж. К её свадьбе я тоже готовилась, потому что меня позвали свидетельницей. Свадьбу устраивали в нашем родном посёлке. Тётка, исполнявшая роль тамады, через три часа испарилась, и меня попросили продолжить вести вечер вместо неё. Творческая часть второго дня свадьбы тоже была на мне.

Я провожала и встречала Иру из роддома вместе с её мужем, с которым мы были дружны. И рассчитывала, что мои чувства к ней взаимны.

Потом пришло время и мне выйти замуж. К свадьбе начали готовиться чуть ли не за год, дата торжества стала известна за полгода. Поскольку родственников больше ста человек, договорились с мужем, что каждый позовёт со своей стороны по три друга, вместе с их половинками, конечно. Я пригласила Риту, с которой вместе прожили пять лет, Иру и однокурсницу Любу.

И вот недели за две до бракосочетания Ира сообщила, что на свадьбу не придёт, поскольку туго с деньгами, хотя только что гуляла на свадьбе своей однокурсницы. Мне было обидно до слёз – эту девушку я не видела ни на Ириной свадьбе, ни у Иры дома, ни у неё в роддоме. Для себя решила: значит, я для Иры не так важна, как она в своё время была важна для меня.

Отработав всего два года, я ушла в затяжной декрет и трудилась на дому. Ира родила дочку, та всё время болела, а бабушки жили далеко. Иру попросили с работы из-за постоянных больничных. Ей пришлось восстанавливать свои права через трудовую инспекцию. О втором ребёнке она даже думать боялась, ведь помощи ждать было неоткуда. А я в то время ещё сильно обижалась на неё, хотя могла бы и посидеть с ребёнком.

Через несколько лет я отпустила обиду. Мы с Ирой начали поздравлять друг друга с праздниками, я бывала у них в гостях. Сейчас живём в одном районе, общаемся по праздникам или при встрече на улице.

Рита… В школе мы с ней не были подругами, она общалась со своей соседкой, гулять по вечерам и вовсе не ходила – строгий папа. Её и в город отпустили только под мою ответственность. Меня родители практически не контролировали, и когда я уехала за сотни километров от дома, в жизни ничего не изменилось, разве что обязанностей стало вдвое больше. Рита же потеряла голову от свободы. Папа давал ей нескромные карманные деньги, а мама снабжала продуктами, чтобы девочка не бегала по магазинам.

Готовить Рита отказывалась, объясняя тем, что дома тоже этого не делала. Как-то раз на выходные приехала её мама. Я ушла в бассейн, прихожу, а у нас столько всего наготовлено, даже плов! Сделала комплимент маме, а та призналась, что всё это её доченька сотворила. Тут-то и подвернулся случай уличить Риту в лентяйничанье. Мама была в шоке, узнав, что за полгода доченька ни разу ничего не приготовила.

С того момента Рита начала вставать к плите. Но лень так просто не сдаётся. Я готовила чаще неё, а во время важных зачётов Рита вообще не появлялась на кухне, ей же учиться надо!

Однажды моё терпение лопнуло. Выдалась трудная неделя, много зачётов, и мне тоже надо было учить материал, а Рита категорически отказывалась готовить. Моя старшая сестра с семьёй жила в том же доме, и я попросилась к ним на постой на неделю. Вернее, к ним я ходила обедать и ужинать, а потом возвращалась к себе и спокойно занималась.

В результате Рита провела несколько голодных дней. Когда я в очередной раз вернулась от сестры, она отказалась со мной разговаривать, а ночью и вовсе разревелась. Она не могла спать – хотела есть. Видите ли, я, бессовестная, хожу столоваться к сестре, её с собой не зову и не готовлю, а у неё зачёты. Напомнила Рите, что у меня тоже зачёты, а коли хочешь есть – готовь. Или по очереди, или никак.

Кроме того, Рита не желала покупать продукты для общего стола. Обычно мы привозили еду из дома, но ведь иногда хочется чего-нибудь вкусного! Много раз я предлагала купить огурцы, помидоры или рыбку – она отказывалась, но непременно всё это ела, если я приносила. Однажды я заметила, что Рита тайком покупала пирожные и съедала их в одиночку, – и тоже стала покупать всё только для себя и есть у сестры.

Кроме кухни, были и другие неприятные моменты. Подражая однокурсницам-горожанкам, Рита начала курить и вместе с ними выпивать. Когда границы допустимого стёрлись, я пригрозила всё рассказать её отцу, тот быстро вернул бы дочку домой.

Рита опомнилась и окунулась в более взрослую жизнь – за три года поменяла с полдюжины кавалеров и со всеми умудрилась переспать. С некоторыми спала одновременно. В смысле, одного проводит – другого встретит. Всё это сопровождалось переживаниями, разочарованиями и слезами, которые я ей утирала.

Потом мы поступили в другой вуз в магистратуру, устроились на работу.

На мою свадьбу Рита пришла со своим будущим мужем. Она мусульманка, её супруг тоже, поэтому до регистрации они устраивали никах (мусульманский свадебный обряд – Ред.). Я была очень удивлена, что нас на церемонию не пригласили, поскольку мы люди другой веры. Всё детство прожила в татарском селе, где татары красили яйца на Пасху, а мы, русские, ели балиши на Курбан-байрам. И когда соседи делали никах, после ухода муллы приглашали нас и родителей как самых дорогих гостей.

Со стороны Риты на никахе были только родители и сестра по матери, с которой они редко общались. Со стороны жениха пришло более сорока человек. Я выразила Рите своё огорчение, а та сказала: мол, молодёжь не звали, позовём на светскую свадьбу.

И вот свадьба. Жених и невеста в дорогих нарядах, фотографы, операторы, макияж, причёска, самый дорогой ресторан города. А на тамаде решили сэкономить и, убивая двух зайцев, на свадьбу в качестве ведущей пригласили меня. Доверие польстило, но в то же время было и обидно, что иду не гулять, а работать. Я человек порядочный, согласилась – всё-таки важный момент в жизни.

Наши с Ритой мужья сдружились, они потом всегда выручали друг друга. У Риты две замечательные девочки, у меня два мальчика, детские дни рождения отмечали вместе.

А недавно Рита позвонила в выходной и поинтересовалась, чем мы занимаемся и не хотим ли приехать к ним в гости. Оказывается, они устраивали праздник по своим обычаям в честь младшей дочки, резали барана. Видимо, когда все разошлись, решили и нас позвать. Я снова растерялась: праздник у вас не внезапно случился, могла бы заранее пригласить, а не за два часа, спонтанно.

Подруга говорит, что ближе меня у неё никого нет. Мама умерла, с сестрой практически не общаются, папа живёт с другой женщиной, и всего им не расскажешь. Тогда спрашивается, зачем она вот так поступает с ближайшей подругой? Почему вспоминает обо мне в последнюю очередь?

И они, и мы в ближайшее время планируем въехать в новые дома. Рита уже раздумывает, кого пригласить на новоселье, и я с горечью понимаю, что снова окажусь на задворках. Ну и где эта женская дружба?