V lesu rodilas yolochka
14.01.2020 02:02
В лесуПочти год я путешествовал по Латинской Америке. И, кажется, даже не устал. Секрет в том, чтобы вещей брать поменьше, а денег побольше. Рюкзак у меня был совсем маленький, городской, на нём с трудом помещались нашивки с флагами стран, в которых я побывал. Деньги водились. Я стал журналистом, мои статьи публиковали. Но главное, я научился знакомиться с людьми и в любой местности мгновенно заводил друзей.

Меня пригласили в гости аргентинки – Реджи и Валерия. Девушки в Аргентине – явление особое. Нигде не найти такого количества симпатичных сеньорит! В стране культ внешности. Чтобы походить на рекламный идеал, аргентинки мучают себя диетами и физическими упражнениями. Приемлемым обращением к молодой незнакомке или официантке в кафе будет «фласа» – «тощая», тогда как «горда» – «толстая» – серьёзное оскорбление.

– Научи нас русским словам! – потребовали девчонки. Я согласился, и вскоре они старательно выговаривали: «привет», «как дела», «я тебя люблю».
– Я те-бя лю-блю! – поправлял я. – Вот так! Повтори ещё раз.
– Хватит любви! – наконец устали девушки. – Научи какому-нибудь страшному русскому ругательству.

Я выбрал мягкий вариант: «Иди отсюда, толстая!» Хотя обе были стройны, хоть на подиум, девчонки пришли в восторг.
– Ты, толстая! Иди отсюда!
– Сама толстая! Толстая!

Ещё долго ночные улицы города вздрагивали от звучавшей брани.

Столица Аргентины город Буэнос-Айрес славится ночной жизнью и свободой нравов. В одном из парков построили гигантский металлический цветок. Называется «Флоралис Хенерика» (Floralis Genérica), что можно перевести как Некий Цветок. Его архитектор Эдуардо Каталано заявил, что слово Genérica имеет отношение к гендерному равенству и что его металлический цветок представляет все цветы мира. Из-за этого его иногда называют «цветком толерантности».
Электрический флоралис ведёт себя как настоящий цветок – раскрывается днём и закрывается ночью. А в темноте подсвечивается красным фонарём.

Ночью цветок закрыт, но толерантность только начинается. В парк Палермо напротив американского посольства выходят на работу «тролли». Не сказочные великаны, что живут в норвежских пещерах, и не прыщавые остроумцы из интернета. Аргентинские «тролли» – это трансвеститы, занимающиеся проституцией.

По дорогам парка медленно катят такси – клиенты подбирают себе развлечение на ночь. Женщин там не встретишь – «тролли» не выносят конкуренции, а связываться с ними опасаются даже полицейские.

– Эй, ты что это делаешь? – повернулся в мою сторону накрашенный бугай в мини-юбке. Я-то думал, что фотографирую его издалека и незаметно.
– Э-э-э! Пейзажи красивые! – крикнул я.
– Я тебе сейчас! – бугай ринулся ко мне, но бежать на высоких каблуках ему было неудобно. И я успел скрыться.

Но это ночью. Днём Буэнос-Айрес вполне благопристойный город. Кафе и ресторанчики в центре не пустуют. Принарядившись, в свет выходят старушки со своими старичками.

Приближалось Рождество. С эльфийками я познакомился, с троллями тоже. Не иначе скоро встречу Санта-Клауса. В Аргентине его называют Папа Ноэль. Но не очень-то верят в него. Говорят, Санту придумала «Кока-кола», чтобы продавать детям газировку. Городская налоговая служба нанесла ещё один удар по образу Санты: наняла молодых людей, выдала им костюмы Папы Ноэля и послала требовать деньги у закоренелых должников. Ряженые Ноэли в разноцветных синтетических шубах днями напролёт дежурили под окнами домов и офисов жертв, пели рождественские песни и скандировали: «Хо-хо-хо! Кто не был хорошим мальчиком и не вернул деньги?»

С одним из коллекторов я разговорился. Под белой бородой Папы Ноэля скрывалось девчоночье лицо.

– Ты девочка и работаешь Сантой? Ну и дела!
– Зарабатываю к праздникам. Хочешь, тебе тоже бороду выдадут? Кстати, что у тебя за акцент? Из провинции приехал? С юга, да? – спросила меня сеньорита Ноэль. Это прозвучало как комплимент. Значит, мой испанский не так уж плох.

На Новый год мы с Реджи, Валерией и ещё парой ребят решили поехать на север страны. Отправились автостопом. Путешествовать можно было не разделяясь, мы запрыгивали всей компанией в кузова попутных пикапов.

Заехали в индейское ущелье Умауака. Забрались на Семицветную гору. Гора похожа на сандвич: жёлтый слой, красный, коричневый, оранжевый, серый… Всё это известняк, остатки живых организмов.

31 декабря мы оказались в городке Сальта.

– Как вы, русские, празднуете Новый год? – спросили меня друзья.
– Водим хоровод вокруг ёлки и поём песню. Хотите научу? Но нам понадобится ёлка.

Мы обошли весь центр, но в жаркой Сальте не было ни одной ёлки. Зато нашли на улице могучий – выше человеческого роста – кактус с иголками. Такие кактусы растут по сантиметру в год, а этому уже пара веков, не меньше. Окрестили его ёлкой и украсили конфетами.

– Ещё бы снеговика сделать. Но не получится, снега нет. Только песковик. Давайте хоть маленького слепим. Кто-нибудь найдёт морковку?

У подножия кактуса мы слепили песковика, побрызгали его водой, чтобы не развалился, воткнули морковку, обнаруженную в ближайшей лавке.

Потом взялись за руки и пошли кругом, пытаясь петь по-русски:
– V lesu rodilas yolochka… V lesu ona rosla… Zimoy I letom stroinaya…
– Стройная, то есть фласа, как настоящая аргентинка, – пояснял я.

Кактус не походил на ёлку, но тоже был стройным и зелёным. Никогда раньше за его долгую жизнь вокруг него не водили хоровод.

Григорий КУБАТЬЯН,
Санкт-Петербург
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №1, январь 2020 года