Куда девать старого нездорового человека? Этим вопросом задаются многие, пришлось его решать и Игорю после случившегося у матери инсульта. Отец умер недавно, а они с женой вполне уживались с мамой в одной квартире, пока за пожилой женщиной не потребовался постоянный уход.

Сестра Игоря, Ирина, обитала в соседнем городе и воспитывала троих детей – дочку, сына и мужа. Узнав, что брат вдобавок хочет отправить к ней маму, нервно рассмеялась: «Хорошо рассудил: ему квартира достанется, а мне – больная старуха». Но отказать не решилась, забрала Надежду Константиновну к себе.

Впрочем, после инсульта женщина физически восстановилась, могла и ходить, и обслуживать себя. Но вот с головой у неё обстояло неважно, а главное – после смерти мужа пропало желание жить. О своих детях Надежда Константиновна говорила: «Воспитала их лютыми зверями, что Ирку, что Игорька, только зять и невестка у меня хорошие».

Ирин муж, Костик, действительно за всё время пребывания тёщи в доме не обидел её ни одним словом, всегда почтительно обращался по имени-отчеству. Любитель выпить, он также не прочь был вести долгие разговоры на кухне, обсуждать роль России на мировой политической арене и другие важные моменты. Тёща составляла ему компанию, хотя спиртного не употребляла.

Когда Надежда Константиновна приехала к дочери, её поселили в детскую. Четырёхлетний Витёк сразу заявил: теперь он не станет там спать. Пришлось родителям забрать его к себе в комнату вместе с раскладной кроваткой. А вскоре он и вовсе перебрался к бабушке с дедушкой по папиной линии, людям здоровым и небедным.

А вот дочке Насте всё-таки пришлось жить с бабой Надей. Та будила её по ночам, постоянно звала по имени.

Днём тоже возникали проблемы. По дороге в школу Настя несколько раз застукала старушку, когда та рылась в помойке. А однажды, вернувшись после уроков, встретила на пороге квартиры бабушку в сопровождении сотрудников полиции.

– Ваша бабуля? Забирайте.
– Хулиганила?
– Нет, что вы, очень приятная женщина.

Оказалось, Надежда Константиновна гуляла по городу, разговаривала с незнакомцами на улицах, в итоге потерялась. Добрые люди доставили её в отделение. Выглядела она опрятно (Ира усердно стирала и гладила бельё и одежду), на людях вела себя прилично и даже могла поддержать светскую беседу. Но с мозгами у этой «дамы, приятной во всех отношениях» были явные проблемы. Дома она то забывала дойти до туалета, то отказывалась мыться, то, наоборот, залезала под душ прямо в халате.

Чтобы поставить диагноз и начать лечение, Ирина повела маму к специалисту. В кабинете их встретила престарелая психиатр с трясущейся головой и дрожащими руками. Она с трудом выводила буквы на бумаге – очевидно, заполняла историю болезни. Несколько раз уточнила, как долго болеет Надежда Константиновна. Когда повторила вопрос в пятый раз, Ира подумала, что сейчас взорвётся и пошлёт врача ко всем чертям, но сдержалась и снова терпеливо ответила:
– Почти полгода.
– Какое сегодня число? – обратилась психиатр к Надежде Константиновне.

Затем спросила, какой сейчас год, день недели. Больная отвечала спокойно и правильно. Она вполне могла бы обсудить и проблемы Венесуэлы, поскольку благодаря зятю была в курсе всех происходящих в мире событий.

Но до политики не добрались. В этой ситуации Ирину терзали сомнения: кого тут надо лечить – маму, которая отвечает чётко и здраво на все вопросы, или же врачиху со склерозом, забывавшую ответ, едва его услышав.

От психиатра ушли несолоно хлебавши – ни диагноза, ни толковых рекомендаций. Правда, докторша предложила посетить её ещё раз.

– Ну, конечно, опять придём. Да ей самой нужно лечиться! – возмущалась Ирина всю дорогу до дома.

В их маленьком городке сплетни распространялись быстро, и вскоре до Настиных одноклассников дошли слухи о том, что у девочки «сумасшедшая бабушка». Жестокие подростки начали травлю, а Настин взрывной характер не позволял пропускать мимо ушей ехидные шутки и насмешки. Обстановка накалялась.

Жить в одной комнате с психически нездоровым человеком школьнице стало абсолютно невыносимо. Родителям Костика надоело постоянно возиться с внуком, и они деликатно намекнули, что у малыша вообще-то есть мама и папа. Ира категорически заявила: жить под одной крышей с четырьмя «детьми» у неё нет ни сил, ни желания.

Очередной уход бабушки из дома и её возвращение в сопровождении участкового переполнили чашу терпения. Ира побежала в кассу, купила билет на поезд и в приказном порядке сообщила брату, чтобы завтра встречал маму на вокзале. Ну а если не хочет – может не встречать, в поезд она её всё равно посадит.

Игорю ничего не оставалось, кроме как принять мать обратно, в её собственную квартиру. Через полгода Надежда Константиновна умерла.