«Был я как-то раз на курсах повышения квалификации в городе Каунасе, – начал Василий Семёнович. – Тогда ведь с прибалтами ещё из одного котла хлебали. Направили меня вместе с группой товарищей на дежурство. Только примостился я на стуле, как звонит гражданочка. Какой-то злодей в парке у неё прямо из рук сумочку вырвал. Выезжаем экстренно с опергруппой: следователь, опер, эксперт, кинолог с собакой. Сразу нашли эту потерпевшую – где она обещала нас ждать, там и застали. Просим показать место преступления в надежде на то, что собака нам поможет своим острым чутьём. А дамочка сразу завела нас в парке за самые густые кусты – темно, хоть глаз выколи.

Освещаем место фонариками. Смотрим, а там её грабитель лежит пьяный в дымину, вовсю храпит, а в руке сумочка женская – та самая. Вещественное доказательство налицо. Немало пришлось потрудиться, чтобы привести его в чувство. В конце концов очнулся, вылупил глаза и никак не поймёт, где это он и почему его персоной столько народу интересуется. Тут уж нам показания от гражданочки пришлось сразу же на месте брать.

А женщина, смотрим, жмётся, стесняется, не всё стыкуется в её рассказе. Пришлось ей популярно объяснить, что мы люди официальные и выкручиваться перед нами никак нельзя – дело-то ведь подсудное. Вот и говорим: гражданочка, вы не бойтесь ничего, но мы хотим услышать от вас правду, одну правду и ничего кроме правды. Помялась она, а затем рукой махнула: мол, ладно, пишите всё как было.

А всё оказалось предельно просто. Шла эта дамочка вечером по парку, и срочно захотелось ей в туалет – «вода в радиаторе закипела», как шутят шофёры. Ну, все мы люди, с каждым бывает. Туалета же поблизости, как назло, не было – парк, темень. Пришлось прибалтийской дамочке носик поморщить, но прибегнуть к самому обычному средству – зайти в кусты. Шагнула она с освещённого места в темноту, естественно, ничего не видит. И не заметила, что прямо под ней какой-то алкаш разлёгся. Делает она свои дела, а тот возьми и проснись – кому такая экзекуция понравится? Мужик замычал что-то нечленораздельное и замахал руками. Тут ему в руки и попала случайно её дамская сумочка.
Женщина в крик и дёру – испугалась до полусмерти. Да и любого на её месте, понятное дело, кондрашка хватит. Хорошо ещё, что сердце у дамочки крепкое оказалось. Она нашла в себе силы в милицию позвонить. Пришлось тут же отказной материал составлять.

Только вернулись в отделение, хохочем как угорелые, а тут снова вызов. И опять грабёж.

В тот день, оказывается, на местном заводе зарплату выдавали. Выходят две женщины через проходную и беседу интересную ведут.
– Ты куда деньги спрятала? – спрашивает одна другую.
– Ко мне муж приходил в обед, он их забрал. А ты куда?
– А я в трусы. Так надёжнее.

А на скамейке неподалёку два сомнительных типа сидят и весь их тайный разговор слышат. Разошлись женщины, а эти двое жуликов за той, что в трусах получку прячет, и увязались. Дошла она до дома, вошла в подъезд, и эти двое за нею – шасть. Один рот ей закрыл, чтобы не квакала, а второй руку в трусы запустил – нащупал свёрток, выдернул, и оба тут же рванули галопом с места. Бедная женщина приходит домой в слезах, мужу жалуется на постигшее её несчастье. И по телефону нас вызывает.

Не знаю, как муж жену потом принял, что он ей устроил и долго ли покрывал матом, но когда мы приехали на место, оба супруга со смеху катались по ковру среди красненьких купюр с портретами Ильича. Мы, понятное дело, удивились. Спрашиваем, что тут приключилось и чему парочка так бурно радуется, тем более, после того как грабители у жены получку спёрли? Выяснилось, что деньги остались целы – свёрток с зарплатой оказался нетронутым.

– Постойте, а что же тогда эти бандиты вытащили? – хором всей опергруппой задаём вопрос.
– Гигиенический пакет».