Мне было семь лет, когда умерла мама (папу не знала). Я попала в один из детских домов города Иваново. В дальнейшем меня перевели в спецшколу в Заволжском районе Ивановской области.

Уже тогда, в детстве, в моём поведении было замечено отклонение от нормы здорового человека. Из-за этого после пятого класса меня перевели в спецшколу закрытого вида.

Когда исполнилось 15 лет, директор спецшколы посчитал, что я готова вступить во взрослую жизнь. На тот момент я окончила седьмой класс. По договорённости директора спецшколы с директором ткацко-прядильной фабрики меня трудоустроили. А что я могла, что умела? Да ничего.

Жила в общежитии от фабрики. В 16 лет получила паспорт и сразу, одним днём, была уволена, моментально лишилась жилья.

Приехав в свою бывшую спецшколу, обратилась к директору за помощью, на что получила ответ: ты у нас больше не числишься. Так в свои 16 лет я осталась без жилья, на улице, одна, без всякой помощи и поддержки.

По старой памяти поехала в город Заволжск в надежде встретить там хоть кого-нибудь из одноклассников или знакомых по школе. Приехав, на автовокзале по счастливой случайности познакомилась с одиноким дедушкой, который, узнав мою историю, пожалел и приютил у себя.

Там на свою беду познакомилась с не очень хорошей компанией, но сначала так была рада, что есть кров, появились друзья… Что произойдёт с моей жизнью в дальнейшем, и предвидеть не могла. В общем, в 1992 году впервые попала в колонию.

За время, что я отбывала срок наказания, приютивший меня дедушка умер. И вновь одиночество, бродяжничество, а в итоге – срок за сроком.

В 1995-м вышла замуж, но неудачно: муж бил, унижал – всё было, кроме счастья и любви. И снова срок.

В 1990 году я уже была инвалидом II группы. В 2002-м, освободившись в очередной раз, бродяжничала, попрошайничала, потому что без прописки не могла даже пенсию получать. И снова подвалы, подъезды, попрошайничество.

В 2003 году с мольбой о помощи обратилась к главе Заволжска. После того как администрация получила подтверждающие документы, что я в действительности имею статус круглой сироты, мне выделили жильё – комнатку в малосемейном общежитии.

Я была на седьмом небе от счастья: наконец-то у меня появилась крыша над головой! Тепло, уютно, добрые люди помогли с мебелью и постельными принадлежностями. Но моё прошлое всегда было рядом, и друзья тоже. И вновь – срок за сроком.

У меня была не очень хорошая репутация: пьяница, девочка лёгкого поведения и так далее. Не буду спорить, здесь немалая доля правды.

В 2016 году я в очередной раз освободилась из мест лишения свободы, как ни горько это писать уже в седьмой раз. И что я увидела? Моя комната оказалась разбита в пух и прах: окна, дверь вместе с косяками, входная стена… Что было внутри, словами не описать. Несколько дней я только мусор выносила.

Обратилась к главе города, он пообещал всяческую помощь, сославшись на то, что много лет работал в прокуратуре и сталкивался с такими ситуациями.

Моё жильё относится к категории муниципального. Но через некоторое время я получила ответ, что свою комнату должна ремонтировать на свою пенсию и обязана содержать её в чистоте и сохранности.

Возникает вопрос: кто должен следить за сохранностью муниципального жилья, если квартиросъёмщик долгое время отсутствует по уважительной причине и нет человека, который бы присматривал за жилплощадью? При этом лица, ответственные за муниципальное жильё, ни разу не посетили вверенный им объект, ни зафиксировали вред, причинённый комнате. А я уже третий год отбываю срок наказания, но должна оплачивать все коммунальные услуги. Как такое возможно?

В колонии я на государственном обеспечении, всё, чем пользуюсь, оплачивает государство. Отбывая срок наказания, я по неизвестной причине должна в течение шести лет из своей пенсии оплачивать коммунальные услуги по месту регистрации. Кто мне ответит почему?

Я физически не могу пользоваться за пределами колонии светом, водой, газом, тепловой энергией, вывозом мусора. Но даже то, что я с 17 ноября 2017 года отбываю срок наказания, не останавливает управляющие компании выписывать мне счета и присылать в колонию исковые требования об их оплате. Я уже получила угрозу, что ко мне приедут и опишут имущество. Как вам такой факт? Выходит, отказав мне в помощи в 2016 году, сами госструктуры подтолкнули меня к совершению преступления, да ещё и тяжкого.

Хочу попросить: если вам действительно небезразлична судьба детей-сирот, пусть уже и выросших, взрослых, – помогите мне донести до людей информацию о том, что таких, как я, гнобили, гнобят и будут гнобить до тех пор, пока нас не защитит общество.

Сейчас я отбываю срок наказания в колонии общего режима.