«На героинь можешь не рассчитывать»

Женя Ханаева родилась в январе 1921 года в подмосковном городке Богородске (ныне Ногинск) в семье знаменитого певца Большого театра Никандра Ханаева. Никандр Сергеевич обладал сильным, редким по красоте и тембру голосом и необыкновенным темпераментом. В театре его многие побаивались и уважали, так как тенор-премьер был строг, принципиален и немногословен.

У Сталина имелась небольшая тайная слабость. Диктатор, всю жизнь боровшийся с религией, обожал православный хор. А Никандр Ханаев с раннего детства пел в церковном хоре, отлично знал весь религиозный репертуар. Поэтому певца часто приглашали на дачу к вождю.

Вечерами в московской квартире Ханаевых, если у Никандра Сергеевича не было спектакля, собирались гости. Это мог быть композитор Прокофьев, или певец Лемешев, или художник Герасимов, или ещё какая-нибудь знаменитость. Если же в этот день был спектакль, вся семья ходила на цыпочках, чтобы не потревожить певца. А поздно вечером по окончании спектакля вся компания коллег и поклонников направлялась к Ханаеву в Брюсов переулок кутить до утра.

Детство Евгении прошло за кулисами Большого театра. Она часто бывала на всех банкетах и домашних посиделках. Видела все спектакли с участием отца и, естественно, мечтала только о сцене. Родители были против актёрства дочери, но к музыке её приучали с малых лет. С девочкой занимался учитель-пианист. Женя с удовольствием играла и пела. (Заметим, в фильмах Ханаева всегда пела сама, а не открывала рот под фонограмму.)

Чтобы не огорчать родителей, девушка поступила на юрфак МГУ, но проучилась там всего год. Затем Женя тайно подала документы в Щепкинское училище при Малом театре. Впрочем, уже через несколько дней тайное стало явным, когда коллеги из театра стали поздравлять Никандра Сергеевича с успехом дочери.

С началом войны Щепкинское училище закрылось. Но в 1943 году Евгения узнала, что создана Школа-студия МХАТ. Она обожала этот театр.

В новом вузе пришлось начинать всё сначала, с первого курса, поскольку два года учёбы в «Щепке» не были ей засчитаны. Вместе с Евгенией Ханаевой учились многие будущие знаменитости – Владимир Трошин, Игорь Дмитриев, Ирина Скобцева, Михаил Пуговкин, Владимир Дружников, Владлен Давыдов, Анатолий Вербицкий.

Первых студентов Школы-студии не учили – их воспитывали. Каждую неделю приходили великие мхатовские старики и беседовали, рассказывали о жизни, о профессии, интересовались, чем живут будущие актёры, приглашали в театр участвовать в народных сценах и эпизодах. Евгению Ханаеву занимали во всех отрывках, что ставили педагоги, а на третьем курсе даже удостоили персональной стипендии имени Чехова.

«Женя, помни одно: с твоей внешностью на героинь можешь не рассчитывать», – твердили в один голос педагоги, понимая, что внешние данные Ханаевой не соответствовали её актёрским качествам.

Дипломный спектакль курса «Мещане» по Горькому был удостоен Сталинской премии. Однако при выдвижении на лауреатство Евгению Ханаеву почему-то обошли, несмотря на важность её роли в спектакле. Правда, она и не рассчитывала на то, что окажется в числе награждённых, помня слова педагогов, но всё равно переживала.

Да здравствует королева!

После окончания студии Евгению Ханаеву пригласили во МХАТ. У актрисы был блестящий дебют – вместо заболевшей Ангелины Степановой её ввели на роль королевы Елизаветы в спектакле «Мария Стюарт». Но потом, непонятно почему, последовал «антракт» в целых пять лет. Именно столько пришлось ждать Евгении следующей большой роли.

Актриса Людмила Сухолинская-Местечкина рассказывала: «Ханаева не побоялась играть королеву Елизавету после Ангелины Степановой. Она совершенно изменила степановский рисунок роли. Была не такая колкая и самоуверенная, гораздо мягче, но от этого – ещё страшнее. Женя была характерной актрисой, но никогда не придумывала себе, как это принято, другой внешности. Она всегда выходила на сцену с копной своих рыжих волос и умудрялась всегда быть разной. Менялись только характеры, она сама не менялась. Это редкое качество».

До 1970 года у Ханаевой практически не было возможности проявить свой актёрский талант в театре в полную силу. Длительные паузы в работе сменялись эпизодами, достойные роли ей предлагали редко. С приходом во МХАТ нового руководителя карьера актрисы пошла в гору. У Олега Ефремова она играла всё – и классику, и современность, и драму, и комедию, и гротеск.

На киноэкране Евгения Ханаева впервые появилась в 1966 году в фильме «Человек без паспорта» режиссёра Анатолия Бобровского. Роль почтовой работницы Клавочки была эпизодической, а фамилия исполнительницы в титрах отсутствовала. Первой же настоящей удачей Евгении Ханаевой в кино стала роль экономки Эльзы Ивановны в фильме Ильи Авербаха «Монолог».

Авербах снимал «по-театральному» – с долгими репетициями, что вполне устраивало начинающую киноактрису. И всё равно было порой трудно и многое непонятно. Выручил Михаил Глузский, игравший профессора Сретенского: «Женечка, представь, что ты давно и тайно в меня влюблена и мечтаешь уйти на край света, потому что я не замечаю твоих чувств». И роль получилась.

Учитель нас проводит до угла

Поначалу она отказывалась от съёмок в фильме Владимира Меньшова «Розыгрыш». На тот момент за плечами актрисы была лишь роль в «Монологе», и она не считала себя готовой к такой большой работе. «Походите по театрам, посмотрите других актрис», – сказала она режиссёру при встрече. Но он не отступал.

Положение осложнялось ещё и тем, что на роль претендовала народная артистка СССР Лидия Смирнова. Она очень хотела сыграть Девятову, поэтому делала всё, чтобы её утвердили на роль. Тогда Меньшов сделал две кинопробы, снял обеих актрис и представил руководству. Вскоре ему позвонил главный редактор Госкино и спросил: «Это ты специально так облажал народную артистку?» Преимущество Ханаевой было очевидным.

Честных фильмов о школе в нашем кино всегда было мало. Образ советского учителя, как правило, рисовался одной краской. Это был либо благородный, всё понимающий, лишённый недостатков лучший друг детей (как в «Первокласснице»), либо ханжа и догматик (как в «А если это любовь»). Но всегда человек, чётко знающий, что надо делать в любой ситуации.

И вот появился фильм, в котором роль учительницы Марии Васильевны Девятовой в исполнении Евгении Ханаевой стала настоящим откровением. Актриса тонко прослеживает все психологические нюансы героини. Мария Васильевна добра без слащавости, строга без унылой назидательности. Это мудрая, справедливая женщина, всем сердцем преданная своему делу, воспринимающая беды учеников как свои личные.

За эту работу Евгения Никандровна была удостоена звания лауреата Государственной премии РСФСР, награждена призом за лучшее исполнение женской роли на Всесоюзном кинофестивале.

После выхода картины на киностудию и в театр, где она работала, приходило огромное количество писем: Ханаевой писали учителя, ученики и их родители. С ней советовались чиновники от образования. «Учительская газета» приглашала актрису принять участие в дискуссии о системе народного образования, съезд учителей попросил занять место в президиуме. У неё брали интервью по поводу школьных проблем и просили писать статьи. Ханаева отнекивалась: «Ведь я не учитель, а актриса!» Но всё было бесполезно.

Следующие десять лет Евгения Ханаева не сходила с экрана. За это время у актрисы в кино сложилось амплуа резкой, эксцентричной особы, твёрдо верящей в свою правоту и не терпящей пререканий. Такова, например, мать телеоператора Рачкова из фильма того же Меньшова «Москва слезам не верит», которая убеждена, что прекрасно знает жизнь и может давать советы даже тем, кто её об этом не просит.

Евгения Ханаева успешно создавала и другие образы. Её Изольда Тихоновна, героиня фильма «По семейным обстоятельствам», опекала своего престарелого сына, но вскоре сама становилась невестой и превращалась в хрупкую нерешительную женщину.

Вызывала смех зрителей бывшая школьная учительница Татьяна Васильевна из комедии «Блондинка за углом». Актриса также запомнилась зрителям по фильмам «Волшебный голос Джельсомино» (тётушка Кукуруза), «Берегите мужчин!» (представитель фирмы «Ты – мне, я – тебе», производящей электронные приборы и ткань «фуфлон»), «4 : 0 в пользу Танечки» (Зоя Александровна), «Мать Мария» (мадам Ланже).

Роковое увлечение

Решительная и резкая на экране, в жизни Евгения Никандровна была совсем другой: героини Ханаевой стали прикрытием для её нежной души. Владимир Меньшов вспоминал: «Она была скромнейшим, тишайшим человеком, чем все бессовестно злоупотребляли. Актёры приходили на площадку и сразу начинали ставить свои условия: кого снимать первым, сколько времени они сегодня могут уделить съёмкам и так далее. На том же «Розыгрыше» Ханаева в 9 часов утра уже сидела загримированной, а работать начинала только к обеду. И лишь однажды она не на шутку взвилась, устроила такой разнос, что мне стало очень стыдно. Я ведь думал: ну, сидит человек, никуда не торопится, и даже не сообразил, что передо мной просто очень интеллигентная, хорошо воспитанная женщина».

«Женя была замечательным человеком и актрисой потрясающей правды, – вспоминал актёр МХАТа Сергей Десницкий. – Например, она всегда давала денег взаймы. Правда, я всегда ей вовремя их отдавал. Может быть, она не самая красивая женщина, но удивительно обаятельный и умный человек».

Первая любовь у Евгении Ханаевой случилась ещё в Школе-студии. Она полюбила однокурсника Костю Градополова, сына знаменитого боксёра и киноартиста. Молодой человек ответил ей взаимностью, и все годы учёбы они не расставались. Но эти отношения не завершились браком.

Потом в жизни Евгении появился начинающий экономист Толя Успенский, сын главного бухгалтера МХАТа. Они встретились на одном из мхатовских вечеров отдыха. Танцевали, стали встречаться и, наконец, поженились. Родители с обеих сторон этот брак не одобрили. В 1953 году у Евгении Ханаевой родился сын Владимир.

В театре же её настигла последняя, поздняя любовь. Актёр Лев Иванов был партнёром Евгении Никандровны по нескольким спектаклям. Они много работали вместе, и постепенно их партнёрство переросло в нечто большее. Евгения Никандровна посчитала, что оставаться в семье она больше не имеет права, поэтому вскоре оформила развод, а сына оставила Анатолию. В то же время она чётко осознавала, что любимый человек не будет рядом с ней, не сможет бросить больную жену. Да она и не требовала ничего.

Уйдя из семьи, Евгения Никандровна так и прожила до конца жизни одна. Актриса снималась теперь в трёх-четырёх фильмах в год, много зарабатывала. В её квартире появились картины Шишкина, Поленова, Жуковского. Она стала коллекционировать фарфор и старинные часы. Если актрису не отвлекали съёмки или репетиции, она с удовольствием занималась хозяйством. Всё делала сама, причём безупречно: шила, вязала, великолепно готовила, следила за чистотой и порядком в квартире, любила копаться на даче.

Ещё одной большой страстью Ханаевой были машины. Когда-то отец подарил ей «Жигули», и Евгения Никандровна много ездила. Эта страсть и стала для актрисы роковой. Однажды на перекрёстке ей пришлось резко затормозить, острая боль пронзила всё тело. Через несколько дней боль прошла, но спустя полтора года возобновилась и больше не утихала. Не помогали ни мази, ни массаж. Евгения Никандровна всё же продолжала работать. Выходила на сцену и снималась, превозмогая дикие боли.

Она уже чувствовала, что близится финал. «Однажды Женя подарила мне отросток необыкновенно красивого жасмина, который цвёл у неё на окне, – рассказывала актриса Елена Кондратова. – И как-то я у неё спросила: «Как ваш жасмин?» – «Он умирает вместе со мной», – ответила она. Мы знали, что Женя к этому времени была тяжело больна».

После долгих лет молчания Ханаева решилась, наконец, позвонить сыну. Вместе они ездили на Введенское кладбище на могилу деда, Никандра Сергеевича. Владимир приходил на её спектакли во МХАТ.

Здоровье актрисы всё ухудшалось. Наконец, она решилась на операцию, обратилась к знаменитому хирургу Канделю. Тот сказал: «Операция будет сложная и, к сожалению, небезопасная. У нас есть только пятьдесят процентов на успех».

В дни, когда была сделана операция, вышел указ правительства о присвоении Ханаевой звания народной артистки СССР. Она слишком долго этого ждала. Радостную весть коллеги из театра принесли в больницу через два дня после операции. Доктор наклонился к актрисе: «Евгения Никандровна, вы получили звание народной артистки Советского Союза. Если вы меня слышите, пожмите мне руку». Немного постоял у кровати, держа её ладонь в своей, а потом повернулся к актёрам: «Она слышит». Но друзьям Ханаевой показалось, что доктор их только успокаивает.

Через десять дней, не приходя в сознание, Евгения Никандровна скончалась. Похоронили её на Введенском кладбище рядом с отцом.

Она снималась в кино всего 15 лет. Это очень мало для артистки с таким мощным потенциалом. Но даже в столь небольшой срок Ханаева стала одной из самых любимых актрис. И остаётся ею по сей день.