– Лариса Анатольевна, как вы провели недели в самоизоляции? Наверное, трудно пришлось?
– В Москве в четырёх стенах было бы тяжело, но с 28 марта мы вшестером – две бабушки, два внука и сын с женой – сидим в самоизоляции на даче. Она у нас в деревне Бабкино, что в Истринском районе. Здесь всё-таки есть участок, пусть и небольшой, на нём тридцать берёзок и цветы растут, а ещё птицы поют, солнышко светит… Так что я особых неудобств не испытываю. Наоборот, мне интересно! Я ведь в Москве живу отдельно от внуков, а тут впервые почувствовала, что такое большая дружная семья. Вот, говорят, многие, попав в такую ситуацию, начинают раздражаться, ссориться, а у нас всё хорошо. С младшим внуком, Прохором, я даже занималась актёрским мастерством, мы читали скороговорки, делали этюды, стихотворение подготовили к 9 Мая. Он научился играть в бильярд. Средний, Матвей, оканчивал одиннадцатый класс, поэтому всё время за компьютером – дистанционно занимался. Так что всё – тьфу-тьфу-тьфу. Но в эти дни и нас не обошло горе. Умер отец Павлика, моего сына, Валерий Шувалов, известный кинооператор. Он снял «Экипаж», «Интердевочку», «Сказ про то, как царь Пётр арапа женил»… Валера, к сожалению, с коронавирусом не справился. Хоть я молилась, чтобы болезнь моих близких не коснулась, – увы, коснулась.

– Я читала, печальное известие вас так подкосило, что вы не смогли даже поехать на похороны.
– Не поэтому. Мы, две бабушки, не поехали, потому что сын и невестка нам сказали, что этого делать не надо. Во-первых, Валера умер в клинике, хоронили его в закрытом гробу – так что даже попрощаться не получилось бы. И поскольку я и Наталья Павловна, хотя она моложе меня, всё-таки дамы пожилые, – такой выезд для нас опасен. Дети решили нас поберечь. Там при госпитале есть церковь, так что Валеру отпели, всё прошло как надо, но без народа. Его кремировали, и прах тихо похоронили на Введенском кладбище, недалеко от родителей. Сын на днях ездил на могилу, посадил цветы. Вот такое печальное событие… И мы ведь пытались спасти Валеру, перевезли из больницы в военный госпиталь, где и условия, и врачи лучше. Увы, не помогло. Возможно, в больнице он и заразился. Его увезли с пневмонией и отрицательным тестом на коронавирус. Положительный результат тест показал уже в больнице.

– Вы ведь всю жизнь с бывшим мужем поддерживали добрые отношения?
– Да, хотя разошлись очень давно, когда сыну было всего шесть лет, а сейчас ему сорок девять. После Валеры у меня ещё два мужа было, и один – до него. Конечно, нас связывали родственные узы, поскольку общий ребёнок. Я никогда не запрещала отцу и сыну общаться. Валера даже 7 марта, за два месяца до ухода, был у меня на дне рождения в Москве. Повидались последний раз. Безусловно, он для меня близкий человек. В отличие от других моих мужей. Я вот сейчас всё вспоминаю нашу молодость…



– Валерий Павлович действительно снял много легендарных фильмов, часть вы перечислили, а ещё – «12 стульев», «Сказка странствий», «По главной улице с оркестром»… Есть у вас среди них любимый?
– Мне многие его картины нравятся. Но по операторской работе самый выдающийся для того времени – конечно, «Экипаж». Вот сейчас сняли ремейк этого фильма. Правда, я только куски видела. Там тоже эффектные съёмки. Но ведь сейчас всё делается проще, многое – на компьютере. Тогда такие возможности отсутствовали. Валера мне, например, рассказывал, как трудно было снять тот грандиозный пожар в «Экипаже». Снимали на Кубе, в Гаване. Всё делалось по-настоящему. Зато сегодня смотришь на экран и веришь в реальность всего, что там происходит.

– Вы не сожалеете, что все ваши четыре брака закончились расставанием?
– Думаю, я одна – потому что таков мой выбор. С мужьями расставалась не потому, что все оказались плохими людьми. Разные причины. Знаете, я влюблялась в мужчин, в которых, как мне казалось, было сильное мужское начало. Именно это притягивало, а не внешность. Он мог быть совсем некрасивым. Тем тяжелее оказывалось разочарование. Да, чаще всего я в своих любимых разочаровывалась – в силе их характера, в их мужественности, в благородстве. Но, возможно, главное – просто становилось скучно, никакой новизны, повторы, повторы… При таких обстоятельствах нужно либо расходиться, либо смиряться, находить компромиссы, прощать друг другу. Мы по второму пути пойти не смогли. И жизнь показала, что всё правильно. Меня и потом замуж звали, но я в какой-то момент поняла, что одной – лучше. Я сама себе хозяйка, и это меня устраивает.

– Среди ваших мужей – ни одного актёра.
– (Смеётся.) Знаете, меня часто спрашивают, почему я не ответила на ухаживания Высоцкого. Но, во-первых, ничего такого и не было. Может, что-то и было, но я не замечала. Во-вторых, когда мы вместе снимались в «Вертикали», Володя дружил с моим тогдашним мужем Лёшей Чардыниным, тоже оператором. А в актёров я не влюблялась и замуж за них не выходила, потому что в них сильно женское начало. В самых неприятных его проявлениях. Они могут быть внешне мужественными, накачанными, но нутро всё равно бабье. Завистливы, капризны. Исключений практически не встречала. Но к Володе Высоцкому эта характеристика не имеет отношения. Он был особенный. И остаётся очень дорогим мне человеком. Правда, на песню «Она была в Париже», мне посвящённую, я сначала даже обиделась. Уж очень легкомысленной я в ней выглядела. (Смеётся.)

– А вы не легкомысленная? Может быть, напрасно так легко рвали отношения с мужчинами, которые наверняка вас любили?
– Во-первых, это никогда не давалось легко. А во-вторых… Я сейчас расскажу историю, которая ещё в далёкой юности доказала мне, что очень часто кажущаяся потеря оборачивается большой удачей. Это история моей первой влюблённости. Я тогда жила в Таллине, оканчивала десятый класс и посещала драмкружок. Мы, девчонки, ходили на вечера отдыха в мореходное училище. У них там тоже был драмкружок, и меня ребята попросили сыграть Марину Мнишек в одной постановке. Ведь девочки в мореходке не учатся. Я сыграла. И во время этих репетиций познакомилась с парнем, который учился на последнем курсе. Его звали Павел, был он родом из Иркутска. Как он мне в чувствах клялся! Гуляли с ним за ручку по городу. Но роман был исключительно платонический. Мне, правда, казалось, что это любовь. На самом деле – только влюблённость, ничего серьёзного. Но тогда-то я этого не понимала и бежала за поездом, который увозил его в Иркутск, и верила, что скоро мы будем навсегда вместе, как Паша горячо мне обещал. А вскоре выяснилось, что он меня обманул. На родине его ждала беременная невеста. Спустя несколько лет, когда я была уже актрисой, мы снова встретились. Паша подошёл ко мне после премьерного показа фильма «На семи ветрах». Я увидела тусклого, скучного человека и подумала: какое счастье, что мы не вместе! С тех пор никогда не спешу считать катастрофой, когда с чем-то или с кем-то жизнь меня разводит. И сегодняшнее одиночество мне не в тягость. Да и не одинокая я. Есть замечательный сын Паша, невестка, трое внуков.

– Кстати, о внуках. Когда мы с вами разговаривали в прошлый раз, вашему младшему внуку было всего два года. Сейчас ему десять. Тогда вы говорили, что в нём уже виден твёрдый характер. Время это подтвердило? Средний, Матвей, выучился играть на аккордеоне? А старший, Даниил, стал математиком?
– Прошка, поскольку младший ребёнок, такой… очень самолюбивый, капризный. Вредный стал кошмарно. На всё отвечает «нет». Мне это не нравится, потому что я понимаю: ему будет сложно в жизни, ведь такого не бывает, чтобы его слово всегда оставалось последним. Матвей – да, отучился в музыкальной школе и вот сейчас окончил одиннадцатый класс. Последний звонок с одноклассниками отмечал у экрана компьютера. (Смеётся.) Окончил хорошо – пусть не отличник, но пятёрок на одну больше, чем четвёрок. Крепкий хорошист. А у старшего вчера был последний экзамен в МГУ, сдал на «пять», впереди защита диплома. Но он не математик, учился на факультете глобальных процессов. Так что с внуками всё в порядке. Не знаю, что с младшим будет. Хоть мы и занимаемся с ним актёрским мастерством, но, по-моему, Проше это всё не очень нравится. Если бы нравилось, сам бы подошёл: «Ларис, давай позанимаемся». Нет. Пока сама не предложу, инициативы не проявляет. Впрочем, ему всего десять лет, может, что-нибудь изменится.

– Внуки вас зовут просто Ларисой?
– Да, обеих бабушек зовут по именам – Лариса и Наташа.

– Матвей куда будет поступать?
– Он пока не определился. То хотел во ВГИК идти на звукорежиссёра, как отец, то на математический факультет. Вот Даня, старший, точно знал, куда идти: хотел в МГУ – туда и поступил. А Матвей пока выбирает. Но у них последний экзамен 29 июня, так что есть ещё время решать.

– Кто ещё входит в ваш ближний круг? Помню, у вас была лучшая подруга Галина, молочная мать вашего сына, простой бухгалтер.
– Ох, Галя тяжело болеет. Четыре года назад, когда у меня шёл «Идеальный ремонт», ребята с Первого канала мою квартиру преображали, и месяца полтора я жила у Гали. Уже тогда стала замечать, что она нездорова. И вот три года Галя практически не встаёт и не говорит, сын сиделку нанял… А остальные друзья – какие были, такие и остались. Юра Чернов. Мы кумовья, у нас общий крестник. Наташа Гвоздикова. Таня Конюхова. Вот, пожалуй, и всё.

– Теперь о ваших поездках. Закончится этот сложный период, начнутся трудовые будни – съёмки, гастроли?
– Ничего сказать не могу. У нас столько планов слетело! Если что-нибудь начнётся, то не раньше сентября. Все наши гастрольные поездки перенесены на осень. Фестивали отменены. Вот 7 июня я должна была ехать в Керчь на фестиваль «Боспорские агоны». Его перенесли на будущий год. Об июльском фестивале в Артеке тоже ничего не известно. Детский фестиваль «Солнечный остров» Димы Харатьяна в конце августа также под вопросом. В прошлом году я была на нём членом жюри. В этом году Дима тоже приглашал: «Обязательно с внуком приезжай!» И мы с Прохором уже настроились, а тут – пандемия…

– Вот вы мудрый человек. Как думаете, случайно ли всё это? Может, правда кара Господня?
– Может, и кара. Может, мы действительно что-то серьёзно нарушили в природном балансе. Такие катаклизмы, которые мы устраивали природе, так просто не проходят. Ну сколько можно несчастные недра копать и копать! Тайгу вырубать. Мы же нарушаем экологию. Вот, наверно, Земля на это и откликнулась – преподнесла нам урок, чтобы люди взялись за ум, почувствовали, каково сидеть вот так в изоляции. Пусть это не война, когда всё гремит и рушится. Но и война тоже, потому что люди погибают, и их достаточно много. Даже в моём окружении три-четыре человека ушло из жизни. Помимо Валеры… И если не станем бережнее относиться к той земле, на которой живём, и друг к другу – тогда, я думаю, всё это будет повторяться. Но люди, к сожалению, плохо воспринимают уроки. Вот сейчас все боятся, как бы вторая волна не пришла. При этом мало кто соблюдает правила безопасности, а ведь они совсем не сложные. Недавно пошла в магазин недалеко от дачи и вижу – никто дистанцию не соблюдает, будто трудно отойти на шаг или два! Детишки, смотрю, бегают по Истре без масок. А ведь ещё ничего не закончилось – так подумайте о себе и близких! А у нас по-прежнему – надежда на авось. Я и мои близкие ходим как полагается – в перчатках, масках. Когда приезжаем из магазина, невестка все пакеты спиртом протирает… Мы стараемся все правила соблюдать. Почему другие не могут?



– Многие вообще не верят, что зараза существует.
– Это пока их самих или их родственников беда не коснулась. А не дай бог коснётся?.. Я вот из соображений безопасности даже от участия в некоторых ток-шоу отказывалась, хотя организаторы обещали, что всё надёжно, предоставят отдельную гримёрку и так далее. Но я решила не рисковать. Вот утихнет эпидемия, тогда, может, буду на ток-шоу ходить.

– На даче, наверное, смотрите телевизор? Помню, вы очень критически относились к отечественной телепродукции. Но теперь, спустя время, возможно, появились фильмы, которые вам понравились.
– В сериалах я просто путаюсь, потому что в них и ситуации одинаковые, и актёры одни и те же. А что касается полнометражных фильмов, то мне очень понравился «Коридор бессмертия» – это про первый железнодорожный состав, который вышел из Ленинграда сразу после снятия блокады в сорок четвёртом году. Вывозил блокадников. Мы с мамой как раз ехали этим поездом. Я раньше думала, что нас через Ладогу везли. А потом вспомнила: нет, мы же на поезде ехали! Смотрела я «Коридор бессмертия» – и будто вспоминала ту дорогу. Потом мне очень понравился фильм «Солдатик». Я его видела в прошлом году на фестивале Димы Харатьяна, и мы, по-моему, дали этому чудесному мальчику, «солдатику», приз за лучшую мужскую роль. (Юный актёр Андрей Андреев, сыгравший роль шестилетнего Серёжи. – Ред.) Теперь ко Дню Победы эту картину показали по ТВ. Ещё я люблю смотреть познавательные передачи. А сериалы – все как под копирку, к сожалению.

– Лариса Анатольевна, а как дела с антрепризой?
– Тоже всё отменилось. В начале мая мы должны были играть в Праге, потом в Карловых Варах, затем в Эстонии… Спектакль «Аккомпаниатор» Александра Галина. Мы его давно играем – Сергей Никоненко, Раиса Рязанова, я и молодой актёр Саша Гундарев. Пригласили меня в новую антрепризу, но и этот проект из-за коронавируса закрылся. 7 мая в Кургане у меня был запланирован концерт. 9 Мая я должна была в Волгограде выступать… Со всеми этими отменами я и в материальном смысле много потеряла, пусть не миллион, но около трёхсот тысяч, ведь всё-таки эти спектакли и выступления – наш актёрский заработок.

– Вам в марте исполнился 81 год, но выглядите вы много моложе, и планы – такие, что не каждый молодой осилит. Поделитесь секретом творческого долголетия.
– Какие секреты? Просто я люблю жизнь. Каждый вечер засыпаю с мыслью, что завтра проснусь и увижу ясное небо. Сегодня, правда, дождь шёл целый день, но всё равно хорошо. Надо просто любить жизнь. У поэта Виктора Бокова есть стихотворение, в котором такие строки:
Жизнь – ужасная штука,
Если о ней помыслить.
То захотят повесить,
То захотят повысить.
То тебя в генералы,
То тебя в рядовые,
То тебе гонорары,
То тебе чаевые.
А конец такой:
А всё-таки жизнь – это чудо,
А чуда не запретишь.
Да здравствует амплитуда:
То падаешь, то летишь!

Так что – пока у нас падение из-за этой пандемии, а потом вновь взлетать будем! (Смеётся.)