Когда в углах пилонов новой станции появилось 76 бронзовых фигур, партийное начальство пришло в ужас. «Какой образ советского народа вы создали? – кричали на скульпторов высокие критики. – Он у вас весь или сидит, или согнут, или на коленях!» Однако в марте 1938 года «Площадь Революции» решил принять лично Сталин, и бронзовые герои произвели на него неизгладимое впечатление. Вождь бродил между скульптур и восхищённо повторял: «Как живые, как живые…»

В 1941 году во время эвакуации скульптуры пострадали при перевозке. После реставрации герои «посвежели» настолько, что среди москвичей даже поползли слухи, будто на «Площади Революции» теперь стоят залитые в металл тела немецких военнопленных. Тогда же появились и первые предания, которые живы до сих пор.

Все московские студенты знают, что если потереть нос собаки пограничника, то экзамен сдашь. Нос бедной овчарки затирают до зеркального блеска, а сотрудники метро обрабатывают морду псины специальным составом, предотвращающим стирание бронзы.

Не менее популярен матрос с наганом, отполированным миллионами рук. В советские времена пистолет интересовал в основном детей, но теперь эта деталь – фетиш московских бизнесменов. Считается, что если прикоснуться к нагану, то сделка будет удачной. Револьвер даже неоднократно отпиливали. Впрочем, ничего удивительного: примета с наганом оформилась в девяностые, когда понятия «пистолет» и «бизнесмен» имели близкородственные связи.

Зато петуха советуют обходить стороной и ни в коем случае не трогать, особенно клюв, – это приносит несчастье. А вот к студентке с книгой обращаются представительницы прекрасного пола. Есть примета, что если девушка потрёт туфельку бронзовой студентки, то не останется в старых девах и избежит несчастной любви.

А вот фигура нашего героя не так популярна у любителей примет. Хотя некоторые верят, что если потрогать флажки матроса-сигнальщика, мечта исполнится. И с этим трудно не согласиться, потому что удача и мечта сопутствовали человеку, который стал прототипом бронзового моряка.

Античный герой и скандинавский бог

В 1937 году скульптор Матвей Манизер искал модель для фигуры матроса-сигнальщика. Поиски затянулись – Матвея Генриховича не устраивали кандидаты. Когда Манизер просматривал фотографии курсантов Балтийского флота, на одной невольно остановил взгляд. На скульптора смотрело лицо то ли античного героя, то ли скандинавского бога. Манизер сразу понял: вот он, матрос-сигнальщик.

Курсанта звали Олимпий Рудаков. Молодой человек проходил практику на линкоре Балтийского флота «Марат» и согласился позировать мастеру.

Олимпий Иванович Рудаков родился 30 марта 1913 года в Казани в семье ветеринарного врача. Вскоре родители вернулись на малую родину – в город Александров Владимирской губернии. Мать Олимпия была племянницей местного священника, отца Василия Смирнова, и, возможно, именно благодаря поповским корням будущий матрос получил такое необычное имя.

После школы Олимпий подался на заработки в Москву, где устроился грузчиком на завод «Каучук». Спустя несколько лет по комсомольскому призыву его направили в Высшее военно-морское училище. В Ленинграде статного богатыря заметили, и в 1937 году Олимпия Рудакова удостоили высокой чести: его включили в состав экипажа линкора «Марат». Это был лучший корабль Балтийского флота.

10 мая 1937 года «Марат» отправился в британский Портсмут на военно-морской парад в честь коронации короля Георга VI. Всего в параде участвовало около 200 кораблей почти всех флотов мира. Подошёл и наш линкор. «Марату» потребовалось всего 53 минуты, чтобы встать на якорь. Это произвело фурор среди британских мореходов, прежде довольно презрительно отзывавшихся о «красных лапотниках». Кстати, аналогичный манёвр у аргентинского линкора «Морено» занял целых 13 часов. Британские газеты с восхищением описывали профессионализм команды «Марата».

…Войну наш моряк встретил командиром артиллерийского подразделения на эсминце «Карл Либкнехт», а вскоре стал старшим помощником командира эсминца «Сокрушительный».

По законам военного времени

В ноябре 1942 года «Сокрушительный» попал в сильный шторм в Баренцевом море. Кормовую часть оторвало, и эсминец начал тонуть. С большим трудом 191 член экипажа был переправлен на другие корабли. Оставшиеся 15 моряков пытались удержать судно на плаву, но пошли на дно вместе с «Сокрушительным». Всего погиб 51 человек. Однако часть офицеров эсминца, включая Олимпия Рудакова, покинула «Сокрушительный» не последними, как требовал устав. Когда об этом узнали в штабе флота, разразилась буря.

В те суровые годы человеческий фактор означал многое. Если человек, которому доверили технику, не справился со стихией, виноват только он сам. Каждый день в боях гибли люди, горели самолёты и танки, а здесь корабль утонул вроде как сам по себе. Вдобавок странное поведение командира со товарищи. Значит, налицо предательство, граничащее с диверсией. Хотя позже выяснилось, что «Сокрушительный» погубили не командиры, а изъяны конструкции, но всю вину за случившееся свалили на офицеров. Выводы последовали незамедлительно.

По приговору военного трибунала командир «Сокрушительного» капитан 3-го ранга Курилех и командир БЧ-2 Исаенко за нарушение воинской дисциплины, трусость и малодушие были расстреляны. Военком Калмыков получил 10 лет лагерей. Расстрел ожидал и Олимпия Рудакова, но помогло чудо.

Командующий Северным флотом вице-адмирал Арсений Головко просматривал расстрельные списки и случайно наткнулся на знакомую фамилию. Арсений Григорьевич лично знал старпома «Сокрушительного» и в последний момент успел вмешаться. Смертный приговор Рудакову заменили на 10 лет лагерей с отсрочкой исполнения до конца войны. Олимпия лишили звания капитан-лейтенанта. Командующий спасал живого человека, но также понимал, что расстрел моряка, увековеченного в бронзе в центре Москвы, способен нанести удар по престижу не только флота, но и всей страны.

В марте 1943 года приговор Рудакову смягчили: отменили срок и отправили на фронт рядовым. В деталях ноябрьской трагедии никто не стал разбираться.

Бывший старпом «Сокрушительного» стал рядовым миномётного взвода в штрафной роте. Вскоре Рудаков получил ранение. Трибунал снял судимость с Олимпия как с искупившего вину кровью. Разжалованного капитана назначили помощником командира взвода миномётчиков, затем – командиром взвода истребительной противотанковой батареи. Но главной радостью для оболганного моряка стало восстановление в офицерском звании и возвращение на Северный флот в 1944 году.
Капитан Рудаков участвовал в спасении ледоколов «Сталин» и «Северный ветер», провёл семь операций по поиску и уничтожению подлодок противника, 71 операцию по проводке конвоев. За смелость и мужество награждён шестью орденами. А ведь к 1945 году Олимпию исполнился лишь 31 год.

История Олимпия Рудакова мало чем отличается от судеб тысяч людей, которые успели поносить в годы войны и командирские мундиры, и арестантские робы, и гимнастёрки штрафников, но не сломались, продолжали служить Отчизне до конца. Однако в 1945-м Олимпий Иванович не подозревал, что впереди его ждёт ещё один факт биографии, который прославит матроса-сигнальщика на весь мир.

«Что себе позволяет этот русский?»

В июне 1953 года в Великобритании состоялась коронация Елизаветы II. В честь этого события в Портсмуте устроили международный военно-морской парад. Советский Союз делегировал на торжества крейсер «Свердлов» под командованием капитана 1-го ранга Олимпия Рудакова. Однако в этот раз едва не случился конфуз.

В пути «Свердлов» попал в сильный шторм, из-за чего потерял время и не успевал к началу парада. В Портсмуте советский крейсер ожидало 272 корабля. В последний момент «Свердлов» всё же показался на горизонте. Но даже в той почти безвыходной ситуации Олимпий сумел не только сохранить лицо, но и всех удивить.

«Что он позволяет себе, этот русский? – описывал прибытие «Свердлова» адмирал Хатчинсон. – Он же сумасшедший! Порт тесен и труден для маневрирования, у причалов пришвартовано более 300 кораблей, сильное течение, перепады глубин, а он отказался от лоцмана!» На швартовку «Свердлова» по правилам отводилось 1 час 20 минут, но тогда советский корабль точно  опоздал бы. Рудакова это не устраивало.

Капитан гнал корабль к цели, затем сбавил ход. Буй, обозначавший место швартовки «Свердлова», сильным течением затянуло под воду, но, несмотря на это, крейсер филигранно пришвартовался всего за 12 минут в точно отведённом для него месте! Эта швартовка вошла в историю, в несколько раз перекрыв нормативы британского адмиралтейства.

Мастерство экипажа «Свердлова» вызвало такую бурю восторга англичан, что они разразились аплодисментами и принялись бросать в воду букеты цветов. Королева на личной яхте обошла все суда, прибывшие на парад. Крейсер «Свердлов» приветствовал её величество тремя залпами орудий вместо положенного одного.

Участники парада поднялись на борт королевского линкора «Вангард» для получения из рук Елизаветы II юбилейных медалей в честь коронации. Советская делегация снова оказалась в центре внимания. Командиры выстроились на корме в порядке старшинства званий. Первыми стояли американские и французские адмиралы. Но королева неожиданно нарушила все правила этикета.

Елизавета II прошла мимо американца и француза, первым удостоив чести Рудакова, и только затем повернулась к адмиралам. От правительства СССР советский капитан преподнёс её величеству подарок – горностаевую мантию.
Однако даже эти обстоятельства не так шокировали мир, как то, что произошло потом.

Офицеры «Свердлова» получили приглашение на коронационный бал в Королевские морские казармы. В начале торжества один из придворных подошёл к Олимпию Ивановичу и передал, что её величество приглашает советского капитана на первый тур вальса. Елизавета II не сводила глаз с Рудакова.

Во время вальса пара шутила и оживлённо беседовала. Никто не знал, что её величество Елизавета II, Божией Милостью Великобритании, Ирландии и Британских Доминионов Заморских Королева, Защитница Веры, кружилась в вальсе с пареньком, выросшим в двухэтажном бараке на Кооперативной улице в захолустном районе города Александрова.

Об этом танце писали все газеты мира. Журналисты поговаривали, что королева бросила глаз на могучего красавца ещё 11-летней девчонкой, когда Рудаков участвовал в параде в честь коронации её отца.

Остаток вечера Олимпий Иванович провёл в компании принцессы Маргарет, которая также поколебала все устои, пригласив капитана для личной аудиенции. О чём тогда Рудаков беседовал с королевой и её сестрой, история умалчивает. По словам сына капитана, Юрия Рудакова, его отец никогда не поднимал эту тему даже в кругу семьи.

Рассказывали, что когда «Свердлов» уходил в море, Елизавета II смотрела ему вслед до тех пор, пока крейсер не скрылся из виду. Королева и советский капитан не встречались больше никогда.

Таким он парнем был

После британского похода 1953 года Рудаков получил звание контр-адмирала и памятный знак «За поход в Англию», но прослужил на флоте всего несколько лет. В конце 50-х Олимпия Ивановича направили на работу в Военно-морскую академию.

До конца жизни контр-адмирал не забывал о родителях, которые так и остались жить в Александрове. Выхлопотал Ивану Васильевичу и Любови Георгиевне новую квартиру в центре города, куда старики наконец-то смогли перебраться из старых бараков. Соседка Рудаковых, Клавдия Ефимовна Говоркова, рассказывала, что Олимпий Иванович во время приездов в Александров любил встречаться с двоюродным братом Евгением. Братья вспоминали о детских забавах и рыбалке в селе Воскресенском, куда приезжали в гости к деду-священнику. Кстати, именно из-за этого родства Рудакову в юности не сразу удалось стать моряком.

Соседи Говорковы приезжали в гости к Олимпию Ивановичу в Ленинград. По их словам, более дружелюбной и идеальной семьи, чем Рудаковы, им не приходилось встречать. Но у Рудакова проявились проблемы с почками – ледяная вода Баренцева моря и сырые тюремные казематы сломили даже богатырское здоровье. Олимпий Рудаков умер 2 июня 1974 года, его похоронили в Ленинграде на Серафимовском кладбище.

В своё время командование ВМФ выдвинуло Рудакова на пост военно-морского атташе при советском посольстве в Великобритании. Однако это назначение, сулившее много возможностей, так и не состоялось. «Отец сам отказался – по просьбе мамы, – вспоминает Рудаков-младший. – В тот момент мой старший брат оканчивал школу. И если меня родители ещё могли забрать с собой за границу, то увезти брата было сложнее. Он собирался поступать в военное училище, и родители остались, чтобы устраивать его дальнейшую судьбу». Хотя наверняка в дело вмешалась также большая политика. Кто знает – останься Олимпий в Лондоне, быть может, взаимоотношения СССР и Великобритании устремились бы по иным рельсам?

Зато флажки матроса-сигнальщика на «Площади Революции» всё так же блестят, как когда-то блестели глаза английской королевы, когда она танцевала с советским моряком свой самый незабываемый вальс.