Чтобы понять, о чём я хочу сказать, нужно начать издалека. В 1989 году в нашей семье случилось горе: в армии погиб мой младший брат, очень-очень любимый.

Жизнь изменилась моментально, мне пришлось заботиться о родителях. Мать стала заместителем председателя комитета матерей воинов, погибших в мирное время. В нашей области всю работу с женщинами, оставшимися без кормильцев, вела она. После смерти брата полностью восстановиться не смогла и в 58 лет умерла от инсульта. У меня на руках остался отец с надорванной психикой, я стал его опекуном.

В своё время родители сделали меня образованным человеком. В школе я учился лучше всех, потом получил высшее образование. Работал в авиакомпании «Волга – Днепр» финансовым аналитиком, получил сертификат по английскому языку и в 1998 году поступил в аспирантуру в Москве. По семейным обстоятельствам после смерти матери учёбу пришлось оставить.

Областная администрация выделила родителям участок в 30 соток для ведения подсобного индивидуального хозяйства, и я собирался из города переехать туда с отцом, но тут как раз на работе познакомился и сошёлся с женщиной, у которой был ребёнок, мальчишка шести лет. Посоветовался с отцом, и мы с радостью приняли их у себя.

В их семье всё было плохо: отец ребёнка – хронический алкоголик, безработный, мать женщины – инвалид, брат – тунеядец. Даже отец семейства на тот момент был безработным, то есть денег у них не водилось вообще.

Её с сыном пришлось буквально откармливать, но об этом тогда не думал. В жизни появился смысл в лице маленького мальчишки, которым я сразу начал заниматься. Он этому обрадовался и вскоре уже называл меня папой. Мальчишка оказался очень добрым и талантливым.

Когда наступило время идти в школу, он уже умел читать. Я его и в художественную школу отвёл. Мой отец всему этому радовался, говорил:
– Я знаю, что это такое, сам был безотцовщиной.

Каждый день я делал с мальчиком уроки, водил в художественную, а затем и в музыкальную школу, не пропускал ни одного родительского собрания. Потом пошли в английскую школу.

Меня самого пригласили в областной Дворец пионеров тренировать детей по айкидо. Забегая вперёд, скажу, что успех моих подопечных всех ошеломил, они не только в учёбе не отстали, но и сумели успешно сдать экзамены по айкидо и войти в состав сборной Поволжья.

Первое время мы брали деньги у отца – его пенсия с надбавками за брата была высокой. Но потом начали сами зарабатывать. Я трудился главным бухгалтером на машиностроительном заводе, сожительница была у меня в подчинении.
А потом дела в школе пошли плохо. Парень учился в математическом лицее, но как раз математика ему не давалась. Он старался, однако ничего не получалось. Классный руководитель мальчика невзлюбила, сделала из него гадкого утёнка. Мы и к психологу ходили, и с репетиторами занимались – не помогло.

Так прошло семь лет. Я продолжал заниматься с парнишкой и в кошмарном сне не мог представить, чем всё закончится.

На одном из сеансов психолог заявила, что сожительница просто использует меня. Я не обратил внимания – не до того было, пришли-то по поводу ребёнка, а нас походя протестировали.

К тому времени сожительница увлеклась кредитами. Купила шубу, холодильник, стиральную и швейную машинки. То есть всё, что её мать приобрела за целую жизнь, она взяла за год. В общей сложности задолжала миллиона полтора. Но самое неприятное – начала конфликтовать с моим отцом. После одной из ссор он занемог и через полгода умер. На эти полгода я съехал от них, снимал квартиру, но и за отцом приглядывал, и за ребёнком.

Год после смерти отца я проходил как чумной, но заботы не дали пропасть. Надо было делать выездной лагерь, я открыл свой подростковый клуб и подал заявку на грант в Департамент развития предпринимательства.

Мы собирались продать квартиру и переехать за город, но сожительница начала устраивать истерики по поводу и без. И тут мы оба потеряли работу. Квартиру продали очень неудачно, но два года жили на вырученные деньги. Я стал гипертоником.

Сожительница неожиданно нашла работу с повышением и изменилась до неузнаваемости, обнаглела. Никакого подсобного хозяйства в деревне у нас не получилось – прежде всего по причине моей болезни.

Я умудрился наняться в охрану. Мы расстались. Полтора года она не отвечает на звонки. Мальчишка звонит каждый день, интересуется, как у меня дела. Учится на третьем курсе в Политехе, недавно нашёл работу.

А у меня постоянная депрессия, просто жить не хочется.