СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Все чудеса света Где лучше жить – в городе или в деревне?
Где лучше жить – в городе или в деревне?
30.07.2020 00:00
Где лучше житьКарантин, закрывший в квартирах почти два миллиарда людей во всём мире, показал, насколько горожане уязвимы перед серьёзными испытаниями. Многие сегодня задумываются о переезде в деревню, где и риск заразиться меньше, и условия изоляции лучше. Но с какими психологическими особенностями местных жителей им придётся столкнуться?

Бегство на волю

– А мы и не заметили, что у нас был карантин, – сказал по телефону мой брат, который после окончания Тимирязевской академии уже много лет живёт в деревне. – Весной мы, как всегда, копали землю, высаживали рассаду, поливали.

А вот мои подруги в Москве задыхались в своих «двушках» и «однушках», ругались с мужьями, кричали на детей. И мечтали о домике в деревне.

До сих пор цивилизация имела лишь один вектор – из села в город. А сегодня мы наблюдаем абсолютно противоположное явление. По прогнозам Россельхозбанка, после пандемии 2–3 миллиона человек уедет в деревню на постоянное место жительства. А возможно, и больше. Ведь только Москву во время самоизоляции покинуло 5 миллионов жителей. И далеко не все они вернутся в столицу. Кое-кто предпочтёт остаться в сельской местности.

Но, размышляя о преимуществах деревни, люди почему-то редко задумываются над таким существенным вопросом: а в какой психологической среде им придётся жить? Ведь менталитет не меняется так быстро, как современные технологии. И встреча «понаехавших» горожан с коренными селянами – теперь уже на их деревенской территории – может оказаться далеко не идиллической.

Удивительно, что в России, которая до середины ХХ века была аграрной страной, крестьяне никогда не пользовались почётом и уважением. В течение почти 400 лет они были лишены прав: крепостного могли продать на ярмарке, проиграть в карты, разлучить с семьёй, обменять на собаку, «забрить» в рекруты на 25 лет, а значит, навсегда.

Большевики, поначалу отдавшие землю крестьянам, быстро напомнили, кто в доме хозяин. Земля на самом деле принадлежала государству. В результате жители сёл и деревень оказались чуть ли не в большем рабстве, чем во времена крепостного права. Они не имели паспортов, не могли выбирать себе место жительства, и даже погостить у городских родственников разрешалось не более пяти дней. Жениться на девушке из другого колхоза и то было проблематично.

За 400 лет у крестьян сформировалась особая психология, которая во многом определила и наш национальный характер.

Подчинение обществу

В детстве я боялась Тамарку. Поздней осенью, когда заканчивались работы в деревне, к нам в гости приезжала родственница – большая, грузная женщина. Она всё грозилась меня «перевыспитвать»: «Ты избалованная, капризная и злая. Драть тебя надо как сидорову козу, чтобы человеком выросла».

Единственное, что примиряло меня с Тамаркой, – это её умение хорошо рисовать. И я могла часами наблюдать, как из-под её карандаша выходили принцессы, замки, красивые животные.

Прежде чем приехать к нам, Тамарка объезжала других родственников и сообщала нам их «новости». Ключевым словом у неё было «небось». Девушка вышла замуж? «Небось уж пузо на нос лезет». Знакомая уехала в город и купила машину? «Небось одним местом её заработала».

Сплетни – это то, чем живёт деревня. Если в городе вы можете не знать, как зовут соседа, то в селе всё известно обо всех. Причём любую информацию вам преподнесут так, как выгодно злым языкам.

В деревне люди сплетничают не только потому, что это приносит им удовольствие, которых в деревенской жизни не так уж много. Они обсуждают и осуждают других ещё и для того, чтобы самим не стать предметом соседских пересудов. Ведь, сплетничая, люди как бы говорят друг другу: «Ну, мы-то не такие, мы – лучше. Мы всё делаем правильно, поэтому ничего плохого с нами не случается».

Главное, чего требует от человека деревня, – не воображай, не ставь себя выше других, будь как все. Индивидуализм, стремление искать свой путь – страшный, непростительный грех. Лучше пожертвовать своими мечтами и желаниями, нежели утратить расположение сельского общества.

Потом, когда я уже стала взрослой, Тамарка рассказала, от чего ей пришлось отказаться в жизни. В детстве хотела стать художником – учительница рисования уверяла, что у неё талант. «Какой такой талант? – возмутилась мать. – Пусть вон идёт в зоотехники, коров осеменять».

Любила парня, курсанта военного училища. А когда он сделал предложение, деревенское общество взорвалось: «Ты спятила! Он по гарнизонам тебя затаскает!» Вышла за «своего», местного, который, «как и все», – то пил, то не работал, а иногда и то и другое вместе.

Да, такое подчинение общественному мнению часто заставляло наступать на горло собственной песне. Но, приспосабливаясь к тому, чего ждали от неё окружающие, Тамарка ощущала безопасность и спокойствие.

Это правильный ответ

Недавно социологи проводили опрос среди сельских жителей одной из центральных областей России. Учёные были потрясены: уровень подстройки у этих людей оказался выше, чем у дипломированных психологов. Уже на третьей минуте разговора крестьяне отвечали не то, что думают, а то, что хотели услышать от них социологи. И как бы учёные ни меняли тактику, сельские жители просчитывали «правильный ответ» быстрее них.

Для выживания в условиях деревни нужно уметь угадывать, что за человек перед тобой и чего он от тебя хочет. Эта особенность сделала крестьян невероятно восприимчивыми.

Порой мне казалось, что Тамарка вообще не имела своего мнения. В её голове был лишь набор штампов. Причём, если надо, она быстро меняла один стереотип на другой. Как-то раз одновременно с ней к нам приехал родственник из Мурманска – моряк дядя Вася. Тамарка села на своего любимого конька – обличала какую-то школьницу, которая родила в 16 лет:
– Да сделала бы аборт, и кто бы чего знал? А так, кому она теперь нужна – с довеском?
– Да брось ты! – прервал её дядя Вася. – Пусть рожает. Настоящему мужику ребёнок не помеха.

Тамарка на миг замерла и… неожиданно согласилась:
– Вот и я говорю. А без детей – разве это жизнь?

Быть на стороне сильного (а мужчина всегда сильнее) – это тоже одно из средств выживания. Психологи отмечают, что для деревенских жителей характерен так называемый двойной зажим Блейера – когда в человеке одновременно уживаются противоречивые чувства. Так что не удивляйтесь, если сегодня крестьянин готов вам сплавить надоевший дом своей двоюродной бабушки, а завтра заявит, что это его родина, а родину он не продаёт. Причём произойти это может без всякой видимой причины.

Пусть соседи завидуют

Казалось бы, что плохого, если человек хочет жить «как все», не выделяться, не мнить о себе. Но в том-то и беда, что крестьянин не способен быть наравне с другими. Он постоянно сравнивает себя с остальными и мыслит категориями «лучше – хуже». Как сказала одна деревенская дама: «Смысл в том, чтобы жить лучше соседа».

От постоянного сравнения рождается зависть. Селяне её не стесняются, а порой выражают просто детсадовскими способами.

У меня была подруга, которая обожала ездить на каникулы в деревню. С ранних лет она дружила там с двумя ровесницами – Царькушей и Малькушей (Царьковой и Мальковой). Когда моя подруга поступила в университет, ей хотелось как можно скорее сообщить эту радостную новость деревенским друзьям. Но слухи распространяются быстрее. И когда она приехала в деревню, Царькуша и Малькуша уже всё знали. И перестали разговаривать с ней. Их обида на подругу длилась всю оставшуюся жизнь.

Ещё одна неприятная черта сельских жителей – бесцеремонность, грубость, бестактность. Они могут запросто спросить, какая у вас зарплата, почему у вас нет детей или когда же вы наконец выйдете замуж. Им незнакомо понятие личного пространства. Как-то я сказала одной деревенской женщине, что мне надо переодеться. «Переодевайся, – ответила она. – Ты баба, и я баба. Чего я у тебя там не видела?»

Но, пожалуй, чемпионом по бестактности была дама, с которой я работала некоторое время. Она любила повторять, что «деревенская», «из крестьян». И, видимо, считала, что это даёт ей право вести себя как угодно. Например, подойти к человеку, который ест яблоко, забрать у него фрукт, откусить половину, а огрызок вернуть. Такая вот «непосредственность».

Однажды эта дама под предлогом, что у неё отключили горячую воду и ей надо помыться, напросилась в гости к одной очень интеллигентной сотруднице, коренной москвичке. Пришла, заглянула во все комнаты, в том числе в спальню, и, увидев две кровати, с изумлением воскликнула: «А вы что, с мужем раздельно спите?» Наутро весь коллектив узнал эту подробность интимной жизни нашей коллеги.

Деревенские жители считают себя «прямыми», «простыми», «открытыми». Грубость, бесцеремонность, наглость – для них это как опознавательный код «свой – чужой». Начальник орёт и ругается матом – «наш человек». Говорит «пожалуйста», «извините» – значит, слабак, тряпка, «себе на уме».

Особенность деревенского менталитета – страшная неприязнь к мнению другого человека. Крестьянин просто ничего не желает слышать, если это расходится с его представлениями. Он всё знает лучше вас – в любой сфере, даже в области балета.

К образованным людям деревенские внешне относятся вроде бы с уважением. Но в глубине души, скорее всего, презирают их. Я часто слышала в свой адрес: «Вот ты два университета окончила, а жизни не знаешь». Какую такую «жизнь» я должна знать – осталось для меня загадкой.

Зачем в доме туалет?

Представляю, как возмутятся и обидятся на меня сельские жители, они ведь привыкли, что их считают главными носителями нравственности, опорой нации. Мне очень жаль, но я не встречала в деревнях ни мудрых распутинских старух, ни обаятельных шукшинских чудиков. Возможно, я их просто не застала.

Cамые предприимчивые крестьяне уезжали в города. Учёные подсчитали: ежегодно сельскую местность покидает до 200 тысяч человек. В деревне остаются, как правило, те, кто не любит перемен, и те, кого не заставят работать ни деньги, ни власть, ни слава, потому что они им не нужны.

Недавно социологи проводили очередное исследование потребностей сельского населения. Каждый второй сказал, что ему не нужен туалет в доме. 28 процентов не видит необходимости в ду2ше, 60 процентов ответили, что не стали бы расширять личное хозяйство, даже если бы появилась такая возможность.

При этом каждая девятая семья живёт на уровне нищеты. 59 процентов еле сводят концы с концами. Однако на вопрос, что они делают для улучшения своей жизни, каждый второй выбрал ответ: «Мечтаем, надеемся, что как-нибудь положение изменится».

Картина нарисовалась грустная: пассивность, мизерные потребности, нежелание прилагать какие-либо усилия, смирение со своим положением и просто лень – вот портрет сегодняшнего крестьянина.

Предвижу вопрос: «А у вас в городе что, лучше?» К сожалению, нет. Ведь в городе – те же крестьяне. В 1990 году доля коренных горожан в стране составляла всего около трети.

Сейчас многие ищут в своём роду дворянские корни. Однако к этому сословию относился всего 1 процент населения. А 82 процента жителей России были крестьянами. Так что большинство из нас – родом из деревни. И мы сохранили все неприятные черты характера, которые свойственны этому сословию. Я такое замечаю и за собой, хотя горожанка во втором поколении.

Одна большая семья

Сегодня мы начинаем жить в новой реальности. В деревню переезжают самые смелые, энергичные, предприимчивые люди – именно такие когда-то отсюда уезжали. Многие открывают своё дело. И есть надежда, что они сумеют повлиять на психологию крестьянина.

Я сосредоточилась здесь на негативных чертах характера сельского жителя, руководствуясь принципом «кто предупреждён, тот вооружён». Но в сельчанах много и хорошего.

Ритм жизни в деревне нетороплив: всё рядом, никто никуда не спешит. Крестьянин спокоен, обстоятелен. Первое время это даже воспринимается как заторможенность. Но такой темп комфортен для человека, он расслабляет взвинченную до предела психику горожанина.

В том, что все друг друга знают, тоже есть свои преимущества. Ты – свой. А значит, в большинстве случаев тебе помогут. В деревне ты не будешь лежать на улице с сердечным приступом – каждый первый забьёт тревогу.

Если вы живёте в селе достаточно долго, то все жители становятся вам как родные: с кем-то вы учились в школе, вместе работали, рыбачили, детей крестили. Возникает нечто вроде большой семьи. И это снимает тревогу, успокаивает.

Переезжать или нет из города в деревню – это, конечно, каждый решает сам. Три года назад я, можно сказать, пережила двойной переезд – и в другую страну, и из города в деревню. Скажу честно: это нелегко.

Конечно, французская деревня не похожа на русскую, она скорее напоминает дачный посёлок. На нашем хуторе в Арде2ше (южный регион Франции) лишь одна пожилая супружеская пара живёт постоянно. Некоторые приезжают на выходные, некоторые – на лето. А чей-то дом дожидается, когда хозяева выйдут на пенсию.

Люди очень вежливы, любезны. Но когда я предложила позвать соседей на барбекю, муж сказал, что это у них не принято. Каждый живёт своей жизнью и не торопится посвящать в неё посторонних. И сам не лезет к другим с советами или собственными суждениями.

После такого огромного города, как Москва, мне было трудно сводить общение до одного человека, пусть даже любимого. Горестно осознавать, что друзья и родные – далеко.

Впрочем, в любой ситуации есть свои плюсы и минусы. Но человек так устроен, что в текущем положении видит в основном негативные стороны. А вот прошлое воспринимает как сплошь позитивное. Я в такие моменты думаю о том, ради чего совершила свой переезд.
Никто не станет отказываться от налаженного образа жизни «просто так». Причина, по которой вы переехали из города в деревню, наверняка серьёзная. Это может быть сохранение здоровья. Или желание самому управлять своей жизнью – открыть собственное дело, например. Или возможность иметь комфортное жильё, ради которого в городе пришлось бы сдать себя в ипотечное рабство. Или вы захотели помочь родовому гнезду выбраться из пучины нищеты и безнадёжности.

Если постоянно помнить об этом, то все трудности, в том числе психологические, переносить легче.

Недавно получила от Тамарки письмо по электронной почте. Она в свои 68 лет освоила интернет, нашла там какие-то курсы рисования и теперь занимается любимым делом. «Я по-настоящему счастлива. Жаль только, что всю жизнь прожила с оглядкой на других».

Всё меняется, даже веками созданная психология. Пусть не так быстро, как хотелось бы, но меняется.

Нина РУСАКОВА,
Психолог
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №29, июль 2020 года