Я-то Лена, а вот ты кто такой? |
24.09.2020 19:20 |
Пациенты будят медсестру бессовестным образом Здравствуйте. Я уже много лет работаю в медицине, но и самой пришлось не раз побывать в роли пациентки. Историй о врачах и болезнях накопилось много, поделюсь наиболее интересными. Есть такая точка зрения: доктор чаще запоминает не лица и имена больных, а те «детали» организма, с которыми непосредственно имеет дело. На своём опыте убедилась – это не так. Когда мне было девять, находилась дома одна, готовила завтрак и опрокинула на себя вскипевший чайник. Взрослых звать не стала, я же девочка умная, решила справиться сама. Намазала обожжённый живот растительным маслом, но всё равно жгло очень сильно. Залезла под холодный душ. Пока под водой – нормально, а выключаю – больно аж до слёз. Позвонила маме, она вызвала «скорую». Надо признаться, до этого случая я любых медиков безумно пугалась. Едва увидев их, впадала в истерику, крик устраивала на весь мир. Кстати, уколов до сих пор боюсь. Но в тот раз приехала очень хорошая бригада. Врач, видя моё намерение устроить скандал, как-то смогла меня отвлечь и так заговорила зубы, что я и не пикнула, пока они делали всё необходимое. Меня это сильно впечатлило, сразу всем сказала: – Вырасту – буду работать на «скорой»! Долго шла к этой своей мечте. Получила образование, нарабатывала навыки в разных отделениях. И вот через двадцать лет после того случая с опрокинутым чайником оказалась на курсах повышения квалификации. Очередная лекция, тема – ожоги. Заходит врач, её лицо очень знакомо, но никак не могу вспомнить, где же её видела. И тут она начинает рассказывать мою историю! Дождалась перерыва, подошла к ней, спросила: – Марьванна, помните меня? Вы ко мне в детстве на «скорой» приезжали. Сейчас мой ожог в пример приводили. Она в ответ мгновенно выдала мой адрес, этаж и расположение квартиры. Вот это память! Как-то попала я в областную больницу. Всё знакомо: приёмный покой, отделение, сёстры и врачи уже как родные – до этого меня трижды там оперировали. Вот и в этот раз повезли в операционную, а там знакомый анестезиолог, по работе встречались. Поздоровались, пообщались, пока он мне капельницу ставил. Вырубилась. Отхожу от наркоза, слышу – кто-то меня зовёт. Пытаюсь приоткрыть глаза, всё плывёт, голова кружится. И кажется мне, что со мной разговаривает голова Змея Горыныча: – Мадам, как вас зовут? Молчу, вопрос повторяется. Я всё пробую веки разлепить. Слышу: – Лена, глазки открываем! Не спи, Лена! Ты меня слышишь? Отвечаю: – Я-то Лена, а с вами, трёхголовый, мы незнакомы, поэтому для вас – Елена Михайловна. Это мне уже через пару часов анестезиолог рассказал, когда пришёл в палату проведать. Смеялся долго, говорил – много разного слышал о себе от пациентов, но трёхголовым змеем впервые назвали. Однажды, когда я сутками работала фельдшером на «скорой», прямо во время смены стало плохо с сердцем. Врач из бригады, осмотрев меня, вызвал кардиологов. Параллельно сам начал лечение от инфаркта, поэтому ввёл наркотическое вещество, но мне об этом не сказал. Кардиобригада решила забрать в стационар, укололи этот же препарат. В итоге мне стало совсем хорошо. Ну прямо эйфория! Дорога лежала мимо моего дома. Стала просить доктора: – Не надо везти в больницу, я уже отлично себя чувствую. На мне ведь грязный свитер и рабочая форма, а вещи принести некому. И ещё кошка одна сидит, голодная-холодная. Врач меня из машины не выпустила, просто сделала укол снотворного, чтоб не надоедала. В приёмном покое я проснулась, и снова начала плач Ярославны: – Отпустите меня домой, я ведь немытая-нечёсаная и пахну после суток не очень хорошо, мы ведь бездомных перевозили. Помоюсь, вещи возьму, а с утра, если надо, – явлюсь как штык. В завершение пыталась обнять дежурного врача со словами: – Док, я так вас люблю! Он ответил: – Каталку видишь? Замолчала, села, поехала. Всё ясно? Положили меня в кардиологию, в отдельную палату – наверное, в своих речах я была очень убедительна. Наутро моя бригада пришла проведать. Смеялись – мол, обо мне уже вся больница знает. Взяли ключи, привезли вещи и кошку на передержку забрали. Врач приёмного покоя при встрече ещё долго припоминал моё поведение. В отделении кардиологии лечилась долго, почти два месяца, сердечные приступы периодически мучили. Ко мне в палату подселили девушку с такими же проблемами. Врач по утрам спрашивала: – Ну что, гнилые персики, как переночевали? Что новенького про самочувствие скажете? Почему она нас так называла? Однажды зашла к нам во время обхода вместе с начмедом, он в шутку сказал: – Щёчки-то – прямо персики, так бы и съел! Я рассмеялась: – Только персики пока гнилые. Так и прижилась фраза. Это было лирическое отступление. Лежим мы, значит, с соседкой в отделении, получаем лечение и бесплатное питание – кстати, кормили очень хорошо. Бодрым шагом идём к выздоровлению. В один прекрасный день мне объявили: завтра выпишем. Позвонила начальству, обрадовала скорым выходом на работу. В тихий час лежала – и вдруг почувствовала, что мне как-то некомфортно, заболел низ живота, затошнило и температура поднялась. Но не хочется перед выпиской снова болеть. Наверное, просто цистит обострился, подумала я и никому ничего не сказала. Напилась лекарств и затаилась. Правда, не надолго. Часа через два пришлось проглотить новую порцию обезболивающих таблеток. В голове одна мысль: «Хочу домой!» Вновь персоналу ничего не сообщила, напились с соседкой чаю и легли спать. В час ночи проснулась, боль в животе адская, лекарства уже не помогают. Заглянула на пост, вижу – сестрички бегают, некогда им. Понимаю – скорее всего, у меня аппендицит, но они ведь заняты! Решила потерпеть. В шесть утра не выдержала, пошла в сестринскую. Теперь представьте себя на месте медсестры, которая только прилегла, а её бессовестным образом разбудили словами: – Марина, у меня аппендицит, я пойду пока в душ, дежурного врача дёргать не станем, подождём Нину Всеволодовну. Взгляд сестра на меня бросила очень красноречивый. Через пару часов влетает в палату лечащая врач. – Надо же такое придумать – аппендицит у неё! Потом живот пощупала, что-то пробормотала про самоуверенную идиотку и вызвала хирурга. В результате – перевод в другое отделение, операция, неделя в реанимации. Аппендицит оказался гнойным. Надо признаться, в реанимации я тоже учудила. Уже шла на поправку, силы начали потихонечку прибавляться, до этого могла только с боку на бок повернуться, а тут прямо ожила. Пришла санитарка менять мне постельное бельё, миниатюрная, метр с кепкой, вес около 45 кило. Говорю ей радостно: – Свет, смотри, как я уже могу! Вскакиваю с кровати – а во мне 130 килограммов на тот момент, да и рост немаленький. Она кричит: – Ты куда? Я ж тебя, дуру, не удержу! В этот момент вошёл врач, подхватил меня под руки со словами: – Ну что, дама с кустодиевскими формами, легче стало? Танцуете? Видимо, пора из реанимации переводить, пока никого тут не покалечила. Посмеялись мы с ним, утром меня отправили в хирургию, а вскоре выписали наконец-то. Из письма Елены, Мурманская область Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru Опубликовано в №37, сентябрь 2020 года |