Школьная тетрадка выпала из-под стрехи старого деревянного дома, вспорхнула в осеннем небе и приземлилась в палисаднике. Валера поднял её с земли, прочёл надпись на обложке, полистал и изумился.

Школьные сочинения 1973 года! Обладатель тетрадки некто Миша Сметанин. Страницы густо испещрены кровавой правкой педагога, алые палочки подсчёта ошибок заполонили поля, двойки с лебединым достоинством изогнули жирные шеи. Пять сочинений – и пять двоек!

Откуда здесь тетрадка полувековой давности, подумал Валера, полез на чердак и там под стрехой обнаружил гнездо голубиной пары, а рядом – стопку тетрадок десятого класса «А» ленинградской средней школы. У девочек, как и полагается, четвёрки и пятёрки, у мальчиков – тройки и четвёрки.

Тетрадь Миши Сметанина, очевидно, лежала на вершине стопки, и голуби нечаянно столкнули её вниз. Сколько лет, сколько зим! Может быть, в этом доме жила учительница литературы и по случайности забыла тетрадки на чердаке?

Валера не поленился прогуляться до находившейся неподалёку школы, разыскал ветеранов педагогического процесса. От них узнал, что в доме в семидесятые годы «коммунальным образом» проживало около дюжины семей, в одной из которых подрастал известный в округе двоечник и хулиган Миша Сметанин – он-то, скорее всего, эти тетрадки спёр и спрятал на чердаке.

Теперь этим ребятам по шестьдесят четыре годика, нянчат внучат, а кто-то уже и ушёл навсегда. Вот бы узнать, как сложилась судьба Миши Сметанина. Спился? Сгинул в тюрьме? Впрочем, порой хулиганы и разгильдяи делают блестящую карьеру в военной службе или бизнесе.

Об этом мы рассуждаем под молдавское вино, сидя во дворе у тлеющего мангала, передавая друг другу полувековые школьные тетрадки, и каждый вспоминает своих учителей, своих отличников и школьных разгильдяев. Валера при этом успевает заботливо наполнять наши фужеры.

Валера… Валерий Бытка – самобытный скульптор, приехавший тридцать лет назад в Петербург из солнечной Молдавии. Ныне его работы покупают не только частные коллекционеры, но даже Русский музей.

Сегодня Валера основной субарендатор старого двухэтажного особняка на тихой Тбилисской улочке, недалеко от метро «Удельная». Когда-то вся Тбилисская была застроена такими домами, а ныне потемневший деревянный особняк со всех сторон сжали современные коттеджи и таунхаусы. Дом уцелел, потому что принадлежит Союзу художников, и Валера вот уже тридцать лет его официальный хранитель.

Деревянные особняки со стеклянными фронтонами мансард в окрестностях Петербурга похожи на туши умерших динозавров. Прощальное упоминание о навсегда ушедших временах, неторопливых чаепитиях под шорох листопада или летнего балтийского дождя, под разговоры о судьбах Отечества и хруст французской булки.

Валера говорит, что в основном это были загородные доходные дома на пять, семь и даже десять квартир. Удельная, Озерки и другие районы, ныне современные жилые массивы, в начале XX века были тихими пригородами, где на лето снимали апартаменты представители среднего класса дореволюционной России – предприниматели, купечество, профессура, писатели, военные. Чиновник селил здесь семью, а сам ежедневно продолжал ездить в город на службу. После революции во многих таких домах устроили коммунальные квартиры.

Уцелевший особняк на Тбилисской так и оставался «коммуной» почти до 1980-х и элитным жильём уже не являлся. Печное отопление, канализации нет, холодная вода – из колонки на улице. Только электричество, но проводка от времени обветшала, из-за чего подобные здания периодически выгорают дотла. Дому на Тбилисской и здесь повезло.

Валера рассказывает, как нелегко ему было добиться подключения дома к канализации, провести внутрь хотя бы холодную воду, ежегодно заказывать дрова. Поведал, как непросто развивались отношения с новыми соседями – чиновниками, хоккеистами, футболистами, банкирами. В глазах этих людей он был местным юродивым, непонятно как уцелевшим под административно-финансовым катком. Изредка заходили бритоголовые персонажи со словам «Братан, ты чей? Чего тут типа лепишь?» Намекали, что такой дом может вдруг взять и сгореть. Просто так, «типа по неосторожности».

Валера слушал, терпел и работал.

Но всё изменил, как ни странно, коронавирус. Беда, изоляция коснулись даже малоэтажных элитных кварталов. Выходя во двор по хозяйственным нуждам, Валера видел в окнах особняков грустные детские и женские лица. Подумал и основал у себя в районе акцию «Мир из твоего окна».

Что делал? Просто поутру выносил свои лучшие работы и размещал так, чтобы люди из окна могли на них смотреть, любоваться, рассуждать.

А потом к нему во двор стали приходить соседи-мужчины, и не только посмотреть. Спрашивали, какие у Валерия проблемы и чем помочь. Многие купили у скульптора его работы. При этом оказалось, часть этих людей живёт за границей, а вывезти в пандемию скульптуру в Европу или Штаты невозможно.

Выход был найден – приобретённые работы Валера временно оставлял у себя и прикреплял таблички с надписью «собственность такого-то». Но вдруг оказалось, что это стимулирует новых и новых покупателей.

Постепенно двор стал похож на выставку под открытым небом, появились экскурсии выходного дня, школа лепки и даже кукольный театр камней – Валера пишет небольшие исторические сказки и обыгрывает их в микроскульптуре.

Вот маленькая история о том, как художник смог не просто выжить в пандемию, но и стать полезным, сплотить людей, в ком-то развить и укрепить, а кому-то и привить чувство прекрасного. И старый дом на Тбилисской улице уже не изгой, а своеобразный центр, которым гордятся соседи, куда тянутся, приводят детишек и друзей.

Сам Валера из тех художников, кому не повезло однажды проснуться знаменитым. Признание приходит к нему медленно, по крупицам, но уже совсем скоро у Валеры, несмотря на эпидемию, открывается очень серьёзная выставка в Москве. Нашлись энтузиасты и поклонники, которые оплатят расходы, перевезут работы скульптора из Петербурга в столицу и, если надо, обратно. А ведь это уже немало.

Своим главным качеством художника Валерий считает умение согреть суровый питерский камень-известняк теплом привезённого сюда молдавского солнца. Смотрю на его работы и чувствую тепло. Водил к Валере свою маленькую дочку. Верунчик потрогал пальчиками каменную виноградную гроздь и сказал: «Ого!» А Валера подарил Верунчику глиняного бычка – символ грядущего года, в котором, хочется верить, не будет ни эпидемии, ни войны.