Здесь обстановка спокойная |
06.11.2020 00:00 |
А через дорогу кипят настоящие страсти Добрый день, «Моя Семья»! Не знаю, как это объяснить, но я чувствую состояние недавно скончавшихся людей. Даже на кладбищах ощущаю эмоции только что отлетевших душ. С кладбищами у меня вообще связано немало историй. Помню, как 27 лет назад мы хоронили девочку из нашей школы, от чего она умерла, не знаю. Мы тогда учились в пятом или шестом классе. В то время отношение к покойникам было совсем другим, учителя все наши классы согнали на похороны – прощаться. Городок небольшой, такие трагедии с детьми происходили нечасто, поэтому, наверное, и врезались мне в память те проводы. Но с другой стороны, они не могли не запомниться. Спустя несколько лет родители той девочки решили перезахоронить тело. То ли переезжали на новое место жительства, то ли ещё что-то случилось – причину эксгумации не помню, но откапывал гроб наш сосед, который живёт через два дома. Покойников он перевидал достаточно, до сих пор работает в похоронной компании. Но то, что увидел в тот день, его сильно потрясло. Мама девочки настояла, чтобы гроб открыли. Хозяин – барин. Сняли крышку и ахнули: девочка лежала в гробу без единого следа тления, словно её только что туда положили. Сосед был настолько поражён увиденным, что, рассказывая об этом, сильно волновался. «Мать не удержалась, провела ладонью по волосам дочери, – вспоминал он, – и от прикосновения её руки бант рассыпался на глазах, превратился в пыль. А сама девчонка как живая». Что это было, почему бант истлел, а девочка осталась целой, совершенно непонятно. Не помню, когда я начала воспринимать эмоции только что умерших людей, но очень давно, когда ещё была маленькой. Лучше всего чувствую ушедших близких. Чужих – уже не так явно, скорее отдалённо. Даже не знаю, как объяснить, это не на уровне привычных чувств, а гораздо глубже. Иногда от настроения мёртвых – а многие из них очень сильные, бушующие, неспокойные – у меня сбивается дыхание, начинает подташнивать. Порой они накатывают таким потоком, что сидишь как оглушённая, пытаешься прийти в себя, разобраться. Повторюсь: у покойных очень сильные эмоции. Иногда думаю, что если бы они имели физическое выражение, то смели бы всё вокруг, как ураган. В состоянии душ умерших почти всегда ощущаю одну и ту же гамму переживаний. Пока тело лежит дома, я чувствую удивление, растерянность, смятение, недоверие, иногда смирение отошедшей души. Но как только почившего выносят в гробу, сразу улавливаю страх, панику, нежелание отправляться в неизведанное, порой даже ярость и бешенство – прямо мурашки по телу! В детстве близкие смеялись надо мной, когда признавалась, что чувствую покойников: мол, это просто тело, ты всё придумываешь. Я же стояла на своём: почему дядя Коля так боится? А дядю Колю в этот момент выносили за порог… Эти ощущения обрушиваются на меня лавиной, но я уже никому не рассказываю о них – незачем. Самое спокойное кладбище у нас старое, там уже не хоронят. Иногда прихожу проведать дедушку, заодно «сканирую» обстановку: всё чисто и спокойно. А через дорогу несколько лет назад открыли новое кладбище, вот где кипят настоящие страсти! Мне там очень неуютно, будто безмолвные крики застыли в атмосфере. Находиться в этом месте – стресс, даже дышать тяжело, ощущение, будто воздух плотный, хоть ножом режь. Сразу видно, что многие души здешних «постояльцев» ещё не успокоились. Но я знаю: время пройдёт, и всё утрясётся. Пока же в плане эмоциональной энергетики там царит полный ужас. Когда умер папа, он не боялся, но в то же время очень не хотел расставаться с жизнью, был в тот момент слишком воинственным, даже с нотками агрессии. Я чувствовала, как он оплакивал земное бытие, переживал, что так много не успел сделать, понимала, как хотел жить. Того, что ему предстояло, папа почему-то не страшился, а вот огромное сожаление ощущалось. Он жалел прошлое, тосковал по настоящему и огорчался, что будущего не дано. Кроме меня кое-что ощутил только племянник. После похорон он обмолвился, что папа вроде бы «гневался». Я уточнила: – Гневался, когда болел, умирал? – Нет, – ответил племянник, – когда пришла пора выносить его из дома. Сорок дней я чувствовала папу, даже запах ладана появлялся, когда ощущалось его присутствие. Но после сороковин отец сделался спокойным, а потом ушёл. Мы слезами и рыданиями и не держали его на земле, он и при жизни всего этого не любил. А вот сестра дедушки, наоборот, источала ужас, пока рядом находились сыновья и близкие. Когда пришла пора провожать её в последний путь, это было нечто! Её душа очень боялась неизвестности, цеплялась за каждого из нас, словно в глаза всем всматривалась по-щенячьи. Я пыталась понять, в чём тут дело. Только одно слово пришло тогда в голову: аборты. Расспросила аккуратно у мамы, делала ли тётка аборты. Оказалось, да, чуть не умерла молодой из-за последней операции, еле спасли. После этого забеременеть больше не смогла. У меня есть догадка: пока души в первые часы и дни после смерти находятся дома, они пребывают под защитой рода и близких, словно в броне, но едва их выносят, сразу её лишаются. И ещё заметила одну странную вещь: страх будущего суда души переживают не так сильно, он для новопреставленных почему-то вторичен. Наказания, встречи с чем-то страшным боялась только сестра дедушки – причину этого страха мама назвала. Но остальные боялись не столько суда, сколько остаться на кладбище. Они будто кричали: «Постойте, я пока не из их мира! Я ещё живой, не оставляйте меня там!» Но потом такая душа рано или поздно успокаивается. Из письма Кристины, Московская область Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru Опубликовано в №43, ноябрь 2020 года |