Однако для Жени это не аргумент: отдай – и всё, у меня дочь плачет, зелёное платье хочет. Но Нина не отдала. Этот случай её огорчил. Поговорила со мной и мужем. Тот вообще сказал: больше ничего ей не отдавай, раз границ не видит. Для Нининого мужа дочка была такой радостью, что всех Жень мог послать открытым текстом. Потом вроде эта история замялась, женщины даже помирились, начали снова общаться.

Моя дочь работала и в торговле, и на фабрике мороженого, но её закрыли. Устроилась на индюшатник, но там каторжные условия труда и быта. Конечно, постоянная текучка кадров. Почему руководство не обращает на это внимания, непонятно. Может, потому что люди у нас в стране терпеливые, работать негде, вот и молчат. Профсоюзы давно канули в Лету, защищать трудовые интересы некому.

Два месяца созванивались, каждый день разговаривали минут по тридцать. Дома у бабушки нет, квартиру снимает, деньги и вещи погибли во время теракта в Волгодонске, приехать сама не может – нет средств на оплату дороги. «Возьмите меня к себе, я буду вашей бабушкой, пенсия у меня хорошая, хватит на содержание и дома, и меня. Внуку буду помогать». Ну что же, Ирина-дура уговорила мужа.

Всё в нашей семье до последнего времени шло хорошо. Мы с мужем даже купили дочери иномарку за 300 тысяч рублей, копили деньги два года. Дело в том, что дочке неудобно ездить в институт на общественном транспорте, а наши с папой маршруты не совпадают, подвозить её на нашей машине неудобно. Вот и хотели порадовать единственного ребёнка. А она… Всё началось с того, что мы узнали новость: дочь продала наш подарок – разумеется, дешевле, чем покупали.

На столе в ординаторской стояла роскошная чешская ваза, её подарил «наш первый трансмуральный инфаркт миокарда». И цветы в этой вазе не переводились круглый год. Никто её домой не волок, она много лет находилась в отделении. И что в этом плохого? Повторюсь: я много лет работаю врачом и ответственно говорю – невозможно отказать человеку, когда он благодарит тебя от души.

Это оказалась большая палата, на шесть человек, точнее, на шесть кроватей, а больных было всего двое – друг Леванны, обыкновенный мужчина с брезгливым выражением лица, и Феликс, ухоженный господин, на вид лет семидесяти пяти. Сестра закружилась вокруг Феликса. Она взбивала подушки, вытирала что-то пролитое на тумбочке, бегала к холодильнику и обратно, открывала и закрывала форточку, переключала пультом программы.

Родители писали, что скучают, жаловались на трёхмесячную задержку зарплаты и выражали надежду, что он найдёт себе более подходящее занятие, нежели рыболовство. Ведь он же врач, кандидат медицинских наук! Георгий горько хмыкнул. Когда он полистал 900-страничный талмуд, который предстояло выучить наизусть, дабы подтвердить диплом врача в США, у него опустились руки.

Но меня до потери пульса бесят машины, запаркованные у подъезда так, что, выходя утром, протискиваешься бочком и всё равно оботрёшь их одеждой. Или на детской площадке «Лексус» стоит – вот честно, возникает жгучее желание поцарапать. Как-то раз провели собрание, несколько человек высказалось об этом безобразии. Дескать, ну что это такое – машины по цене квартиры, а 1700 на парковку нет.

Когда же в августе я снова обратилась в женскую консультацию (опять задержка и положительный тест при строгой контрацепции), меня направили на УЗИ, где врач спросила: «А с чего вы взяли, что у вас был выкидыш?» В итоге меня поставили на учёт по беременности на сроке 13 недель. Я не врач, но поняла, что это могла оказаться двойня. Муж очень обрадовался, а я втайне надеялась, что не смогу доносить ребёнка.

Он пытался устроиться трижды, и всякий раз ему отказывали. Сначала это недоразумение его веселило, потом озадачило, а после третьей попытки разозлило. Мать к тому времени смотрела на него с беспокойством, и он понимал, чего она опасается: как бы обиженный сын не поехал опять воевать на Кавказ, теперь уже по контракту.

Катюха относится насторожённо и к людям. В первую очередь к женщинам. Что бы ты ни произнесла вслух в женском кружке – капут. Каждое твоё слово будет подхвачено, выполоскано, вывернуто наизнанку, помножено на десять, поставлено с ног на голову, вырвано из контекста, извращено. Такая уж проклятая поперечная, жадная до сплетен женская суть. Из всех растворившихся в небытии Катюхиных подруг задержалась только я.

Да, многое в магазины не попадало, опять же очереди… Мне бабушка рассказывала, как она целую ночь стояла за телевизором. Говорит, весело было, все друг с другом перезнакомились, потом в гости ходили. А постоишь за курицей часа четыре, потом она тебе кажется такой вкусной! Душевные люди тогда жили. Смотришь советские фильмы и чувствуешь, как с экрана веет добротой, любовью.