Я давно заметил две вещи. Первое: клиент всегда говорит «в моём деле». Адвокат говорит «в нашем деле», демонстрируя свою причастность. Словом, всячески примазывается к будущей славе своего клиента в случае победы. О поражениях не будем. В них виноват только адвокат, как тренер в спорте. И правильно, чтобы служба мёдом не казалась. А второе, что я давно заметил, – когда тебя охватывает расслабление, то всегда находится кто-нибудь или что-нибудь, чтобы ты напрягся.

Я сначала думала, что Сергей Сергеич – наш коллега из какого-нибудь другого отдела, и молча терпела его светские беседы над своим левым ухом. А потом из ремонта привезли кофе-машину. И тут же к нам началось паломничество коллег из других отделов. Они приходили с чашками за свежим кофе. Правда, не все сотрудники подряд, а только друзья нашего отдела. И Сергей Сергеич. Этот начал являться не просто в обед, а в течение всего дня.

Прекрасно понимаю, что она потеряла ко мне интерес ещё до того, когда приходила питаться на халяву. Я бы так не смогла – каждый день посещать человека, который тебе неинтересен, скучен, и всё ради пожрать. Ведь с голоду она не помирала, работала. Вот как это назвать? Да мне не еды жалко, а то, что я к ней «всем передом», а она ко мне «всем задом».

Никогда не вступаю в дискуссии о «понаехавших», потому что это сказка про белого бычка, но в свой адрес иногда слышу колкости. Нисколько не стремлюсь затронуть чувства моих добрых многомиллионных соседей, но позволю себе высказаться об отдельных гражданах и их суждениях.

И вот, приодевшись и причепурившись, я в приподнятом настроении явилась на встречу. Думала, мы с ней будем вдвоём, поболтаем за жизнь, может быть, она предложит мне хорошее место. Но на подходе к столику летнего кафе увидела, что подружка сидит в компании нескольких человек, один из которых мне знаком. Внутренний протест изменил моё настроение, и я села за столик, уже заранее готовая ответить на все предложения «нет». Объясню почему.

Мы нашли одно видео. На нём выступал тип в кроличьей шапке и шубе, он был похож на оперного певца. Тип утверждал, что нет бизнеса выгоднее, чем кролиководство. Демонстрировал огромные участки, заставленные кроличьими клетками. Там всё было автоматическое – поилки, кормилки и туалеты. Всё приносило прибыль – мясо, шкура, даже отходы кроличьей жизнедеятельности. Секрет успеха таился именно в чудо-клетках – на них коммерсант, судя по всему, и зарабатывал. Но мы попались.

Потом у нас сформировался костяк из четырёх подруг, и не было особого перекоса: мол, к одной всегда ходим, а к другой никогда. Кормились-угощались друг у дружки поровну. Со временем подруги менялись, а образ жизни оставался прежним: сегодня у одной пообедаем, завтра у другой, послезавтра у третьей. Потом начали ходить в разные общественные места, платили вскладчину или по очереди – сегодня у тебя денег нет, а завтра у меня. Но какого-нибудь «постоянного халявщика» в нашей компании никогда не было. И этой дружбе уже 25 лет.

На следующий день Дима попросил одного из алкашей, и тот привёз его ко мне. Тут я испытала ещё один шок: мужчина запущенный, без зубов, плачет. Сразу решила: заберу. А когда съездила и посмотрела, где он жил, только укрепилась в своём решении. Разве можно так издеваться над человеком, содержать его в таких страшных условиях? Даже не знаю, чем его кормили, со стола, наверное, бросали то, что не доели. Ну да бог им судья. Я перевезла Диму к себе, начали решать его проблемы.

И вообще удобно. Нам нужно было сухое дерево убрать. Если бы обратились в специальную компанию, пришлось бы выложить полпенсии, не меньше, а Дусины бойцы за два часа всё сделали, ещё и ствол на дрова распилили. Так соседка даже денег не взяла, попросила только перевязочный материал купить: вата, бинты. Эти обормоты вечно в какие-нибудь неприятности влипают, ходят с битыми физиономиями, а Дуся их лечит... Так, я раскатываю тесто, ты лепишь, – скомандовала мама.

Правда, смущало, что зарплата намного меньше обещанного и что трудовой договор в одном экземпляре, да и тот лежит в отделе кадров. Ну я-то пенсионерка и работать пришла скорее из любопытства, чем из необходимости. Но и тут обидно – оформили меня «в белую», значит, доплат от государства не получу. А полученная на руки зарплата за вычетом подоходного налога ну никак не компенсировала мои издержки.

Пользы от этих мыслей Рашиду было никакой, а навредить они могли. И навредили. Они-то, звёзды, перед которыми он сознавал свою незначительность, и навели его на мысль совершить грабёж. Не кошелёк умыкнуть, не картошки с чужого огорода натырить, а самый настоящий разбой, звон от которого на долгие годы оглушит всю округу, – ограбить инкассаторскую машину. От неожиданности Рашид привстал с раскладушки.