После конференции мы немного поездили по Словакии. Сядешь, помню, на очередной руинный камешек какого-нибудь очередного замка, нальёшь себе из фляжки стаканчик вина, какого-нибудь токайского или франковки. Закусишь каким-нибудь сыром, скажем, пареницей, оштьепком или корбачиком, – хорошо. Вокруг – Татры. Высокие, Низкие или Малые – всё равно ты такой трогательно малый на их грандиозном фоне.

...И при этом они какие-то беспомощные! Все их проблемы постоянно решали и решаем мы – от оплаты и приватизации квартиры до записи к врачам, походов в банк и тому подобного. Они неплохо прожили свою жизнь, сильно не напрягались, со здоровьем у них и сейчас всё нормально. Теперь поговорим о нашем поколении, о родившихся в семидесятые.

...Это нас напугало, но и подогрело любопытство, а вместе с ним усилило ожидание. И вот он пришёл. Я зашла в главный офис уточнить задание и увидела его. Передо мной стоял мужчина среднего роста, стройный, но при этом поджарый и крепкий, в чёрных отглаженных брюках и в голубой рубашке. Между прочим, мой любимый цвет! Выскочив из офиса, позвонила подруге Люсинде.

Конечно, Коренная – место наше, родное, знакомое с детства, сюда мы приезжаем в храм на службу, за водичкой и просто отдохнуть. Если не удаётся выбраться туда хотя бы два-три раза за лето, считай, оно потеряно. И вот как-то раз, перед самой зарплатой, когда у меня совершенно не было денег даже на хлеб, моя подруга, тоже Лена, позвала в Коренную. Попыталась ей объяснить, что кошелёк пуст, но Ленку это не проняло, предложила вариант: сейчас она меня везёт, а в следующий раз – я её.

Связь мы поддерживали, письма писали, телефонные переговоры заказывали. В 2002-м не стало бабушки, на похороны тётка не приехала. А десять лет назад она с семьёй – двумя дочерями и зятем – снова появились в нашей жизни, свалились как снег на голову. Помню их приезд. Явились без всякого предупреждения, просто к дому подъехала машина с чужими номерами, открылись двери, вышли дамы, мы их, конечно, узнали.

Маленьким мальчиком я с восторгом смотрел французскую версию «Трёх мушкетёров», где даже от детского внимания не ускользнуло: хорошие, но небогатые ребята в трудный момент всегда получали в поддержку мешочек луидоров от королевы, капитана де Тревиля, герцога Бэкингема, а порой и от самого кардинала. И жизнь героев налаживалась. Однажды в девяностых бывшая жена чуть не затащила меня в известную финансовую пирамиду.

И вот я, прибыв в Москву ранним поездом, побегав четыре часа по магазинам, отоварилась и мясом, и колбасой, и дефицитными сладостями для маленькой дочки, да ещё отхватила моднющий батник в универмаге на Таганке. Приехала на Казанский вокзал. Обратный билет до Рязани ещё не брала, нужно было посидеть, отдышаться, разложить все продукты по сумкам, чтобы до дома дотащить. В общем, у билетной кассы оказалась за десять минут до отхода электрички.

В общем, дочь наотрез отказывается идти на вечер, говорит – видеть больше не хочу одноклассников. Я её понимаю: она в этом классе третий год, старые подруги, с которыми училась с самого начала, – теперь кто где, а в старших классах уже труднее подружиться, тем более что она по натуре интроверт. Когда мой сын окончил школу, он просто получил аттестат и ушёл.

Разумеется, коммунальные платежи наравне с лекарствами – первоочередные статьи моих расходов; просрочек не допускаю, при этом в холоде и темноте не сижу, немытой не хожу. Поскольку живу в сельской местности и имею приусадебный участок, держу огород, который здорово выручает. Думаю, огородом живёт большинство сельского населения. Выращиваю овощи и ягоды, характерные для средней полосы России, полностью обеспечиваю себя и детей картошкой...

Работа у меня нетяжёлая, газетки-журнальчики продаю. Начальство хорошее, покупатели доброжелательные, трудиться можно. Главное – только вечером дома успешно совершить восхождение обратно на третий этаж, как на Эверест, и всё, отдыхай всю ночь. Чего же не работать, раз здоровье есть? И куда мне ещё индексацию к моей 10-тысячной пенсии? Так ведь и морда может треснуть.

В том же вузе, как выяснилось, учился его старший брат, только двумя годами ранее. Их папа был вторым лицом на предприятии пищевой промышленности, жили они в соседней области. Я была очень удивлена: вроде бы родители успешные, при желании могли сыну и квартиру снять, и деньгами обеспечить, а Виталик почему-то голодает и скитается. Но сначала не придала этому значения.

Сейчас я на четвёртом месяце. Коллеги ко мне равнодушны, даже не спрашивают, мальчик или девочка или что я чувствую. Руководитель отдела отпускает меня по врачам с неохотой, с недовольством. Но я наблюдаюсь бесплатно, и значит, почти невозможно взять талоны на раннее утро или поздний вечер. Такое чувство, будто мне завидуют. Девушки в коллективе живут с парнями, но никто не замужем, хотя, как мне кажется, они хотят свадьбу.