Как-то раз летом, в самом конце восьмидесятых, отправился в командировку в Минск. Мне в напарницы начальство определило экономиста Татьяну Николаевну – замужнюю даму лет сорока, субтильной комплекции. Она вела здоровый образ жизни, не пила спиртного и не курила, так что в случае острой надобности я даже не смог бы стрельнуть у коллеги сигаретку. К тому же она свято соблюдала нравственные принципы советского общества, несмотря на то что Горбачёв и его команда начали азартно расшатывать эти самые принципы уже с апреля 1985-го.

Провожать Татьяну Николаевну на Белорусский вокзал явилось всё её небольшое семейство: муж – крепкий дяденька с простецкой физиономией и неухоженными руками слесаря – и сын, долговязый студент.

Когда поезд тронулся и мы вышли из купе в вагонный коридор, коллега призналась:
– Муж специально приезжал, чтобы на вас посмотреть. Ведь прежде меня в командировки никогда не посылали. Опасается, как бы без его присмотра меня не склонили к супружеской измене. Сейчас такие времена… Хотел лично удостовериться, представляете ли вы в этом плане опасность.

Я рассмеялся и клятвенно пообещал Татьяне Николаевне не дать ни ей самой, ни её мужу ни малейшего повода подозревать меня в адюльтерных намерениях.

В Минске жил мой однокурсник по ВГИКу Олег. Я заранее предупредил его, что приеду, он загадочно пообещал сюрприз.

В ту пору Олег руководил видеоклубом при дворце культуры. Когда я позвонил ему из гостиницы, он сразу пригласил всю нашу небольшую московскую делегацию к себе в «резиденцию» – крохотную каморку где-то в дебрях ДК, заставленную стеллажами с видеооборудованием и прочим реквизитом.

Хозяин кабинета таинственно сообщил: мол, сейчас покажет нам сенсационный киношедевр, увидеть который в другом месте шансов у нас практически нет.

Татьяна Николаевна знала, что параллельно с довольно скучной основной работой я учусь в Институте кинематографии, и обрадовалась возможности приобщиться к искусству. В итоге безобразник Олег запустил нам кассету с эротическим фильмом «Эммануэль», пожелал приятного просмотра и отправился по своим делам.

Наверное, он был прав, уверяя нас, что в другом месте мы эту кинокартину не увидим: в те времена видеосалоны опасались показывать фильмы для взрослых. Видеосообщество было хорошо осведомлено о печальной судьбе гражданина, осуждённого за показ «Греческой смоковницы», которую некие официальные эксперты в СССР признали порнухой. На мой взгляд, «Эммануэль» и «Греческая смоковница» с точки зрения порнографии находятся примерно на одном уровне, последняя даже безобиднее будет.

На тот момент, в отличие от меня, Татьяна Николаевна вообще понятия не имела ни об одном из этих фильмов, поэтому спокойно водрузила на нос очки и внимательно уставилась на экран, где Сильвия Кристель с друзьями и подружками, а то и просто с первыми встречными попутчиками вдохновенно занималась… Сами знаете чем. Да ещё и под чарующую мелодию Пьера Башле, мурлыкавшего на французском языке свои «лямур-тужур».

Если честно, очень хочется написать, что во время просмотра Татьяна Николаевна «то кряхтела, то потела». Но грешить против истины, даже ради красного словца, – не мой принцип. Моя коллега, экономист, сотрудница солидной государственной организации, любящая советская жена и заботливая мать, стойко выдержала это двухчасовое испытание тлетворным духом Запада. Не произнесла вслух ни единого осуждающего слова.

Впрочем, одобряющего тоже, она просто хранила молчание. Бесстрастно наблюдала за всем, что преподносил на экране развратник-режиссёр Жюст Жакен в компании с раскованными актёрами и актрисами. Мне даже показалось: сидя на стуле рядом со мной, Татьяна Николаевна ни разу не изменила позу до самого окончания сеанса.

В гостиницу мы тоже возвращались молча. Я не решался приставать к коллеге с вопросами и комментариями по поводу увиденного, заодно не спеша обдумывал, должен ли перед ней извиниться за такое неожиданное мероприятие культурной программы.

Уже в конце пути Татьяна Николаевна остановилась и отчётливо произнесла:
– Не напрасно беспокоился Серёжа. Всё-таки я ему изменила.