Мы – потомственные москвичи, жили в центре, на Патриарших прудах. Но домашний телефон у нас появился только в 1976 году, когда я уже окончила университет и вышла на работу.

Отсутствие телефона, наверное, сыграло заметную роль в моей судьбе. Дело в том, что ко мне часто подходили познакомиться молодые люди и, понятно, просили номер, а его-то у меня не было. Тогда, естественно, они давали свой. И я, конечно, никогда не звонила, хотя ребята были симпатичные: такой уж у меня дурацкий принцип – первой не звонить. Зато я дождалась мужа, с которым живём уже сорок лет.

Система уличных телефонов-автоматов работала очень интересно. Звонок стоил 15 копеек до денежной реформы 1961 года, потом – 2 копейки. Их можно было попросить абсолютно у любого прохожего, и если копейки лежали в кармане, он обязательно останавливался и давал. Никакой отдачи не требовалось. Иногда за две двухкопеечные монеты могли предложить пятачок, но никто возмещения не брал.

Конечно, жители знали места, где в их районе стояли телефонные будки – они были закрывающиеся, в полный рост человека. Чтобы позвонить, выходили из дома в любую погоду. Это как лотерея: будки находились в самом разном, часто плачевном состоянии – с выбитыми стёклами, куда задувала позёмка, или вовсе без дверей. Но хуже всего, если не работал сам телефонный аппарат: или трубка оторвана, или поднимешь её – а там тишина, или в щели приёмника торчит гнутая монета. Правда, иногда случалась удача: повесишь трубку, а в лоток высыпается целая горсть «двушек».

А ещё возможность позвонить зависела от совести человека, зашедшего в будку перед тобой: он мог зависнуть в разговоре на полчаса, а ты переминался рядом, сжимая монетку в руке. Иногда случались скандалы со стуком в стекло, а порой заболтавшегося человека вытряхивали из будки силовыми методами.

Помню, звонила молодому человеку, а в это время ко мне приставал какой-то уличный поклонник – я одной рукой прижимала трубку к уху, а другой отбивалась от навязчивого ухажёра. Мой приятель услышал звуки возни, спросил, в чём дело. Я шутила, но можно себе представить, что чувствует человек на другом конце провода, будучи не в силах помочь своей девушке. Ну, в том случае я сама разобралась.

В будке решались серьёзные вопросы – обсуждение диплома с научным руководителем, сложное согласование встреч, выяснение расписания транспорта. Ведь до вокзалов дозвониться было практически невозможно. Но всё в конце концов складывалось!

В отсутствие телефона дома было очень интересно пользоваться им в гостях, где он имелся. Например, с телефона лучшей подруги я как-то раз звонила по случайным номерам и поздравляла всех с юбилеем Московского зоопарка. Не помню, чтобы кто-нибудь обижался.

На работе телефон стоял только на вахте и у заместителя директора, профессора. У нашего отдела с ним вообще был спаренный номер, и он хватал трубку на все звонки, но звонили чаще нам. Мы даже намекали начальнику: мол, лучше будем брать трубку и стучать ему в стенку, чем наоборот, но тот объяснял, что хочет сам подходить, когда звонит жена.

В другом здании был один телефон на коридор. По нему один наш очень яркий сотрудник Эдик постоянно звонил друзьям в Армению. И бдительный хозяйственник вычислил, кто именно потратил кучу денег – 70 рублей – на междугородные звонки. Сейчас смешно вспоминать, как Эдуард, глядя честными восточными глазами, доказывал, что звонил на родину исключительно по рабочим вопросам. Но его всё-таки из конторы выперли; наверное, после этого он и стал известным фантастом.

Междугородная связь – отдельная песня. Надо было найти переговорный пункт, заказать несколько минут разговора и ждать, когда скрипучий голос объявит:
– Калуга, третья кабинка.

Там хватаешь трубку и слышишь в ней скрипы и кваканье.

– Калуга, перейдите в пятую кабинку, – и так далее.

Дальше телефонное время понеслось вскачь. Если вначале каждый этап развития телефонии занимал годы, а то и десятилетия, то чем дальше, тем стремительнее менялась ситуация со связью. Появились пейджеры, и моей дочери молодой человек подарил какой-то сверхпродвинутый аппарат. Но она даже не успела им погордиться – время пейджеров внезапно закончилось. Потом пошли мобильные телефоны, за ними смартфоны, сначала редкие, а сейчас словно намертво привязанные к рукам каждого человека.

Одно только смущает. Раньше, если появлялась необходимость позвонить на улице, всегда рядом находились человек с двушкой и автомат. Сейчас забыть телефон – почти катастрофа. Привлечь внимание человека с мобильником, да ещё часто и в наушниках, практически невозможно, а если всё же удалось – совсем не факт, что тебе дадут позвонить, а если и дадут, будут напряжённо следить за каждым твоим движением. Бесплатный вариант не рассматривается вообще.

Правда, понятие «было» догоняет нас в калужской деревне. Связь там мы называем «липовой», потому что приём сигнала идёт только на липе, растущей у дома. Ну, ещё на крыше сарая, где я в этом году связывалась с начальством по вопросу удалёнки в любую погоду. А интернет принимается исключительно на одной лесной опушке. Поэтому я хожу в лес не «по грибы», а «по интернет». Несколько раз чуть не заблудилась, потому что, кружа по лесу в поисках связи, можно легко потерять направление.

Расскажу забавную историю, связанную с телефоном; может быть, она вас развлечёт. Наша очень уважаемая научно-юридическая организация получила в своё распоряжение новое здание и переехала туда из арендованной развалюхи – бывшей раздевалки на стадионе. А нас, несколько человек, оставили, как я понимаю, в «заложниках» – надо было какое-то время делать вид, будто контора до сих пор занимает старое помещение. А мы-то и рады – начальство далеко, стадион близко.

А в какой-то момент отключился и телефон – тут-то мы почувствовали настоящую свободу! Через некоторое время телефон, правда, заработал, но мы уже не хотели расставаться с полной независимостью и не поставили об этом в известность наше далёкое начальство.

Однажды навестить нас и проверить, как мы живём и иногда работаем, приехала наша очаровательная любимая начальница. Услышав её шаги, мы быстро спрятали телефонный аппарат в шкаф, поговорили с ней о делах и усадили пить чай. Текла приятная беседа, но вдруг тихую атмосферу разорвал резкий телефонный звонок из шкафа. Начальница подпрыгнула от неожиданности:
– Так у вас заработал телефон?

И тут, не сговариваясь и даже не вздрогнув, каждый, глядя на гостью честными, полными удивления глазами, абсолютно искренне, демонстрируя полное непонимание вопроса, ответил:
– Какой телефон?
– Но ведь звонит, – прошептала удивлённая начальница.
– Где звонит? – стойко держались мы. – Ничего не звонит.

Никогда не забуду потрясённого взгляда гостьи, который она переводила с одного честного лица на другое. Это был настоящий, хотя и спонтанный, психологический эксперимент. Мы ввели хорошего человека в ступор. И я поняла, как легко манипулировать людьми, доказать, что чёрное – это белое.

Наверное, наш эксперимент выглядел совершенно безобидно на фоне современных способов влияния на общество – публикации нужных рейтингов, опросов и так далее. И всегда можно доказать, что телефон не звонит.