Вторая половина декабря, а у меня остался неиспользованный отпуск. И начальница велела собираться в путешествие. На мой вопрос, о каком путешествии можно говорить в это время года, кроме как о хороводе вокруг новогодней ёлки, она с видом доброго Деда Мороза отправила меня по известному ей адресу. И пошла я туда, куда послали.

В пункте назначения находилась фирма, там меня уже ждали. Оказывается, начальница приготовила сюрприз – горящую путёвку в Египет с баснословной скидкой. Сама она была страстной путешественницей, каждый отпуск проводила в какой-нибудь удалённой точке. Я же всю жизнь отдыхала на своих шести сотках, в саду-огороде. Ну, несколько раз побывала в близлежащих санаториях по профсоюзным путёвкам. И, главное, меня всё устраивало. В общем, в фирме я сказала, что подумаю.

Вечером в домашнем кругу с возмущением рассказала о сюрпризе, приготовленном начальницей, после чего события начали развиваться стремительно.

Муж и сын восприняли известие о недельном отпуске на тёплом море с таким энтузиазмом, словно предложение о путешествии в лето среди зимы сделали им, а не мне. Мои мальчики тут же связались с турфирмой, а утром я уже начала собирать чемоданы.

И вот мы отдыхаем в Египте, в Хургаде. Поглазели на знаменитые египетские древности в Луксоре. Погоняли на квадроциклах в пустыне. Поплавали на небольшом кораблике в море. Ну и купаемся, конечно.

А мне всё чего-то не хватает. И однообразный марсианский пейзаж за городом не вызывает восторга. И вода-то в море тёплая, как чай в стакане. Ну разве сравнить с нашим Уралом? Не успеешь погрузиться в водоём, как зубы выбивают от холода барабанную дробь, и приходится выскакивать из воды с большей скоростью, чем в неё заходил. И за городом не пустыня и не солёное море, а море зелени и наши Уральские горы. Наверное, я заболела. Причём уже с первого дня пребывания в Египте. И имя моему недугу – тоска по Родине.

Неделя отпуска пролетела мгновенно. В последний день я пресекла на корню намерение мужа и сына провести время на пляже. Решила потратить его более продуктивно – обойти все лавочки с сувенирами и местными товарами, купить подарки родным и друзьям. Почему-то моё предложение было воспринято без особого энтузиазма, но раз я сказала «надо», перечить мне не надо.

Улица с магазинчиками и кафешками казалась бесконечной. Товары не отличались разнообразием, практически во всех лавочках был один и тот же ассортимент. Муж понял это уже в третьем магазинчике и предложил отовариться в нём, на что услышал твёрдое «нет». А вдруг в какой-нибудь двадцатой или сотой по счёту торговой точке на витрине окажется что-нибудь вроде кувшинчика с дожидающимся меня джинном? Или восточная молодильная косметика.

Через час нашей прогулки с разглядыванием прилавков я тоже начала склоняться к мысли, что моя затея не самая удачная. Тем более я никак не могла определиться, что хочу приобрести. Еле передвигая ноги, из последних сил под палящим солнцем тащилась во главе нашей компании.

Тут терпение супруга лопнуло. Он остановился посреди тротуара и заявил, что устал, ему жарко, с этого места не двинется и что нога его больше не переступит порога ни одной лавки. Я же могу продолжать ходить сколько вздумается, но без него. А он будет ждать меня вот на этом самом месте, где сейчас стоит. В общем, типичные мужские капризы.

Конечно, я согласилась. В таких случаях моя дипломатия бессильна, и я обращаюсь с вопросом в Небесную канцелярию: «Господи, где же я так накосячила и за какие грехи ты наградил меня этим упрямым ослом?»

Поскольку у меня при изучении витрин магазинов не получается одновременно караулить содержимое карманов и сумочки, кошелёк хранился у мужа.

Поэтому я всучила благоверному в руки пакеты с покупками, вытащила из его кармана кошелёк и в сопровождении сына отправилась в очередной магазинчик.

Увы, весь товар был знаком по предыдущим лавочкам. Пока я со скучающим видом рассматривала сувениры, продавец, увидев стареющую дамочку с молодым спутником, сделал соответствующий вывод и решил применить нестандартный приём.

На почти чистом русском языке он задал сыну вопрос:
– Какой калым нужно заплатить в России, чтобы жениться на такой женщине, сколько верблюдов нужно отдать?

Сын поддержал игру:
– У нас в России за жену платят не верблюдами, а медведями.

Чтобы было понятно, о каком звере речь, он попытался изобразить косолапого, поднял руки вверх и с громким рёвом пошёл на продавца, отчего тот метнулся к выходу.

Да уж, надо признать, что артист из сына никакой, только напугал хозяина лавки своей выходкой. Правда, через секунду оба хохотали и продолжили пикироваться на тему, сколько получится верблюдов, если перевести их по курсу стоимости медведей.

В итоге мы славно пообщались, продавец был сама любезность, комплименты в наш адрес так и сыпались, а ненавязчиво предлагаемые им товары перекочёвывали в наши пакеты. Я пришла в изумление, выслушав за короткое время такое количество комплиментов, сколько не слышала за всю жизнь. Решила не искать добра в других местах и купила подарки у этого продавца.

После такого ни за что не поверю, что реклама двигатель торговли, здесь я просто купилась на лесть.

Расстались мы, довольные друг другом. Увидев, что и пакеты заполнены, и в кошельке пусто, я сказала:
– Сынуля, пойдём, а то нас отец уже, наверное, ищет с собаками.

Надо было видеть изумление продавца. Он с вытаращенными глазами показал пальцем на моего отпрыска:
– Сын? – затем на меня: – Мать?
– Да.

Почему-то он перешёл на немецкий и растерянно пробормотал:
– Зон. Муттер. Фамилие.

А я в школе учила немецкий, и простенькие слова остались в памяти. Поэтому ответила:
– Натюрлих, муттер унд зон. А на улице нас ожидает ещё и фатер. Фамилие, – и уже чисто из вредности спросила: – А ты что подумал?

Ничего он не ответил. Сложил руки на груди и начал кланяться, пока мы шли к выходу.

И вот мы вышли из лавки, а в том месте, где муж обещал нас ждать, перебивая друг друга и оживлённо жестикулируя, что-то бурно обсуждали местные мужчины. Судя по накалу страстей, вопрос был наиважнейший. В центре группы стоял муж, в дискуссии он не участвовал, но изображал вежливое внимание.

В общем гомоне я на незнакомом языке улавливала не только отдельные слова на русском, но и целые предложения. Не скажу за весь Египет, но вот в Хургаде и обслуживающий персонал в отеле, и продавцы в магазинчиках, и официанты в кафе довольно сносно общались с нами на русском языке.

На этом сборище через слово звучало слово «кошелёк». У меня возникло нехорошее предчувствие, что муж попал в передрягу и ему предъявляют ультиматум: «жизнь или кошелёк».

Рванула защищать. Если аборигены думают, будто могут безнаказанно обижать моего родного мужа, то сейчас они узнают, что представляет собой русская жена. Добежав до митингующих, я громко рявкнула:
– Это профсоюзное собрание? А какая повестка, что обсуждаем?

Муж вызвался разъяснить ситуацию. Улыбаясь, сообщил, что египетские мужики видели, как я всучила ему в руки пакеты, затем достала из его кармана кошелёк и ушла. Мои действия настолько их шокировали, что они кинулись учить мужа уму-разуму.

Оказывается, он ведёт себя неправильно, настоящий мужчина никогда не позволит, чтобы им руководила женщина, а тем более лазила в его карман за кошельком. Женщину нужно держать в строгости, дабы знала своё место. Приводили в пример своих жён: и покорные они, и послушные, и нежные, и слова-то поперёк не скажут, ибо твёрдо знают: в семье главный – муж. А вот в русских семьях полнейший беспорядок, всю власть себе забрали женщины.

Ах, вашу ж египетскую мать. Ну, держитесь и слушайте меня, сами напросились.

Набрала в лёгкие побольше воздуха, приняла боевую стойку, то есть сдвинула на одно ухо соломенную шляпу, совсем как Чапаев перед атакой превосходящих сил противника, упёрла руки в боки, выкатила грудь вперёд, корму назад и развернулась к учителям.

А зря египтянчики бахвалились своей мужественностью. Пока меня не было, они с пеной у рта горланили, какие у них воспитанные и покладистые супруги, в отличие от русских женщин. Но стоило появиться мне, и эти граждане моментально сдулись и притихли. Похоже, принятая мною боевая стойка интернациональна.

И что? Они, наверное, думали, что если ушли с тропы войны, я тоже должна с неё уйти? А вот дудки! Сейчас разберёмся, ху из ху.

Меня уже неделю мучил вопрос: а где вообще ваши женщины? Вот как только сошла с трапа самолёта и оказалась в здании аэропорта, этот вопрос начал зудеть. Почему я их ни разу не видела при исполнении служебных обязанностей? Почему в магазинах, кафе, отеле – одни мужчины? Моют посуду, полы, убирают номера. Так где же ваши женщины, куда вы их спрятали, чем они занимаются? Вам не понравилось, что я позволила себе взять у мужа кошелёк. Да будет вам известно, что в нём наш совместный доход, и работаю я, и зарабатываю не меньше супруга.

И каждый день, утром, пока ваши женщины нежатся на перинах, я уже еду в общественном транспорте на работу. Но до этого успела приготовить завтрак, накормить семью, собрать и выпроводить на работу, в школу, в детский сад мужа и детей.
А чем заняты ваши женщины днём? Воспитанием детей, уборкой дома, стиркой, готовкой пищи? Так и я это выполняю, только не днём, а вечером, после работы. Длительность рабочей смены у российской женщины не меньше, чем у мужчины. Но после смены ей предстоит ещё заняться домашним хозяйством. И эта смена по времени и трудоёмкости ничуть не легче производственной.

По пути домой надо купить продукты. Готовя ужин, опросить домашних о прошедшем дне, одарить скупым вниманием: кого-то погладить по голове, а кого-то, проштрафившегося, и шлёпнуть. Почему скупым? Да потому что на щедрые чувства сил уже не остаётся. Проверить уроки. Подготовить одежду на следующий день. Вечерняя сказка для детей состоит из двух слов: «Всем спать».

А чем по вечерам занимаются ваши женщины? Ах, да! Они готовятся к рандеву с мужем. Макияж, причёска, нарядное платье, нежные слова. Так и это у нас имеется, только в усечённом варианте. Насчёт макияжа – это когда, засыпая, вспоминаешь, умывалась ли на ночь.

Да и нежные слова муж слышит регулярно. Это когда я, наконец-то переделав все дела, которые следовало переделать ещё вчера, укладываясь спать, тычу его кулаком в бок и ласково прошу:
– Подвинься, – либо: – Не храпи. Скоро утро, дай хоть немного поспать.

И если египетские мужики считают, что я перечислила все свои занятия, они сильно ошибаются.

Где-то кто-то когда-то решил, что у наших женщин есть потребность в земельном наделе в шесть соток, чтобы в свободное время там отдыхать на природе и набираться сил для трудовых подвигов. И нарезали эти клочки на самых неудобьях, то есть на месте болот да подлесков.

И вот мы со временем превратили эти соточки в цветущие сады-огороды, засаженные морковкой, редиской и прочей овощью (так в тексте. – Ред.). И с весны до осени у нас добавляется забота обиходить этот такой родной кусочек земли и вырастить небывалый урожай в наших непростых климатических условиях. А затем всю осень перевозим этот урожай в город, и консервируем, и закатываем, и снова консервируем и закатываем. И так до бесконечности.

Если мне скажут, что преувеличиваю свои обязанности, и спросят, откуда взялось свободное время на это дачное хобби, я не смогу оправдаться. Честное слово, для меня это тоже загадка. Но факт, что погреб забит банками с овощами, а сусеки полны картошкой и морковкой.

А ваши женщины умеют консервировать выращенные ими дары природы? А выращивать овощи там, где они не должны даже взойти, не то что созреть? Давайте отправим парочку женщин – нашу и вашу – на необитаемый остров или на тот же Марс с условием, что в пределах досягаемости не будет ни одного мужчины, чтобы не возникло соблазна у одной из них хлопать перед ним глазками и канючить о помощи, а у другой – натягивать передник, закатывать рукава и срочно решать проблему, как из ничего приготовить обед, дабы накормить его.

Догадались, кто возведёт оазис в пустыне? И при этом мы достаёмся нашим мужьям без всяких затрат. Ни верблюда, ни медведя, ни заячьего хвостика им не приходится платить за сокровище, каким является жена.

Ну вот, опять меня понесло, как курьерский поезд, причём не в том направлении, куда собиралась. А хотела всего лишь сказать, что нельзя судить наших женщин лишь по инциденту с кошельком и выносить нам приговор, будто мы хуже других. Тем более что с нашей точки зрения, и инцидента-то не было. А чего-то меня занесло, и я рассказала им о заботах обыкновенной женщины, не жены олигарха и не звезды подиума. А на самом деле мы и любим, и уважаем, и ценим своих мужчин не меньше египетских женщин, но вот условия жизни у нас разные.

Где-то на этом месте моего монолога голос предательски дрогнул, и я неожиданно для себя всхлипнула.

У слушавших меня мужчин подозрительно заблестели глаза. Они плакали. То ли сочувствовали нашим женщинам, то ли оплакивали свою тяжёлую мужскую египетскую долю. Кажется, они согласились, что я имею право на изъятие кошелька из кармана мужа, потому как услышала реплики в свой адрес «молодец» и «всё правильно». Жаль только не поняла, от кого – от местных мужчин или от соотечественников.

Нет, видимо, я перегрелась на жарком солнце, вот и растаяла. Не наш это климат, пора возвращаться домой. У нас сейчас там хорошо: мороз, снежок, ёлка на площади.

Вернула свою шляпу на законное место и предложила отправиться на пляж. Все покупки сделаны, кошелёк опустошён. Я возвратила его мужу со словами:
– Забери этот злосчастный кошелёк раздора. И вообще, не нужен нам берег турецкий, то есть египетский. Наш Урал и есть для меня рай на земле.