Моя крёстная Лида вышла замуж во второй раз. Естественно, они с новым супругом съехались, и Лида пригласила нас одновременно отметить Новый год и новоселье. На пальцах объяснила, что дом находится возле завода, а это самое высокое здание в той местности, за ним только поле. Ещё добавила, что дом большой, белый, наверху какая-то башенка. И стоит он не на основной дороге, а поодаль, добраться до него можно, свернув в проулок.

Ну, мы и отправились. Чтобы веселее идти и не замёрзнуть, мама с папой приняли на грудь. А мне 13 лет, так что я сделала только пару глотков шампанского. И вот идём мы, идём, вокруг темно, только звёзды горят. Настроение приподнятое. Нужный поворот в проулок мы как-то и не заметили.

Вот завод, вот степь. И куда дальше? Родители начали ругаться. Тут отец принял волевое решение и пошёл в пустоту. Мы за ним. Глядим – вот он, дом с башенкой, стоит, сиротинушка. Как же к нему пройти-то? Повернули назад, но проулок так и не нашли. Опять развернулись и двинулись за отцом через поле. А оно было не простое, а картофельное, непаханое, снегу по пояс. Мама, наступая на кочку, становилась чуть повыше, но тут же другой ногой проваливалась в ямку, садилась на попу, громко вскрикивала и смеялась. В какой-то момент устала, и отец посадил её себе на спину. Как смеялась и падала я – отдельная песня.

Наконец мы добрались, и тут опять вспомнились обиды. Родители ругались и отряхивались, когда на крыльцо вышла моя крёстная. Таких удивлённых глаз мы у неё ещё не видели.

– Это где же вы так извалялись-то?

– Да вот, как ты сказала, так и шли.

Она указала на широкий проулок рядом с домом.

– Вот же дорога.

Проснувшись утром, мы первым делом посмотрели в окно и увидели след своего марш-броска. Мама дорогая! Мы, как партизаны, пропахали на пузе огромное поле. Зато потом долго вспоминали ни на что не похожее новоселье и Новый год.