– Я вот назвала вас одесситом, хотя родились вы в Латвии.
– Правильно назвали. Может, это прозвучит в отношении Латвии не патриотично, но своим городом я в большей степени считаю Одессу. Ну, во-первых, потому что оба моих родителя родом из Одессы, а в Прибалтике оказались по распределению после учёбы. И я туда «переехал» в мамином животе, когда она находилась на шестом месяце беременности. Я и образование получил в Одессе, и первая любовь случилась там, и начал работать на телевидении тоже в этом городе. Хотя первые двенадцать лет жизни действительно прошли в Латвии, в Елгаве.

– В одном интервью вы сказали, что не были таким уж домашним ребёнком и хорошо знаете дворовую жизнь. В Елгаве и Одессе она разная?
– В Латвии тогда жило, да и сейчас наверняка живёт, огромное количество русских, и я рос в основном среди русских ребят. Поэтому особой разницы не ощущал. Ведь мы все родились в Советском Союзе. Разве что лексикон, уличный жаргон различались. Когда оказался в новой одесской среде, пришлось поскорее осваивать новые слова и выражения. (Смеётся.) Но то, что я в детстве менял среду, считаю, принесло пользу. Приходилось приспосабливаться, показывать, чего ты стоишь. Думаю, тогда у меня выработались коммуникативные навыки и умение находить с людьми общий язык, в том числе в мужском коллективе.

– Да, дворовая школа жизни укрепляет мальчишек.
– А может и не укрепить, а, наоборот, разрушить. Тут, знаете, срабатывает твой сознательный выбор. Я вот не люблю о чём-либо сожалеть – мол, лучше бы этого в моей жизни не случилось. Нет. И свою дворовую историю не считаю напрасной. Может, сейчас я бы и хотел, чтобы вместо улицы в моей жизни было больше секций, кружков и так далее. Но когда ты подросток, то не можешь сам себя направить на эту стезю. Это задача родителей. Конечно, дети часто сопротивляются, если родители грубо навязывают им свою волю, куда-то тащат, заставляют учиться. Но, повзрослев, дети говорят папам и мамам за всё это спасибо. Почти всегда. Возможно, и мне больше пригодились бы занятия в каком-нибудь кружке, нежели гулянье во дворе. Однако что было, то было. Не жалею.

– Интересно, какие плакаты висели в вашей юношеской комнате? Ведь такие детали о многом говорят.
– Кстати, это действительно очень важно. У Виктора Пелевина, а это мой любимый писатель, сказано в одной из книг: надо очень внимательно относиться к тому, что находится у ребёнка в комнате. Например, если у девочки на столе стоит куколка-балерина, скорее всего, девочка захочет стать балериной. Родителям надо тщательно выбирать предметы, которые окружают сына или дочь с ранних лет. А что касается плакатов, они у меня были, но в детской комнате, а не в юношеской. Я их прекрасно помню. У меня висели Сильвестр Сталлоне из фильма «Изо всех сил», Жан-Клод Ван Дамм из фильма «Самоволка» и плакат группы «Кар-мэн». (Смеётся.) И всё это на меня, конечно, влияло. Например, ещё с детства я серьёзно увлёкся боксом, ходил в секцию, участвовал и побеждал в турнирах. И сейчас бокс не забываю – правда, как профессионал на ринг уже не выхожу.

– А модельный бизнес откуда взялся?
– Вот везде пишут о моём якобы «модельном бизнесе». И друзья смеются: манекенщик! Ерунда. Просто я был молодым парнем, учился на третьем курсе университета, и мне нужны были деньги. Параллельно занимался в школе актёрского мастерства, и на этом же этаже работала модельная студия, там платили десять-пятнадцать долларов за выход на подиум. Скажем так, я несколько раз этим делом промышлял – демонстрировал одежду, чтобы заработать. Всё! Чуть позже уже начал делать показы как режиссёр. Вот это и был мой «модельный бизнес». Поэтому – громко сказано. Таким же образом можно заявить, что ещё один мой бизнес в прошлом – покраска оград на кладбище. (Смеётся.) Имела место и такая страничка в биографии.

– Вы окончили филфак Одесского университета. Неожиданно для такого… брутального юноши. Неужели мечтали стать учителем литературы?
– Очень уважаю эту сложную и интересную профессию. Возможно, я и пошёл бы в учителя, если бы это было престижно и сулило хороший заработок. Увы, государство как-то неправильно расставило приоритеты… А на филфак я поступил, потому что любил читать, спасибо бабушке и дедушке, у которых была большая библиотека. Но, знаете, в итоге я всё-таки стал учителем – в своей онлайн-школе. Ко мне обращаются люди, чаще всего успешные бизнесмены, чтобы я индивидуально подготовил их к какому-нибудь выступлению или научил вести блог. Сейчас время такое, что им просто необходимо уметь пользоваться соцсетями, рассказывать о своей продукции. А это не так просто. У многих случается ступор, и я помогаю им от этого ступора избавиться. А опыт, причём немалый, у меня есть – я ведь преподаватель Школы Первого канала. И преподавательская работа мне очень нравится, особенно когда вижу, как быстро прогрессируют мои ученики, как становятся в кадре совсем другими.

– Тимур, вы в Одессе были известным телеведущим, автором программ, режиссёром, от поклонниц, наверное, не знали отбоя. Зачем в Москву-то рванули?
– Возникло внутреннее ощущение, что не хватает воздуха. Нечем дышать. В таких случаях понимаешь, что тебе нужно вовсе не то, что ты уже имеешь. Я сразу знал, что должен уехать. Чувствовал, что мне необходим этот самый воздух, объём, что мне нужен большой город. Одесса слишком мала для меня. Может, это нескромно прозвучит, но мой «внутренний объём» требовал другого масштаба.

– Москва оправдала ожидания?
– О, Москва подвергла меня сильным испытаниям! И длилось это первые семь-восемь лет. Странный был период: вроде бы есть работа – я вёл программы на Эм-ти-ви и Муз-ТВ, – но при этом совершенно не имел денег. И жил в съёмной квартире в Бутове (окраина Москвы. – Ред.). Я-то ждал больших гонораров, обложек в глянцевых журналах и так далее, а ничего этого не получил. (Смеётся.) И главное – сам себе страшно не нравился. Мне казалось, я не дотягиваю до уровня Москвы. И это продолжалось так долго, что успел от этого устать. И тогда решил уехать в США – учиться в киношколе. Но оказалось, там ещё в десять раз сложнее. Поэтому вернулся и продолжил добиваться достойного места под солнцем здесь. И это, конечно, было сильное испытание. Которое я выдержал.

– Был момент, когда хотелось бросить всё и уехать?
– Такой момент первые семь лет случался каждый вечер. Ну, вариант уехать назад в Одессу я вообще не рассматривал. Никогда и ни за что. Но я постоянно думал, что всё делаю не так, что необходимо менять себя. И, конечно, предпринимал действия в этом направлении. Однако по-настоящему хорошие перемены наступили только в 2011-м, примерно через десять лет после того, как я приехал в Москву.

– Это когда вы пришли на Первый канал? Кстати, будете отмечать десятилетие?
– Не знаю. Подумаю. Но вообще это для меня повод задуматься. Потому что хорошо, конечно, вести утреннюю передачу, но хочется и дальнейшего роста. Либо надо вообще всё менять. Пока не поздно. Потому что годы идут, и физически становится тяжелее что-либо реализовывать. Не знаю. Десять лет – всё-таки очень большой срок работы на одном месте. При этом меня всё устраивает. Команда у нас отличная.

– Насчёт «менять». Вы же снялись в комедии «Беременный». Может быть…
– Нет-нет, это не моё. Чётко понимаю, что я не актёр. Вообще важно понять не только то, что ты в жизни можешь, но и – чего не можешь. Режиссура каких-нибудь грандиозных спортивных событий, скажем, универсиады, – вот чем мне хотелось бы заниматься.

– Зрители «Доброго утра» огорчатся, если не увидят вас на экране. И ваши соведущие наверняка тоже. Знаю, что особенно тёплые отношения вас связывают со Светланой Зейналовой. Можно сказать, что вы друзья?
– Можно. Я считаю, что между мужчиной и женщиной дружба невозможна, и слово «друг» произносить не люблю, особенно в отношении девушки. Однако Света – исключение. Мы много времени проводим вместе в эфире и делимся всем: она – своими жизненными историями, я – своими. Знаю о ней всё, она знает обо мне всё. Поэтому могу сказать, что Света – друг.

– Знаю, она долго убеждала вас подумать о семейной жизни. И наконец вы женились. Вам так нравилось быть завидным холостяком?
– Если честно, я всегда хотел жениться и завести детей. Просто понимал, что к этому не готов. Когда стал готов, тогда всё и произошло. Вообще всё всегда происходит вовремя. А не готов я был не только, как говорится, внутренне. Есть люди, которые решаются на брак совершенно безрассудно, независимо от того, могут ли они дать другому человеку что-либо, кроме любви. Я не из таких. Мне всегда хотелось, чтобы мои близкие жили в комфорте. Знаю, многие этим не заморачиваются. А я заморачиваюсь.

– Ваша избранница имеет отношение к телевидению?
– Нет, слава богу. Я не хотел бы, чтобы моя жена работала телеведущей или актрисой… Хотя, может, нельзя так говорить, поскольку все люди разные. Но – не хотел бы. Всё-таки у женщин этих профессий слишком много работы, они помешаны на работе, которая, кстати, довольно тяжёлая. Им не до семьи. Я же вижу всё это со стороны. Моя жена, её зовут Анна, человек творческий, разносторонний, но свои дарования реализует в другой сфере – у неё свой бизнес. Кроме того, Аня ведёт блог о путешествиях, и у неё это очень интересно получается.

– У вас с Анной есть расхождения во взглядах по каким-нибудь вопросам?
– В основных вопросах мы единодушны. Спорим ли мы? Нет, не могу такого вспомнить. Единственная претензия – мне не нравится, как Аня водит машину. (Смеётся.) Не люблю с ней ездить пассажиром. Причём я очень долго молчал, держал это в себе, но когда увидел, как от её езды тошнит собаку и ребёнка. (Смеётся.) Вот тут понял, что надо объяснить, научить, как водить автомобиль, чтобы избегать подобных неприятностей. Она поняла. Но иногда забывает. (Смеётся.)

– Ребёнок – это сын Анны от первого брака?
– Да. Ему шесть лет.

– Вы с ним друзья?
– Конечно. Вот сегодня на бокс его повезу. Он сам захотел.

– Вы сказали, что продолжаете заниматься боксом. Как раз это помогает вам сохранять форму?
– Бокс – да. Я стараюсь дважды в неделю заниматься. А ещё бегаю, плаваю… Хотя бы раз в день мне нужно хорошенько пропотеть. Форму я, конечно, стараюсь сохранять. Диета? Нет, на диете не сижу. Могу позволить себе съесть что угодно, но после шести вечера ничего не ем в течение шестнадцати часов. Это, кажется, называется «интервальное голодание» – в шесть я заканчиваю есть и начинаю на следующий день где-то в одиннадцать. Плюс тренировки – и нет проблем.

– Почему-то мне кажется, что вы такой… рукастый парень. Я права?
– Вот тут ошибаетесь. Я не рукастый. Я скорее из тех, о ком говорят – руки растут не из того места. (Смеётся.) Но если надо, я, конечно, сделаю. Например, недавно выяснилось, что мне нравится собирать детскую мебель. Но я точно не специалист по ремонту сантехники или ещё чего-нибудь такого. А вот готовить люблю – стейк, шашлык. Говорят, получается вкусно.

– Недавно у вас с Анной родилась дочка, и вы присутствовали при родах. Как решились?
– То, что я буду присутствовать при родах, стало ясно сразу. Мы даже это не обсуждали. Так и должно быть. Другие варианты отсутствовали. (Смеётся.) И я рад, что прошёл через это. Эмоции испытал сильные, конечно.

– Дочке вы дали необычное имя – Сияна.
– С именем получилась интересная история. Оно, можно сказать, пришло к нам с нескольких сторон, чему я был удивлён. У меня с мамой, например, мнения часто расходятся, а тут… Впервые мы услышали это имя от друзей, которые, как ни странно, живут в Америке. Они сказали: вот есть такое красивое имя. Я заинтересовался, полез в интернет, оказалось, оно славянского происхождения. Русское. И в Болгарии тоже так девочек называют. Сияна значит «сияющая». А потом я разговаривал с мамой и сказал: возможно, у нас будет девочка, надо придумать имя. Мама ответила: а я как раз недавно услышала хорошее имя Сияна… Представляете, какое совпадение? Так и сошлось. Прямо какая-то мистика.

– Вас ведь наверняка на улице узнают. Молодую жену это не раздражает?
– Если задают этот вопрос, я всегда отвечаю одинаково. Когда Довлатов приехал в Нью-Йорк, его спросили: вы такой известный писатель, вас, наверно, узнают на улице? Он ответил: когда меня узнают, я очень сильно удивляюсь, и когда не узнают, я тоже удивляюсь, поэтому выражение удивления не сходит с моего лица. (Смеётся.) Вот и со мной такая же история: меня узнают – я удивляюсь, не узнают – тоже удивляюсь. Мне кажется, Москва так перенасыщена людьми из телевизора, что прохожие уже и внимания не обращают на знакомые физиономии. Ощущаешь к себе интерес, только когда приезжаешь в город поменьше. Вот в свадебное путешествие мы с женой ездили в Крым, и я чувствовал, что люди реагировали. В Москве, слава богу, с этим спокойно. Достаточно того, что в разных учреждениях и конторах узнают. Что, кстати, иногда очень помогает быстро взять какую-нибудь справку. (Смеётся.)

– Карантин повлиял на вашу жизнь? Были сложности?
– Для нас это время не было тяжёлым. Мы работали. Мой бизнес, онлайн-школа, тоже образовался в этот период, и во многом именно пандемия подтолкнула меня сделать такой шаг. Начали мы прошлой весной, и вот скоро будем оценивать год работы. По-моему, он прошёл неплохо. Наша дочка – ещё один «проект», осуществлённый в эти месяцы. Знаете, мне вообще кажется, что любые кризисные ситуации даются нам для того, чтобы мы нашли новые возможности и постарались их реализовать.