Именно из-за этого у неё, кроме учёбы, больше ничего в жизни не получается. Молодые люди исчезают после двух-трёх свиданий, а со множества мест работы её через несколько месяцев просили уволиться. Вообще не складываются отношения с окружающими.

Дочь совершенно не приемлет ни критики, ни советов. Отпор даёт такой, будто на неё нападают. Может сутками выносить мозг упрёками и нравоучениями. То есть каждый час, даже ночью, заходит ко мне в комнату и снова, снова долбит одно и то же. Нет, я терплю часов до трёх-четырёх утра, потом пытаюсь вытолкать её из моей комнаты, запрещаю входить, но всё повторяется снова, и мы почти дерёмся. А утром я с чугунной головой иду на работу. Такое случается почти каждую неделю.

И я прекрасно понимаю, что никому не нужен человек с таким поведением. Мне самой иногда хочется бежать от неё куда глаза глядят. Она не выбирает выражений, использует ненормативную лексику, очень изощрена в оскорблениях и унижениях, при этом как будто не понимает, что обижает меня. Мои сёстры уже не хотят к нам ходить, потому что если дочери не понравится хотя бы одно слово, она потом может сутки писать всякую гадость в эсэмэсках.

Все вокруг виноваты в её неудачах, а мне словно мстит за такую жизнь. Мы не разговариваем неделями, потому что я недостойный собеседник. Для меня это пытка, но стоит сказать: «Я пожарю яичницу, будешь?» – и всё, скандал. Теперь молчу.

Но мне жалко дочь до слёз, она же ни с кем не общается, закрывается в своей комнате. Я прихожу на кухню – она удаляется. Не могу смириться, что я её главный враг. Не знаю, как дальше жить, это тупик. Как можно сделать счастливее человека, который с мозгами подростка вынужден существовать во взрослом жёстком мире? Что будет с ней дальше, после меня? Дочь ведь не виновата, что она такая, совершенно не приспособленная к жизни.

Года три назад мы были у психиатра, и после двадцати минут беседы он сказал, что это просто особенности характера. Как дочери справляться с такими особенностями, чем ей можно помочь? Она будто живёт на другой планете, а я в аду.

Аутисты и люди с синдромом Дауна не беспокоятся о куске хлеба, а такие, как она, остаются без всякой защиты и помощи. Посоветуйте нам что-нибудь.

Здравствуйте, уважаемая Виктория – позвольте вас так называть для удобства. Ваше письмо переполнено горькими претензиями к дочери и жалобами на её поведение. Выглядит так, будто вы посвятили себя ей. Вам 62 года, вы уже на пенсии, но тратите оставшиеся силы на заработок для себя и дочери и на бесплодные ссоры с ней.

Мне показалось, Виктория, что вы чувствуете себя очень несчастной, дочь методично отравляет вам жизнь. Вы хотите, чтобы она работала, вышла замуж или хотя бы имела постоянного мужчину, чтобы её отношения с окружающими ладились, чтобы дружила с вашими сёстрами, которые в конфликтах принимают вашу сторону, а главное – давала вам высыпаться по ночам. Вы очень сердиты на дочь, но почему? Ответ очевиден: она отказывает вам в удовлетворении ваших желаний. А с осуществлением желаний в нашей культуре связано представление о счастье.

Быть счастливым – это находить возможность удовлетворять собственные желания. Удовлетворил – счастлив, не удовлетворил – несчастен. Так ли это на самом деле? Действительно ли осуществление желаний делает нас счастливыми? Большой вопрос, ответ на который неочевиден. Психологи проводили исследования и обнаружили, что предвкушение приносит больше счастья, чем само осуществление желания. Например, ожидание визита в роскошный ресторан или посещения замечательного концерта может радовать больше, чем ужин или концерт. Многие люди это интуитивно знают и предпочитают оттягивать момент окончательного свершения. Откладывают свадьбу, задолго планируют посещение концерта. Удовлетворение – убийца желания. Насыщение убивает радость предвкушения.

Когда осуществление желаний связано с неодушевлёнными предметами, вопрос только в том, готовы ли мы потратить необходимое количество усилий. Любая межличностная коммуникация базируется на негласном договоре о взаимном удовлетворении желаний друг друга. Это и означает «ладить с окружающими». Вы с окружающими негласно условились удовлетворять взаимные желания и минимально отказывать друг другу.

Но что происходит в отношениях с дочерью? Похоже, вы договорились отказывать друг другу. Мы не можем выслушать вашу дочь и узнать, в чём вы ей отказываете, но вам она отказала в том, чтобы быть послушной, то есть она не выполняет родительские желания. Почему так? Предположу: это для того, чтобы она могла выйти замуж, устроиться на работу и заняться ублажением любимого мужчины, а вы при этом не столкнулись с пустотой и бессмысленностью собственной жизни. Сейчас, Виктория, вы – всего лишь «мать, посвятившая себя дочери, неприспособленной к жизни». И более никто. Во всяком случае, в письме иного не сказано.

Как заставить человека выполнить ваше желание? Причём добровольно, иначе это не принесёт вам истинного наслаждения. «Заставить добровольно» – звучит парадоксально, и такое почти неосуществимо. Но мы все хотим, чтобы нас любили. Другими словами, выполняли наши желания без принуждения. Предполагается, что идеальные любящие фигуры – Бог, Дед Мороз – хотят исполнить наши желания, нужно лишь сообщить им, чего вы хотите.

Но что же делать, когда близкий не хочет исполнить наше желание? Тогда мы пытаемся его заставить: критикуем, советуем, как сделать всё наилучшим образом, то есть оказываем давление. Или, как вы проницательно заметили, «нападаем» на живой объект с целью продвинуть его на пути реализации как бы своего, а в реальности – нашего желания. «Объект» в ответ сопротивляется и защищается, проявляя агрессию.

Дочь пытается защититься от вашей агрессии и уберечь вас от своей. Именно поэтому она избегает общения. Вы же такое поведение трактуете как «неправильное», а значит, обидное. Обида как эмоция является сигналом, что действие идёт вразрез с вашим сценарием. Мы считаем, что почтительные дети не должны избегать родителей, а раз моя дочь избегает, то это неправильно. Обижусь и покажу ей это, дабы осознала своё дурное поведение и изменила его.

Эти мысли пролетают в голове мгновенно, но их последовательность приблизительно такова: 1. возникновение ситуации; 2. её оценка; 3. эмоция как сигнал, что нужно изменить «неправильное» поведение.
Виктория, дочь не рождает в вас негативные эмоции. Эти эмоции – ваше личное достояние. Эмоции, как лампочки на приборах, сигнализируют о качестве текущей жизненной ситуации.

То же касается и гнева. Это сигнал, что ваши стереотипы, жизненные принципы и личные границы находятся в опасности и нуждаются в защите от посягательств. Гнев даёт установку телу на мобилизацию всех сил для отпора потенциальному захватчику: выбрасывается адреналин, повышается давление, мышцы приходят в тонус, тело чувствует прилив энергии. Если общение проходит в агрессивном ключе, оба человека чувствуют гнев, свой собственный и противника. Проявлять его можно по-разному, как с соблюдением приемлемых правил, так и без. Однако погасить гнев можно только двумя способами – либо прекратить контакт и удалиться, либо решиться на многолетнюю тренировку управления эмоциями в духе восточных методик. Мирно настроенный человек легко погасит гнев другого, но только если не вовлечётся в него сам.

Для вас, Виктория, пока возможен только один вариант: при малейшем противоречии в диалоге – немедленно прерывать разговор и расходиться. Обсуждать разногласия и договариваться можно только в спокойном состоянии.

Принято считать, что заботиться могут только родители о детях, а никак не наоборот. Моя многолетняя практика детского психотерапевта свидетельствует, что в патологических ситуациях дети могут заботиться о родителях в гораздо большей степени, чем те о них. Дети в прямом смысле не дают скучать родителям, как вам – ваша дочь. Заботиться – вовсе не означает всегда быть белым и пушистым, иногда это значит быть исчадием ада. Именно такими вы с дочерью являетесь в глазах друг друга, хотя ваша взаимная забота в сложившейся жизненной ситуации несомненна.

Возможно, Виктория, ваши бесплодные усилия «сделать более счастливым человека с мозгами подростка» связаны с грузом вины за судьбу дочери. Тем более что она прямо указывает на это. При уровне развития психоанализа в XXI веке не так легко сбросить с себя ответственность за «кривые» судьбы детей. Да, стиль жизни дочери сложился при вашем прямом участии.

Какую картину совместной жизни с дочерью вы описали? Симбиоз без каких-либо границ! Каждый может внедряться в личное пространство другого и на его личную территорию, причём когда захочет, не спрашивая разрешения. Конечно, родители не ведают последствий своего «воспитания», и влияние событий нашей собственной жизни на судьбы детей скрыто от осознания. Мы просто говорим: судьба.

Нужны специальные усилия, чтобы понять, как мы творим судьбу детей. Как же так получилось, что дочь озлоблена, не работает и крайне несчастна в личной жизни? Проще простого снять с себя вину посещением психиатра в надежде, что тот скажет: у вашей дочери психическое заболевание, вы не виноваты.

Возможно, Виктория, вы были несколько разочарованы, когда услышали, что дочь психически здорова, просто имеет «особенности характера». Вы попытались лично установить ей «психоаналитический диагноз»: якобы дочь застряла в подростковом переходном возрасте. Ведь если бы вам удалось получить клинический диагноз, то проблему агрессии и непослушания можно было бы решить с помощью психотропных лекарств, так называемых корректоров поведения, действие которых подавляет волю человека, делает его апатичным и покладистым. Кого бы осчастливил такой вариант? Вас? Вашу дочь? Ваших сестёр, страдающих от её агрессии?

Почему дочь не удерживается на работе? Ответ прост. Ведь она устраивается как наёмный работник. Любой работодатель своими качествами напоминает соискателю «родительскую фигуру». Работодатель обязуется давать место и предоставлять работу и обеспечение жизни, то есть платить, а иногда и кормить и учить. Таким образом, он выполняет функции «родителя». Какие это имеет последствия? Неизбежно и предсказуемо дочь оказывает сопротивление любым требованиям начальника точно так же, как она делает это в отношениях с вами.

Почему? С любым новым человеком мы устанавливаем отношения по имеющимся образцам. Они взяты из нашего раннего детского опыта и содержатся в памяти. Пользуемся мы ими неосознанно, то есть видим человека и определяем, какой образец к нему наиболее подходит, кого он нам напоминает. С ровесниками вспоминаются братья, сёстры, друзья по детскому саду, со взрослыми, тем более начальниками, – родители. Стереотипы облегчают нам выбор стиля поведения и экономят психическую энергию, общение идёт как по маслу. Если вы захотите реально, а не на словах изменить отношения с дочерью, то сильно поможете ей продвинуться в поисках работы и в развитии способности неагрессивно взаимодействовать с начальниками.

Виктория, вы сетуете: что с ней будет дальше? Некоторые дочери решают посвятить всю свою жизнь матери, чтобы та не скучала, не была одинока, не боялась «жестокого» мира. А поскольку сейчас женщины в нашей стране могут жить очень долго, до 90–95 лет, дочери, посвятившей себя маме, после её смерти мало что остаётся в свои 70. Чтобы дочь начала жить своей жизнью, мать должна решиться её отпустить. Это возможно, когда у матери есть своя личная, отдельная от дочери жизнь.

Виктория, желаю вам заняться собственной судьбой, возможно, в компании с психологом. И будет вашей дочери благо.