Хочу поделиться с вами горем, которое пришло в нашу семью 15 июля 2018 года. В ту ночь мой сын внезапно заболел, жаловался на сильные боли внизу живота. Я прибежала к нему домой и вызвала «скорую помощь». Это было в Павлодарской области Казахстана.

Бригада приехала немедленно, в половине двенадцатого ночи сына увезли в больницу. Он тогда ещё сам мог двигаться, на своих ногах вышел из дома, дошёл до машины. В приёмном покое дежурный врач дал ему выпить три литра воды и почему-то отправил в инфекционное отделение.

Сыну становилось всё хуже. В половине третьего ночи у него стали отказывать ноги, другие симптомы тоже нарастали, доктора решили перевести его в реанимацию. Мне кажется, проблема в том, что в такое позднее время никому не хотелось возиться с тяжёлым больным, ему сразу же не провели необходимого лечения.

Утром мы с его сожительницей пришли в больницу, с нами разговаривал хирург, что-то говорил насчёт операции. Я не совсем поняла, ответила: «Вы врачи, вам виднее, что делать». Сказали, сын находится в сознании, но, когда захотела его увидеть, мне не разрешили. И я покорилась, ушла домой. Боже, почему не крикнула: «Виталя, это я, твоя мама, я с тобой!»

Снова пришла в больницу уже в пять часов вечера. Мы с сожительницей сына расспрашивали врачиху, как он себя чувствует. Она ответила: состояние тяжёлое, говорит бессвязно. И куда-то удалилась. Мы прождали до половины седьмого, докторша вернулась, но ничего толком не объяснила. Потом стало известно: сын умер в 20 часов 10 минут. Остановилось сердце, они пытались его завести, но разве машина заведётся, когда уже закончился бензин? Так и человек. Видно, уже не было у сына жизненных сил. Почему врач ушла, оставив такого тяжёлого больного на медсестру? Вот из-за этого он и умер.

Не понимаю, почему врачи не отправили сына в областную больницу в Павлодар. Тогда бы он выжил! Ведь изначально сын был в хорошем состоянии, в сознании, только болел низ живота, может быть, это аппендицит или поджелудочная. Он пробыл в больнице 20 часов, но его не спасли. Ему ещё 44 лет не исполнилось, молодой.

Это письмо в газету я написала давно, всё тянула, не посылала. Но моя боль не утихает, вот и решила отправить. Просто бывают врачи – коновалы, их за смерть больного никак не наказывают. Я, конечно, подала в суд, написала заявление в прокуратуру. Они долго не отвечали, тянули время, с июля до декабря я ждала, только 30-го числа меня вызвали, перед Новым годом. И всё равно никакого толку, дело закрыли.

Ещё я пожаловалась Первому каналу, отправила им копии документов. Вроде бы снова начали расследовать, но опять без результата. Снова пошла к прокурору, увидев меня, он убежал из прокуратуры. Принял меня какой-то молодой пацан.

Попыталась объяснить ему, как мне жалко сына, не могу говорить о нём без слёз. А он на это ответил – мол, у него тоже гайморит в носу. Спросила, куда мне теперь обращаться, сказал – пишите министру здравоохранения.
Я и туда написала, но они разбираться не стали, переслали мою жалобу в Павлодар, и дело с концом. Никого не наказали.

Мне ведь не надо денег, просто хочу, чтобы врачей посадили за такую халтурную работу. Та докторша, которая плохо лечила сына, – ведь она сдавала экзамены, давала клятву Гиппократа, обещала, что за жизнь человека будет бороться до самого конца, а никакой борьбы не было.

Мне уже почти 83 года, и я живу, а сына нет. В заключении о смерти написано «билиарный цирроз печени». Но этого не может быть, печень у сына нормальная, он всё время пил лекарства для её восстановления, и капсулы глотал, и уколы ему делали, принимал овёс и расторопшу – это же всё сохраняет печень. Так что его должны были спасти. Наверное, нужно было сделать переливание крови, чтобы не становилось хуже. Из разговора с врачами я сделала вывод: есть такие доктора, человек им – как муха.

Узнала, что эта врачиха больше не работает в нашем городе, уехала куда-то. Наверное, ей так и сказали: беги, пока не посадили. О хирурге не узнавала, не в курсе, на месте ли он.

Извините меня за такой крик души, это у меня умер уже третий сын. Первый упал с высоты на Экибастузской ГРЭС. Второй повесился с горя, когда настали тяжёлые времена, не мог найти работу.

Зачем я теперь живу, не знаю, Господь не даёт смерти. Я пишу стихи, меня зовут их читать в школы, в библиотеку, в музей. Но мне очень трудно.