Случилась эта история в самом начале девяностых. Время непонятное, неспокойное, смутное. Никаких перспектив мы не видели, многие просто плыли по воле житейских волн, не зная, на кого уповать и чего ждать от жизни. Некоторые начали время от времени ходить в церковь. Правда, посещать храм и воцерковляться – разные понятия.

После первого брака, раннего и неудачного, я наконец решилась на второе замужество. Коллега посоветовала прежде сходить в церковь. А поскольку я была некрещёной, заодно предложила покреститься. Та же приятельница недолго думая согласилась стать моей крёстной матерью.

В ближайшее воскресенье мы отправились в маленький храм. Из-за предстоящего события я сильно волновалась, постоянно спрашивала у будущей крёстной, как это обычно происходит и как следует себя вести. Коллега спокойно отвечала: мол, не волнуйся, всё узнаем по ходу дела. Сама знала явно не больше моего.

Мы вошли в полупустой храм. Первое, что поразило меня, – сильный запах плесени, перемешанный с ароматом горящих свечей. Подошли к священнику. Это был рослый полный мужчина лет сорока пяти, с красным лицом и редкой бородкой. Его ряса выглядела мятой и несвежей. От батюшки исходил сильный запах спиртного. Но потрёпанный вид духовного лица не остановил наше твёрдое решение принять Таинство и довести дело до конца. Поговорив немного с нами, батюшка удалился. Мы оплатили в церковной кассе положенную сумму и стали ждать.

Кроме нас на Крещение пришло ещё несколько людей. Целая семья, но креститься должен был лишь молодой парень. Пока ожидали священника, девушка с ребёнком на руках, которая оказалась женой молодого человека, рассказала, почему они приняли решение окрестить мужа. Он только что окончил университет, и его неожиданно призвали в армию. Все знали о дедовщине и боялись её как чумы. Молодой мужчина понуро слушал супругу, при этом не проронив ни слова. Казалось, полностью покорился своей судьбе.

И вот нас наконец-то позвали в маленькое полутёмное помещение. Я находилась словно в тумане. Меня и парня подвели к железному тазу, наполненному водой. Стоим перед этой купелью, а что делать, не знаем. Парень раздет до пояса, брюки подвёрнуты до колен. Я осталась в бюстгальтере и юбке. Оба босые. И оба очень смущены.

Священник скороговоркой произнёс молитву. Перекрестив воду, быстро окропил наши лица, руки и ноги. И сказал, чтобы мы несколько раз обошли купель. Пока мы с парнем ходили вокруг купели, боясь даже взглянуть друг на друга, батюшка в изнеможении облокотился о тумбочку, что стояла рядом. От него по-прежнему сильно пахло алкоголем. Потом дрожащими руками он надел на наши шеи железные крестики. Перекрестив, быстро выпроводил нас из помещения.

В «предбаннике» к молодому человеку тотчас подскочили взволнованные родственники. Мы стали торопливо одеваться и поспешили разойтись.

Не знаю, помогло ли Крещение тому парню. Надеюсь, он вернулся из армии живым и здоровым, вырастил сына. Моё второе замужество, увы, оказалось неудачным. Хотя, думаю, Крещение здесь ни при чём. Зато в память врезался момент, с которым позднее у меня стала ассоциироваться наступившая эпоха.

Выходим мы с тем парнем после Крещения, полуголые и босые. Выходим в сумрак новой жизни, словно Адам и Ева, изгнанные из Рая.