Привет, мам. Привет, сынок. Как дела? Всё норм. Не ешь всухомятку. Через дорогу осторожнее. И ты. У врача была, не подтвердилось. Береги себя. Одевайся теплее, на неделе похолодание. Люблю тебя. И я тебя. Да, в понедельник женюсь, приедем с Леночкой, гостей не зови, ничего не готовь.

«Понедельник ведь день тяжёлый», – первая дурацкая мысль, потом-то их вихрь закрутился в голове. Поставил в известность, спасибо. А мог бы: «Чуть не забыл, тут Леночка рожает. В смысле, какая Леночка, законная жена, год как расписались».

– Молодец. Мужик, – одобрила подруга. – С нами, яжемамками, только так и надо, а то раскудахчемся.
– И ты это стерпишь? – вторая. – По сути, по тебе прошли и не заметили. Отодвинули, перешагнули, чтобы не путалась под ногами.
– А чего ты хочешь от мальчика? – это третья. – Ты же танк, на котором можно писать «Смерть потенциальным невесткам» и рисовать звёздочки. Кстати, сколько у тебя звёздочек? Три?
– Вообще-то две. У последней Анжелы я только поинтересовалась…
– Да уж представляю, о чём ты поинтересовалась, можешь не продолжать. Потому сын и поставил перед фактом.

Да, я поставлена перед фактом. Остаётся в авральном порядке мыть-убирать, бежать в парикмахерскую, готовить какой-никакой стол, покупать букет для невесты. Суббота, в цветочных киосках шаром покати, завоз во вторник, остались ощипанные веники либо жёлтое. После моего пылкого монолога продавец достаёт из-под прилавка куст живой розы в горшке, усыпан бутонами, в ленточках и бантиках, то что надо.

Ловлю себя на мысли, что роза, как маленький отважный боксёр, со всех сторон воинственно ощетинилась десятками туго сжатых узких, порозовевших от напряжения кулачков. Так трогательно, так наивно.

Мороз под тридцать, спрячу под шубой, смялась золотая обёртка, ничего, незаметно. Сотрудницу загса (кумачовая лента с золотом на могучей груди) будто на машине времени забросили прямиком из СССР. Росписи, обмен кольцами, шампанское, фотографии. Всё это время я суетилась, совала цветок то жениху, то невесте, то свидетелям, забирала обратно, устанавливала на столик. «Ах, цветов мало! Роза-то, роза в объектив попала?» В общем, носилась с ней как курица с яйцом, как дурень с писаной торбой, как тесть Фадинара из фильма «Соломенная шляпка» с миртовым деревцем в горшке.

На первой фотографии – ещё до знакомства скинул сын – честно говоря, Леночка мне не очень. Я хотела ненавязчиво, легко, между делом, обронить: дескать, сынок, первое впечатление даёт 70 процентов информации, а сердце матери вещее… Прикусила язык. Всё уже решено, а у сына червоточинка в сердце поселится.

Как обманчиво фото, такая лапушка оказалась! До сих пор слышала про лучистый, сияющий взгляд – а впервые увидела его у Леночки. Подняла свои глазищи – рассыпают синие брызги, будто линзы вставлены, но переборщили с цветом, неправдоподобно ярким, густым – как два василька после дождя.

Молодые с собой цветок не взяли – застудят, пока едут. Поставила на окно, ближе к свету. Подумала и убрала: от окна несёт холодом. По прогнозам обещают морозы. Читатель ждёт уж рифмы «розы» – на, вот возьми её скорей.

Меня все спешили наперебой назвать «свекровь». Ну что, дескать, свежеиспечённая свекруха, как себя ощущаешь в новой шкурке? При этом у вопрошающих торжественно и хитренько светились глаза, будто на их улице наступил праздник. Так бывает, когда махровый, заматерелый, убеждённый холостяк неожиданно для всех, и в первую очередь для самого себя, просто и легко попадает в супружеские сети – и все приходят в неописуемый восторг и приятное возбуждение.

– Не обращай внимания. Люди интересуются чужой жизнью, заполняя зияющую пустоту собственной, – объяснила третья подруга. У неё сын десятиклассник, ей только предстоит пополнить наши ряды. Прощаясь, не удержалась: – Ну, бывай, свекровушка.

Да… А роза что-то болеет, бутоны осыпаются. Потрогала субстрат – как камень! Проворочалась полночи, встала, перетащила в тёплое место к батарее и обильно полила. Сразу уснула.

– То есть как? Собрался к вам на праздники один, без молодой жены? – изумилась подруга. – Только вдвоём, только вдвоём, как ниточка с иголочкой. Он к вам один, она одна к своим – с этого начинается. Люди не поймут. Что значит – невестке нездоровится? (Подозрительно.) У вас точно в отношениях всё нормально?

Мысленно посылая всех к чёрту, передала сыну пожелания ширнармасс. Нехорошо, мол, люди не поймут, нитка с иголкой и всё такое. Приехали, Леночка точно простужена, не дай бог ковид. Носик хлюпает, прекрасные синие глаза слезятся и уже не рассыпают искр.

Поинтересовалась розой – увы, умирает. Вместе с невесткой стояли над ней и обдумывали способы спасения. Решили, что она перелита и перекормлена, нужно посадить на сухой паёк.

Думала, окружающие успокоятся, но куда там.

– Невестка-то как называет? Мама? Вообще никак? По имени-отчеству, как чужую? Лавирует пока? Тут главное не перегнуть палку. А сватьюшки часто ли звонят?

Или:
– Как молодые? Скоро сделают тебя бабушкой? – с подвохом, с подковыркой, типа хватит безобразничать, возмутительно вести безалаберную богемную жизнь в своё удовольствие. А ты впрягись-ка, как все мы, грешные, в пироги, в пелёнки, в «ладушки-ладушки». Пой, бабка, колыбельные, агукай, завязывай тесёмки фартука, вставай к плите, вяжи носки, настаивай укропную водичку, хватит прыгать молодухой.

Животрепещущий вопрос:
– Внука-то, небось, сразу к себе заберёте?

По их представлениям, всё выглядит так: мы должны дежурить между ног Леночки, принять роды, подхватить, когда плюхнется в расставленные руки скользкий младенчик, перегрызть пуповину и, на всех оскалившись: «Моё! Никому не дам!» – унести добычу к себе в квартиру, забаррикадироваться и начать растить и воспитывать новорождённого до армии, пока у него не вырастут усы.

Это притом что внука нет пока даже в проекте, молодым вздохнуть некогда: учёба-работа. К счастью, современная молодёжь умеет планировать семью, в отличие от нашего щенячье-восторженного поколения. О чём я информирую любопытствующих, и в их глазах зажигается огонёк: поймали-таки! Жертва (я) попала в искусно замаскированную ловушку.

Я узнаю, что а) дети рождаются от любви и могут быть внеплановыми, б) ты всё же не ответила, будешь нянькаться-то или нет, и в) не означают ли мои слова скрытое нежелание помогать молодым (благородный гнев всех вместе взятых самоотверженных бабок). Да это такое счастье, заново родишься, сколько новых впечатлений и т. д.

Не поклонница Пугачёвой, но целиком и полностью разделяю её взгляд:
Полно вокруг мудрецов –
И они все советуют.
Умру, в конце-то концов,
Я однажды от этого!
Не дождётесь!

Вытащила розу из прохладной тёмной комнаты, осмотрела, отрясла увядшие цветы, обрезала сухие веточки. Ай! Уколола палец до крови. Из-под листьев проглядывают шипы, да ещё какие!

Леночка уже не та мышка, которую не было видно и слышно, которая не сводила влюблённых глаз с сына, хохотала до слёз даже над его самыми неудачными шутками. Слегка пополнела, стала красивая, очаровательно, женственно ленивая. Уже не бросается мыть посуду за всеми, не толчётся на кухне: «Вам помочь?» Уехали, эротично, как в гареме, разбросав подушки и одеяла в кровати, где провели с сыном, не вылезая, все выходные: мама уберёт!

Стоп, стоп. Все дни лил дождь, я сама уютно читала книжку под пледом. Собирались на вокзал впопыхах – едва успели. И потом, если честно, я люблю всё делать в доме сама. Как там: двум медведицам в берлоге не ужиться?

– И ты смолчала? – вторая непримиримая подруга. – Тогда не удивляйся, если в следующий приезд будешь подавать им обед в постель и приносить в зубах тапочки.

Первая, покладистая:
– Вот и хорошо, что на стерильности не помешана, все чистюли – стервы. Это только в сказках Золушки и Настеньки, а после свадьбы так рявкнут на мужей: «Куд-да на чистое, изверг, только пол помыла!» Те, бедные, в носках забьются в уголок дивана и не пикнут.

Третья вспоминает свою свекровь, Царство ей Небесное. Она, тогда ещё молодая сноха, желая изо всех сил понравиться, затеяла в свекровиной кухне генеральную уборку. Та встала за спиной и, не вынимая сигареты изо рта, сухо сказала: «Я, кажется, пока ещё не померла, моя милая».

Первая подруга рассказывает, как, будучи у своих молодых в гостях, одновременно порадовалась и смутилась – они всё делают вместе. Он в магазин, она жарит картошку. Он режет мясо, она крошит салат. Он колдует над соусом, она сервирует. А смутило: ладно магазин, картошка, посуда, мясорубка, пылесос, выбивание ковров. Но ежеминутно – «Костик, подержи вилочку», «Костик, подержи тарелку» – если даже тарелка может чудесно постоять на столе. Может, она ни секунды не может без него жить? Может, это и есть безумная любовь – чтобы всегда рядом, бок о бок?

– Скорее, мелочность и принцип, – третья подруга. – Элементарная детская вредность. Помните, мы, маленькие: «А почему не сестра Све-етка, почему я-а, так не че-е-естно!» Вот и сноха – типа она не кухарка и не домработница, и её не на помойке нашли. Сейчас о женской гордости и независимости из каждого унитаза вещают.

Господи, какая ерунда, послушать нас со стороны. Любят друг друга, не ссорятся по-крупному… Лично я для себя решила, что буду соблюдать нейтралитет, вести политику невмешательства, и если выражать дипломатическую озабоченность, то исключительно в кругу подруг. Я насытилась по горло собственными супружескими конфликтами в первую половину жизни. Не жизнь, а слипшийся «дунькиной радостью» ком ссор и молчанок. У меня фобия конфликтов, я их по жизни тщательно избегаю.

– Вот-вот, – мрачная подруга номер два. – Прячьте голову в песок, а снохи вам на шею сядут. А кто ваших сыновей защитит, если не матери? Сейчас ведь как? Муж – значит должен. Должен и не отдаёт, гад такой. Шубу не покупает, как у Нинки. В Турцию не везёт, как Наташку. Айфон последней модели не дарит, как Анжелке.

– Вроде никто не отменял разделение на женские и мужские обязанности, нет? – не услышав с нашей стороны возражений, подруга повышает голос. – Мужчина в ответе за дом, жену, детей, так принято. За страну, а с ней сами видите что творится. Отсюда вечный комплекс вины, инфаркты-инсульты, ранняя смертность, живут на тринадцать лет меньше женщин. Загнобили их, замордовали. Каким местом бабы думают? Ну, перемрут мужики…

– Да к тому времени уже придумают роботов-слуг и роботов-любовников с подогревом, от живых не отличить.

Мои приятельницы подразделяются на тех, с кем можно обсудить книги и фильмы, сходить на спектакли и на выставки (интеллектуалки). Есть вышеупомянутый «клуб свекровей». Есть вязальщицы и цветочницы.
Собрала цветочный консилиум. Судили так и эдак, листали энциклопедию, пересмотрели массу роликов на Ютубе. Решили горшок выбросить как заражённый, растение обрызгать, корни промыть с зелёным мылом, поместить в питательные гранулы.

Подругу, которая выдала монолог в защиту мужчин, зовут Валя. Валентина – переводится с латинского как «сильная». Её свекровь была жена кадрового военного. Влюбилась в невестку с первого взгляда: «Та ты ж моя ластивка, донечку бог дав!»

Девочка с Урала, не сравнить с острыми на язычок, своенравными, поперечными бойкими южанками. А тихая-то уральская девочка оказалась орешком с железным ядром. Валя обедала и уходила с новоиспечённым мужем (тоже офицером) в спальню. Задёргивала шторы.

Свекровь воспринимала эти уединения среди бела дня как плевок, как вызов, у неё кипело сердце. Выждав час (вполне хватит на милування), грохала в дверь кулаком: стол не убран, на клеёнке чайные «калюжи», «у сковороди засихають» остатки обеда. Валя выбиралась из постели, продуманно, чтобы позлить свекровь, оставляла в халатике полуголую грудь. Не торопясь, покачивая попкой, шла на кухню.

Принималась за посуду «як не жива», мечтательно задумавшись, держа сковороду как этрусскую вазу. Медленно, очень медленно, чему-то туманно улыбаясь, водила-гладила губкой по сковороде. Свекровь мощно металась рядом, нависала, закипала, как чайник. Не выдержав, выдёргивала сковороду, яростно драила, задохнувшись, швыряла в раковину: ось як треба!

Валины попытки переложить на молодого мужа половину хозяйственных забот были разнесены вдребезги. Как в фильме: «Обязанность мужа служить и приносить домой деньги. Обязанность жены – вести дом. Как только я вернулся домой, ты должна быть умыта, свежа и весела. Право мужа, вернувшись домой, сесть и пообедать».

Что касается Валиного мужа, он быстро приспособился играть на конфликте противоположностей, извлекать выгоду из воинственных отношений матери и жены, и, как ласковый телёнок, успевал сосать двух маток.

Две сильные женщины вступили в смертельную схватку, одна за сына, другая за мужа. Свекровкин холодильник с украинским борщом и голубцами победил Валину постель. Дневная кукушка перекуковала ночную – такое тоже бывает.
Затем развод, одиночество, обида на весь белый свет. Скандалы в судах, которые не зря назвали кладбищем человеческих отношений. Скажем лишь, что Валя, раздавленная, ободранная, но живая, выстояла, как татарник из «Хаджи-Мурата». Из души торчали окровавленные лохмотья.

Сейчас обжёгшаяся Валентина изо всех сил дует на чужую воду. Её мучает мысль, что, оказывается, бывают свекрови, совершенно не сующие нос в семьи сыновей. За что же с ней так?

А консилиум помог! Роза пустила зелёные побеги и новые бутоны. Выслала Леночке по вотсапу фото ожившего цветка. А она мне – фото лилий, вырастила для меня. Целое оранжево-бордовое созвездие, каждый цветок по-девчоночьи усыпан крапинками-конопушками.

Это меня зовут Лилия.