– Елена Абдулаевна…
– Зовите меня просто Лена.

– Лена, уже больше года, как вы ушли в интернет. Можно сказать, в одиночку делаете в прямом эфире свою программу «ХАНГость». И её уровню, на мой взгляд, могли бы позавидовать некоторые центральные телеканалы. Расскажите о самых ярких выпусках.
– Когда началась пандемия, мы стали развивать Ютуб-канал. Началось всё с того, что я вела блог в «Инстаграме» и снимала беседы. Но теперь зрители такие требовательные, они говорят: снимайте как у взрослых, чтобы всё было профессионально. Со светом, камерами, студией. И теперь мы стараемся делать «как взрослые».

Спрашивать о любимых выпусках – это как спрашивать о любимых детях. Я первой стала приглашать к себе в передачи женщин, которые вышли замуж за иностранцев и уехали жить в чужую страну. Начали мы с экзотических мест – Малайзия, африканские страны, Арабские Эмираты, Япония. Потом у нас появились программы с женщинами из Швеции, Австралии, Франции, Британии. Одно дело – приехать в страну туристом, общаться только с гидом и видеть всё из окна автобуса. А другое – когда женщина вышла замуж за иностранца, живёт его жизнью и знает вещи, которые ни одна книжка, ни один гид не расскажут.

Есть другая категория гостей – мне нравится брать интервью у профессионалов. Эти люди занимаются уникальным делом. Например, героем одного из последних выпусков была женщина, которая шьёт обувь индивидуально. Она всё знает о ногах, их строении и особенностях. С удовольствием беседую с профессиональными психологами, они рассказывают о детских травмах, комплексах, отношениях мужчины и женщины. Мне очень интересна тема отношений родителей с детьми. Ведь многие люди никогда не пойдут к психотерапевту. Возможно, нет денег или отсутствует доступ к хорошему специалисту. А ещё у нас был эфир о менопаузе.

– Для большинства женщин это тема почти запретная. А вы говорите об этом на всю страну.
– Кто-нибудь должен рассказать девочке о месячных. Это делают родители. А кто расскажет женщине пятидесяти лет о менопаузе? Мне кажется, об этом должны говорить журналисты и врачи. Часто женщины мучаются и скрывают симптомы менопаузы. А ведь это – просто гигиена отношений!

– Мне кажется, для многих женщин признаться в менопаузе всё равно что признаться в старении.
– К сожалению, и это наша проблема. Посмотрите на певицу Мадонну, которой хорошо за шестьдесят. Она танцует на шесте и выступает в трико, и это зрелище не вызывает у нас смущения. У неё фигура как у тридцатилетней. В тот же самый год, когда Мадонна танцевала в трико, выступали «Бурановские бабушки». И я подумала: а ведь некоторые участницы коллектива – ровесницы Мадонны. Однако у нас считается, что после шестидесяти ты уже бабушка. А в Америке уверены, что ты бабушка тогда, когда сама себя посчитаешь бабушкой. Я недавно посмотрела несколько американских фильмов, где рассказывается о романтических отношениях людей в возрасте. В главных ролях – Майкл Дуглас, Джек Николсон, Мерил Стрип, им всем уже за семьдесят. Они великолепны даже без косметики, и для них пишут сценарии! С любовными историями, постельными сценами! У них такая же жизнь, как у молодых. У нас после сорока – бурановские бабушки.

– У нас есть фильм «Москва слезам не верит», в котором после сорока жизнь только начинается. И потом, одно дело голливудская звезда, а другое – обычная женщина, мать, труженица.
– Но у нас не снимают фильмы об отношениях после шестидесяти! У нас даже мысли не допускают, что после менопаузы у женщины может быть счастливая сексуальная жизнь. Она способна оставаться желанной. Ей не отказывают любовники, мужья, продюсеры, режиссёры. А в нашем кино шестидесятилетние уже не целуются в губы.

– Расскажите, пожалуйста, о своих маме и бабушке. Они ведь были яркими личностями. Ваша мама Лия Голден – профессор, почётный доктор Чикагского университета. А бабушка, Берта Бялик, эмигрировала в конце двадцатых годов из США в Советский Союз.
– Я свою маму звала «бэби-мама». А бабушку – мамой. Но не потому, что бабушка скрывала возраст, а потому, что она и меня, и маму называла «бэби». Маме было уже за шестьдесят, она всё равно оставалась бэби! И если меня на улице кто-нибудь окликает «бэби», значит, этот человек знает меня с детства. Мама приехала в Москву в возрасте семнадцати лет из Ташкента. Жила в России, потом работала в Америке. Там написала книгу «Мой долгий путь домой» – о возвращении в США, где остались её родственники. В конце жизни снова переехала в Москву, но прожила здесь всего год. Переехала, потому что очень хотела находиться рядом со своей единственной внучкой, моей дочкой. В Америке она очень тосковала по ней и потому вернулась сюда.

– Ваш отец Абдула Ханга – африканец. Мама – дочь афроамериканца и еврейки. В советском паспорте у вашей матери стояла национальность «негритянка». А вы, имея такой «букет», кем себя ощущаете?
– Я – москвичка. Есть такая национальность. При этом можно иметь абсолютно разные корни. Один мой прадед по маме был священником баптистской церкви, другой – раввином, а папин отец – имамом. Но я же воспитывалась не ими! Я сначала была октябрёнком, потом пионеркой, потом комсомолкой, и у нас в семье не существовало религиозных традиций. О папе я мало знала, он погиб, когда я была маленькой девочкой.

– У вашей дочери двойное имя – Елизавета-Анна. Как вы к ней обращаетесь по-домашнему?
– Лизанна! Она учится в США, в университете. Тоже всю жизнь играет в теннис. Мы все очень любим теннис. Мама играла, я играла, и Лизанна играет.

– Я увидела информацию, что в числе её хобби – русские народные песни.
– Когда она ещё была маленькой, обожала петь русские народные песни! Вместе с бабушкой, мамой моего мужа. У неё очень красивый голос, она прекрасно поёт, и Лиза вместе с ней. Мы даже выступали на Первом канале в программе Елены Малышевой. Втроём, три поколения, пели «Виновата ли я». А как Лиза пела «Катюшу» – няни плакали! Просто душу рвала. И ещё – песню «Выйду ночью в поле с конём».

– Скучаете по дочери?
– Я так благодарна вотсапу! При помощи интернета по два часа в день с ней разговариваю, знаю о ней абсолютно всё. Слежу за тем, как питается, какие оценки получила и с какими мальчиками куда пошла. Требую видеоотчёт со всех вечеринок. Иначе я бы ни за что не отпустила её так далеко. Да я и не хотела, но все друзья говорили – отпусти. К сожалению, я властный человек и давила на неё в детстве. Ведь приходилось всё успевать. Просыпаться в семь утра, чтобы успеть на первую теннисную тренировку, потом едем на физподготовку, потом надо прибежать домой, отправить её в школу. Вечером – снова тренировка, а после шести у неё репетиторы. И я всегда её торопила, а подчас давила. Вот почему мне сказали – дай ей жить самостоятельно. Я сдалась и не жалею ни секунды. Уезжая от родителей, человек сразу становится самостоятельнее. Но дочка говорит со мной по часу утром и вечером. И с моей свекровью, бабушкой, которая её вырастила, общается каждый день.

– Отправить семнадцатилетнего ребёнка за океан – не многие женщины решатся на такое. Кажется, это называется «синдром опустевшего гнезда». Как пережить такое?
– Мне было не так сложно, потому что всю свою энергию я переключила на мужа. (Политолог Игорь Минтусов, частый гость «Вечеров у Владимира Соловьёва». – Ред.) И у нас появилось новое правило пятницы-субботы-воскресенья. В пятницу друзья устраивают обед в честь шаббата, и мы отправляемся к ним. В субботу ездим к друзьям моего мужа Игоря. А в воскресенье у нас «Клуб любителей кино». Наши друзья на своей даче построили кинозал, и каждое воскресенье мы встречаемся в три часа, обедаем, потом смотрим артхаусное кино, пьём чай с тортиком, обсуждаем картину. Затем смотрим фильм для широкого зрителя и довольные разъезжаемся ближе к двенадцати ночи. Три полных дня я провожу с мужем.

Но ещё для меня очень важны подруги. Я поняла значение слова «подруги», только когда мне стукнуло немало лет. Подруга – это надёжность. Когда тебе плохо и одиноко, то даже мужу не признаешься, а подруге всё расскажешь. И к ней можно заявиться в любой момент. У меня есть одна подруга, когда я ей звоню, она поднимает трубку и говорит: «Я с тобой». Это так трогательно. Мне кажется, подруги, с которыми можно и выпить, и в театр сходить, – это очень большая помощь. Если дети разъехались – ещё не конец света. Когда Лиза уехала, я сразу стала заядлой театралкой, ведь надо заполнять эту пустоту. И сейчас я добираю то, что пропустила за последние двадцать лет. Сначала пропадала на работе, потом посвятила себя дочке, но теперь заслужила делать только то, что мне нравится.

Мы всю жизнь вкалываем, чтобы получить хорошие оценки, поступить в институт, купить квартиру, машину, дачу. Всё время откладываем жизнь на потом. Я как-то раз проснулась и подумала: а когда – потом? Когда из меня песок будет сыпаться? Мне ведь ещё лет двадцать осталось, а дальше буду сидеть довольная, чай с тортиком, и всё. Поэтому понимаю – надо успеть всё-всё-всё. Если бы не этот карантин, мы бы с мужем ездили в дальние страны. Он мне сказал: «Пока у нас есть силы, будем отдыхать только там, куда лететь минимум тринадцать-пятнадцать часов. А когда станет по восемьдесят, будем летать в Европу – всего три-четыре часа».
Мы всё время говорили себе «потом». Сейчас это «потом» наступило.

– Вы очень много и успешно работали на телевидении. Скажите, какое сейчас у вас к нему отношение?
– Телевидение уже давно для тех, кто не умеет пользоваться интернетом. Оно даже близко несопоставимо с тем, что происходит в интернете. Телевидение – это командная работа, это армия. У тебя есть начальник, перед которым ты отчитываешься, и на нём лежит вся ответственность. А когда у тебя есть Ютуб-канал, ты сам отвечаешь за всё. Зато – полная свобода. Приглашай кого хочешь и говори о чём хочешь.

– Вы сами часто смотрите телевизор?
– А смысл? Я ведь умею пользоваться интернетом.

– А если завтра позвонят и позовут вести ток-шоу?
– Всё зависит от проекта. В «Принцип домино» мы приглашали обычных людей, средний класс. Это была интеллигенция – врачи, инженеры, чиновники. А сейчас включаешь ток-шоу и видишь маргиналов – людей, которые дерутся, пьют, не знают, от кого родили. Понимаю, что всё это ради рейтинга. Потому что смотреть на интеллигентную женщину с её «скучными» проблемами никто не хочет. Совсем другое дело, когда приходит человек и рассказывает, как проломил кому-нибудь голову кирпичом. Но я считаю, что должны быть разные передачи. Не против маргинальных. Но после «Принципа домино», которое закрылось в 2006 году, на телевидении нет программ, в которых обсуждаются не маргинальные темы. Это грустно.

– Но ведь вы первая у нас на телевидении ещё в прошлом веке начали говорить о сексе в ток-шоу «Про это»!
– Минуточку! Тема секса и тема «кто с кем переспал» – совершенно разные! В ток-шоу «Про это» мы обсуждали сексуальное образование в школе, насилие, домогательство. Это не жёлтые темы! Секс у нас служил ниточкой, на которую нанизывались социальные проблемы. У нас в семьях мужья никогда не разговаривали с жёнами о сексе и не знали, чего жена хочет. У нас провинциальные пятнадцатилетние девочки занимались сексом с престарелыми москвичами не потому, что они развратные, а потому что у них в городках нечем было заняться. Или мы делали программу на тему «Секс инвалидов» – пронзительная передача о том, что инвалиды тоже хотят любви, и о том, как им сложно её получить. Мы первые заговорили о домогательствах на работе. Мы все помним объявления в газетах «Требуется секретарша с неограниченным рабочим днём». Сейчас такие темы невозможны, зато все с удовольствием обсуждают, кто с кем переспал.

– В своём блоге вы даёте уроки кулинарного искусства. Никто не ожидал от вас такого.
– Ещё учась на журфаке МГУ, я окончила кулинарные курсы. Молодая совсем была и очень хотела научиться готовить. Завела толстую тетрадь, она называлась «общая». С кулинарных курсов бежала в университет и, чтобы не таскать две тетради, с одной стороны записывала рецепты, а с обратной – историю партийной советской печати. И когда уехала жить в Америку, естественно, взяла с собой тетрадь с рецептами. Один американский приятель спросил: «А что это за тетрадь?» Отвечаю: «Без неё я бы никогда не уехала из Москвы. Это самое дорогое, что у меня есть». Он открывает тетрадь с той стороны, где записана история советской печати. Там – Ленин, Маркс. Решил, что я сумасшедшая. Но я имела в виду рецепты.

– Как ваш супруг, известный политолог Игорь Минтусов, относится к вашей профессиональной загруженности?
– Когда мы поженились, оба уже являлись состоявшимися людьми. Мне было 38 лет, а дочь я родила в 39. Спрашивала мужа: «Какую жену ты хочешь? Чем мне заниматься?» Он ответил: «Мне совершенно всё равно. Главное, чтобы не была домохозяйкой. У тебя должна быть своя жизнь». Ему важно, чтобы с женщиной было интересно. И совсем не волнует, что я не шибко домашняя. Он очень много читает. До трёх часов, каждую ночь. Причём не художественную литературу, а книги по своей специальности.
Мы сейчас живём втроём – я, муж, свекровь.

– Ух, жить со свекровью… Это непросто.
– Это у вас такой свекрови не было! Ведь у меня характер – не дай бог, это удивительно, насколько я сложный человек в близком общении. Но Людмила Петровна за двадцать лет совместной жизни ни разу не сделала мне ни одного замечания. Не покосилась ни разу! И всегда помогала. По молодости меня приглашали куда-нибудь, я отказывалась из-за дочки, а Людмила Петровна говорила: «Лен, иди гуляй. Мы с Лизой прекрасно проведём время. Поезжайте вдвоём с мужем на море, отдыхайте, нам без вас очень хорошо». Моя свекровь просто ангел. Сначала она жила отдельно от нас, но мне было тяжело и передачи вести, и за грудным ребёнком ухаживать. И мы попросили Людмилу Петровну ночевать у нас. Днём была няня, а ночью – бабушка. И всё было очень хорошо. Я высыпалась. А потом её муж умер, и мы, конечно, забрали её к себе. Она с нами живёт уже десять лет.

– А вы представляете себя бабушкой?
– Ну зачем заглядывать в будущее? Когда это произойдёт, я попрошу, чтобы мне отдали внуков, я их в теннис буду сама водить и тренировать. Отношения бабушки и внука очень важны, потому что доброте и безусловной любви мы учимся у бабушек. Родители – требовательные и строгие. У них нет времени, они спешат заработать, сделать карьеру, насладиться жизнью. А бабушки и дедушки любят своих внуков безусловно, ничего не требуя взамен.

В нашей стране бабушки всегда играли особую роль. И в этой связи я бы хотела со страниц вашей газеты обратиться к властям с просьбой учредить День бабушки. И поставить памятник бабушкам. Ведь они любят нас безусловно. И этот запас любви ребёнок проносит через всю жизнь.