СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Мелочи жизни Всё хорошо, товарищ мамочка!
Всё хорошо, товарищ мамочка!
08.12.2021 17:17
Всё хорошоКажется, ещё вчера мы со Стёпкой играли в солдатиков, ездили на военную реконструкцию в «Гарнизон «А», где Стёпычу и другим малявкам выдавали настоящую военную форму. Дети азартно маршировали по плацу, участвовали в игровых сражениях, жили в казармах. И вот теперь Стёпа уже во всамделишной армии.

Накануне я отвела сына в модный салон, где ему обычно делали стильные стрижки. Раньше он привередливо следил за ножницами мастера, давал рекомендации и вёл себя как мажор. Мастер без особого вдохновения выстригал височки, оставляя длинную чёлку, и никто в салоне не обращал на Степана особого внимания. Но в этот раз мастера и клиенты, услышав, что парень завтра отправляется служить, реагировали бурно. Стёпка растерянно улыбался менявшемуся в зеркале отражению, с опаской щупал обнажившуюся голову, а я не выдержала и подобрала с пола остаток остриженной чёлки, положила на память в пластик.

В первые дни ходила по квартире потерянная, заглядывала в опустевшую комнату сына, переставляла Стёпины вещи с места на место, мяукала жалобно, как кошка, у которой отобрали котёнка. Наведывались гости, чтобы поддержать, отвлечь от пугающих фантазий, лезших в мою голову: что там с ним сейчас? Позвонил друг Мишка: «Буду через час!»

«Что тебе приготовить? – писала я Мишке. – Есть борщ, котлеты. Хочешь, напеку оладушек со сгущёнкой? А может, сырничков со сметанкой?» Мишка смеялся: «Не припомню, чтобы ты так суетилась перед моим приездом. Нереализованный материнский инстинкт? Бедный Степан, представляю, как ты его доставала».

Звонок в дверь. Мишка стоит на пороге в расстёгнутой куртке.

– Ты так шёл по морозу? – ужаснулась я. – Без шапки, без шарфа?
– Мать, совсем чокнулась? – округлил глаза Мишка. – Ты у меня ещё уроки проверь.
– Легко тебе рассуждать. Вот когда сам будешь матерью, тогда посмотрим.

Стёпа приглянулся комиссии. За рост, стать и подходящую морденцию его решили направить в Президентский полк. Правда, по нормам не хватало пары килограммов, и до решающего собеседования сына отправили домой с напутствием: «Пусть мама тебя за неделю откормит». Я сразу представила Стёпу стоящим по стойке смирно у Кремля, вспомнила социальный ролик из девяностых «Дима, помаши маме!», и на глаза навернулись слёзы.

Когда претендентов в Кремлёвский полк собрали для встречи с «покупателями» – так на армейском сленге называют офицеров, отбирающих призывников в свои части, – дядечка в звании капитана выстроил их в ряд и объявил:
– У кого татуировки, признайтесь сразу. Всё равно увидим.

Степан честно вышел из строя – на тыльной стороне запястья у него наколот маленький парусник.

– И с этим г…м ты хотел попасть в элитные войска? – вскипел офицер.
– Товарищ капитан, я каждое утро буду замазывать татушку тоналкой!
– Что? – рявкнул дядька. – Какой, мать твою, «тоналкой»? Ты п…р, что ли?
– Никак нет, товарищ капитан, не п…р, – смутился Стёпа. – Я актёр. Мы все в театре пользуемся гримом.
– Значит, кораблики любишь? – не отступал капитан. – Так я тебя, артист, на флот отправлю. Там много корабликов.
– Можно и на флот, но лучше в Арктику, на Новую Землю, – попросил Стёпка.
– В Арктику? А что ты там забыл?
– Товарищ капитан, хочу белых медведей увидеть и северное сияние! – отрапортовал Стёпка. – Я в интернете все инструкции изучил о мерах безопасности при встрече с белыми медведями.

Но отправили сына не на кораблик и не к медведям, а в подмосковную Отдельную дивизию оперативного назначения имени Дзержинского. Сердце моё ёкнуло.

Связь с сыном бывает редко, им выдают мобильные телефоны только по выходным и на короткое время. Наконец позвонил.

– Мам, скажу тебе по большому секрету, – признаётся Стёпка. – Мы с товарищем выполняем важное стратегическое задание.
– Боже…
– Только никому ни слова, – шёпотом продолжает сын. – Нам приказали делать снег.

В памяти сразу всплыли цитаты из фильма «Формула любви»: «Вас отправят в Сибирь убирать снег! – Весь? – Да. Снега там много».

– Мама, не волнуйся, – успокаивает Стёпка. – Нам поручили вырезать из бумаги триста снежинок к Новому году. Меня назначили главным, – и тут же переключается на кого-то: – Молодец, хорошая снежинка получилась. А куда ту прячешь? Схалтурил? Исправляй, тренируй мелкую моторику! – и снова мне: – Вторые сутки вырезаем, у меня уже мозоли от ножниц.

Ковидный карантин существует и в армии. В Стёпиной роте то один подхватит заразу, то другой. Болящих тут же отправляют в лазарет, присягу из-за этого постоянно переносят, Стёпин взвод изолировали. Бедолаги сидят в казарме уже месяц. Раз в день выходят на «прогулку» – так называется процедура, когда солдатики надевают бушлаты и распахивают настежь окна. Доносятся грохот орудий с полигона и звуки строевой подготовки. Карантинщики завидуют сослуживцам – надоело торчать взаперти. Хотя и у них есть свои развлечения.

Однажды перед сном старший лейтенант принёс музыкальную колонку и приказал: «Рот-та, перед от-боем песню за-пе-вай!» И под знакомую с детства мелодию бойцы запели «Спят усталые игрушки».

– Мы просверлили две дырки в стене, – хвастает сын.
– Дырки в женскую баню, надеюсь?
– А-ха-ха, мам, я тебя обожаю! Нет, повесили турник, и я уже научился подтягиваться много раз. А вчера была пенная вечеринка.
– Что, прости?
– Ну, это называется «наводить пену» в ПХД.

Объясняю тем, кто не служил: ПХД – парково-хозяйственный день, наведение чистоты. А «наводить пену» значит мелко настругивать куски уставного мыла в вёдра и разводить мыльную стружку кипятком. В итоге получается много пены, которой драят пол в казарме, коридоры, стены. В пене всё вокруг, в том числе и полуголые солдатики. Тяжёлая уборка, хотя и весёлая.

Я внутренне сжалась, вспомнив, как в годовалом возрасте Стёпа вылил на линолеум бутылку подсолнечного масла, разделся догола и скользил по маслу рыбкой от стены к стене. Мои опасения подтвердились и в этот раз.

Два товарища катали Степана, присевшего на корточки, прихватив его с двух сторон за руки, а третий подгонял сзади шваброй, как в кёрлинге. В итоге сын развил скорость гоночного болида и в конце длинного коридора врезался в вёдра с пеной, окатив ею внезапно появившихся старшину и сержанта. Не стану приводить всю лексику, которая прозвучала в адрес Стёпы, но, по счастью, всё закончилось общим гоготом и банно-прачечными процедурами.

А на следующее утро кое-кто из солдатиков обнаружил в тумбочках выструганные из обмылков незамысловатые сувениры физиологических форм.

– Я наблюдаю у некоторых творческие наклонности, – посуровел сержант. – В таком случае готовим номера для новогоднего КВН!

Ещё на гражданке после нескольких сердечных драм Степан стал недоверчив к женскому полу. Я сочувствовала ему и старалась хоть чем-нибудь утешить: «Нет худа без добра. Зато уйдёшь в армию с лёгким сердцем. Потерпи, сынок, не заводи девушку за месяц до армии».

Ага, как же. И вот мы сидим с Ирен у меня дома, она привезла письмо и свои фотографии, чтобы я передала в армию, поскольку уезжает с родителями на пару недель. Полтора часа хохочем и сплетничаем о Стёпке. Мы в полном восторге друг от друга.

Теперь Стёпа в сообщениях нежен, как розовый бутон: «Скучаю по вас, мои любимые девочки! Мамочка, ты лучшая в мире, я бы тебя сейчас часа два без перерыва обнимал-переобнимал!»

Каждый раз от таких слов я нервно хихикаю, столько нежности не получала от сына за все восемнадцать лет. С Иренкой мы держим связь по телефону. Конечно, с ней Стёпа говорит чаще и дольше, но Ирен снабжает меня ценной информацией, лишь просит не закладывать её. Я тоже прошу меня не сдавать: «Мы с тобой тайные агенты друг друга, работаем на одно дело, зуб за зуб».

В их возрасте меня забрасывали письмами из армии со всех концов страны все мои прежние друзья детства. Я даже не предполагала до этого, что у меня столько женихов со вполне серьёзными намерениями. Но теперь как мама понимаю, что мальчишки в армии живут этой перепиской, им очень важно верить, что их любят и ждут. Я была юна и легкомысленна, отвечала насмешливо, а сейчас понимаю, какие они на самом деле хрупкие под военной формой и бронёй из грубоватого армейского юморка.

Промозглый вечер, холодный дождь с мокрым снегом, ветер выворачивает зонт. Бегу по тёмному переулку с одним желанием – поскорее залезть в горячую ванну. Вдруг слышу за спиной задорное пение: «А солдат попьёт кваску, купит эскимо. Никуда не торопясь, выйдет из кино». Позади шлёпают по лужам двое парней, весело горланят песню, и дождь со снегом им нипочём. Пьяные?

Замедляю шаг, чтобы пропустить их вперёд, не люблю, когда за мной идёт буйный. Странно слышать из уст молодых ребят старенькую советскую песню вместо привычного рэпа. В руках банки с колой, лица счастливые. У одного мокрые кудри липнут ко лбу, у второго длина волос меньше сантиметра, он-то и поёт вдохновенно: «И от улыбок девичьих…» Я давно уже вышла из девичьего возраста, но улыбаюсь:
– Дембель?
– Ага! – кивает на товарища тот, что с причёской. – Сегодня вернулся.

Солдатик не прерывает самозабвенного пения, выражение лица очумевшее.

– Молодец, поздравляю! – говорю. – А сына только месяц как призвали.
– «Не обижайтесь, девушки, но для солдата главное…» – продолжает стриженый.
– У тебя всё нормально? – спрашиваю, хотя это и так очевидно.
– Всё у него хорошо, – отвечает за друга товарищ. – Но пока ещё к гражданской речи не адаптировался.

Глядя вслед уходящим ребятам, не выдерживаю и командую:
– Стой, раз-два!

Солдатик замирает, затем оглядывается насторожённо.

– Отвечай не задумываясь, – требую сурово. – У сына тоже всё будет хорошо?

Его напряжённое лицо озаряется мальчишеской улыбкой.

– Так точно! – рапортует, одной рукой прикрывая стриженую голову, а второй козыряя. – Всё будет хорошо, товарищ мамочка!

Карантин закончился, вчера у Стёпки была присяга. Родителей не пустили в часть из-за ковидных ограничений, мы толпились с сумками и передачами у КПП, смотрели по телефонам трансляцию торжества, знакомились друг с другом. Некоторые мамки и папки, забыв свой возраст, пытались вскарабкаться на забор и хоть что-нибудь разглядеть вживую.

И вдруг во время трансляции под конец присяги я увидела сына на трибуне у микрофона рядом с полковником. Оказалось, Стёпке доверили произносить для всех солдат торжественную речь. Очень серьёзный Степан поставленным густым басом поздравлял молодых бойцов и их родителей, но от волнения в конце речи вместо «Наша дивизия с честью и достоинством выполняет свой воинский долг!» оговорился и громогласно произнёс: «… выполняет свой доинский волк!»

Камера в руках оператора задрожала, вероятно, от сдавленного смеха, но Стёпка не потерял самообладания, и на лице полковника не дрогнула ни одна жилка. Мы с другими родителями расхохотались.

Теперь, когда я созваниваюсь с сыном, приветствую его словами: «Ну, здравствуй, мой Доинский Волк!»

Лёгких берцев тебе, сынок, и доброй службы! Я жду тебя и люблю. Твоя мама.

Наталия СТАРЫХ
Фото из личного архива

Опубликовано в №47, декабрь 2021 года