На квартирные двери в подъездах нередко клеят рекламные листовки, но однажды в ручку нашей двери запихнули подарочный пакетик с магнитиком для холодильника. На магнитике была нарисована гневная тётя, грозящая кулаком куда-то вверх, и значилась надпись: «Все соседи плохи, но верхние хуже нижних!»

Я поделилась находкой с соседкой из квартиры напротив, она изучила картинку и сказала:
– Наташа, это, наверное, тебе.
– Почему вы решили, что именно мне? – поразилась я её уверенности.
– Ну, не мне же! – усмехнулась соседка, всем видом давая понять, что она-то женщина приличная.

Спорить я не стала, тем более что магнитик показался мне забавным, и прилепила его на свой холодильник. Однако мысль о том, кто же этот тайный даритель, не давала покоя.

Мы живём на седьмом. Логично, что это не соседи с восьмого и девятого этажей. Главной подозреваемой могла бы стать соседка с шестого, но я не замечала в ней склонности к юмору. К тому же выясняла отношения она всегда банально – стуком по батарее.

Примечательно, что жители подъезда с одной стороны лестничной клетки здороваются с соседями из противоположного крыла гораздо приветливее, чем с теми, кто живёт непосредственно над ними или снизу. Раньше я об этом не догадывалась, хотя уже запомнила соседей в лицо. Воспитанная в старых традициях, здоровалась со всеми. А если входила в лифт на первом этаже и слышала хлопнувшую за мной дверь подъезда, спрашивала: «Вас подождать?»

Конечно, в сегодняшних реалиях небезопасно ездить в лифте с незнакомцем, но, согласитесь, бывает неприятно, когда ты торопишься к лифту, а человек внутри него хладнокровно нажимает кнопку и двери безжалостно захлопываются перед самым твоим носом.

И вот со временем я стала замечать, что далеко не все охотно отвечают на моё приветствие. Некоторые хмуро бурчат «здрасьте», а иные вообще игнорируют.

Я стала обижаться и, когда на моё «здравствуйте!» не отвечали, ворчала: «Хорошо, тогда не здравствуйте!» При этом мстительно размышляла: «Ничего, я тебя запомнила. Больше не поздороваюсь». Однако через пару дней снова путала, с кем стоит здороваться, а с кем нет, и опять приветствовала всех подряд.

Позже стала замечать, что и другие жильцы игнорируют соседей, и даже построила шкалу взаимной неприязни между ними в зависимости от расположения квартир друг над другом.

Как-то раз, возвращаясь с тяжёлыми пакетами из магазина, присела на лавочку у подъезда перевести дух. Две вечные бабульки находились на своём посту, охотно со мной поздоровались, и тут на улицу вышел знакомый дядечка весьма импозантного вида. Кивнул мне с лёгкой улыбкой, а на старушек – ноль внимания. Они ответили ему тем же. Но, как только мужчина отошёл шагов на десять, старушки принялись бурно его обсуждать.

– Ни стыда ни совести, идёт себе такой нахальный! – возмущалась одна.
– Думает, никто не знает, что только его жена с утра на работу, а к нему сразу любовница! – поддержала вторая.
– Видно, с нашего подъезда какая-нибудь шляется, – качала головой первая. – Видит в окошко, что жена за порог, – тут же к нему в койку, и давай по часу диваном скрипеть над головой! Срамота! И главное, все эти охи-вздохи слышно, будто они в твоей постели.
– А ты и женский голос слышишь? – интересуется вторая. – Я вот сколько ни прислушивалась, только мужик стонет, а баба – то ли немая, то ли вообще неживая.
– Господи прости! – ахает первая. – Мёртвая, что ль?
– Да какая мёртвая! – машет варежкой вторая. – Мёртвую разве месяц прятать сможешь! Думаю, резиновая. Когда жена на работу уходит, он её из-под дивана достаёт и надувает.
Дальше я слушать не смогла, поспешила домой, представляя, что думают обо мне соседи снизу, когда я на разные голоса репетирую роли, а ведь играть приходится всяких, даже душегубиц…

Моя соседка Людмила, с которой у нас общий тамбур, – очень осторожная женщина, она никому не открывает дверь, не только общую, но и свою. Все переговоры с незваными посетителями ведёт через обе двери. И вечно ругает меня, если пытаюсь кого-нибудь впустить.

– Наташа, кто там? – с тревогой вопрошает она из-за двери, если звонят одновременно и ей, и мне.
– Не знаю, сейчас посмотрю, – иду к общему глазку.
– Не открывай, нам ничего не нужно! – волнуется она.
– Но как же мы поймём, что именно нам не нужно, если не узнаем, с чем они пришли? – удивляюсь я.
– Известно, с чем: картошка, водосчётчики или, не дай бог, «Мосгаз»! – осаживает моё гостеприимство соседка. – Мало я тебя спасала от мошенников?

И зачастую Людмила оказывается права – сколько раз она отбивала меня у наглых и очень убедительных специалистов по замене счётчиков, компьютерных дел мастеров, истребителей клопов, клещей и тараканов. А однажды она вступила в схватку с некой инспекционной службой, грозившей демонтировать нашу общую дверь, и одержала блестящую победу.

Людмила с мужем часто уезжают на дачу и перед отъездом всегда звонят мне в дверь с наставлениями:
– Наташа, без нас никому не открывай!
– Хорошо, – смеюсь в ответ, – если кто-нибудь позвонит, скажу: взрослых нет дома.
– Не вздумай так отвечать, – на полном серьёзе говорит Людмила, – это развяжет им руки. Знаешь, сколько мошенников ходит по квартирам перед Новым годом? Будут настырничать – сразу говори, что вызываешь полицию!

Признаюсь, я не часто слушаюсь старших, но в этот раз не открыла дверь по другому поводу.

Перед новогодними праздниками у всех завал работы, я тоже пишу в поте лица. Ночью валишься в постель прямо из-за компа, во сне дорабатываешь сюжет, а утром, едва заварив кофе, немытая, нечёсаная, – снова к компьютеру, чтобы не потерять мысль. В абсолютном творческом беспорядке можешь потерять счёт времени и просидеть лохудрой не только до обеда, но и до самой ночи.

В один из таких дней, совершенно не подходящих для визитов, в мою дверь позвонили. Я вынырнула из-за компьютера, на автомате пошла в прихожую, но, поймав своё отражение в зеркале, застыла – боже, в таком виде даже соседям открывать неловко!

Я затаилась. Звонок повторился. Глянула на часы – 13.30. Кто бы это мог быть? Из школы? Сын что-нибудь натворил? Тьфу ты, сын уже в армии! Совсем заработалась. Его товарищи? Но они знают, что он в армии. Очередной квартирный обход? Но тогда бы они позвонили во все квартиры, и я бы тут же услышала гневный голос Людмилы. Значит, одно из двух: или она на даче, или это лично ко мне.

Звонок настойчиво повторился в третий раз. Открывать – не открывать? Мои знакомые никогда не приходят без предупреждения по телефону, а незнакомые мне сейчас и вовсе некстати. Значит, можно не открывать. А если что-нибудь случилось и кому-то нужна помощь? Я подкралась к двери на цыпочках и прислушалась. Крика о помощи слышно не было, похоже, человек за дверью тоже прислушивался. Грабители? Да нет, среди бела дня… Хотя именно днём, когда все добрые люди на службе, квартиры и обносят!

У меня началась лёгкая паника, но тут послышался грохот поднявшегося на этаж лифта, раскрылись двери, и тот, кто звонил в дверь, зашёл в лифт и уехал. Ну, и слава богу! Я заглянула в кухню к невозмутимо смотревшему телевизор деду и сказала:
– Нам в дверь звонили. Но я решила не открывать, ведь мы никого не ждём.

– Правильно, – согласился дед, привыкший во всём полагаться на меня, – а то шляются всякие…

Почти успокоенная, я вернулась к компьютеру, но сосредоточиться на работе уже не могла. А если это кто-нибудь из друзей, у кого сел телефон? Или давний знакомый, который мой номер не знает? Или вообще нет телефона? Бред, сейчас телефоны есть у всех…

И вот тут меня прямо как жаром обдало: есть один человек, у которого нет телефона, – это мой сын! Вернее, телефон ему выдают в армии раз в неделю на несколько минут. А если у него что-нибудь случилось, он сорвался из части, прибежал домой, и я его не впустила?

Я бросилась к окну, готовая заорать на улицу «Стёпа!», но ткнулась лбом в холодное стекло, и оно меня немного остудило. Стараясь не поддаваться сумасшествию, еле дотерпела до вечера, когда командир части выкладывает в родительский чат информацию и отчётные фотографии с боевой подготовки. Судорожно увеличивая снимки, разглядела румяную мордашку сына в группе лыжников в белых маскировочных костюмах, а потом и среди других солдатиков на БТРах. Радостно обругала себя.

Заработавшись ночью, на следующее утро я проснулась поздно, но, наученная вчерашним опытом, решила не откладывать туалетные процедуры и сразу отправилась в душ. Вышла из ванной в банном халате, и меня окликнул дед:
– В дверь опять звонили.
– Как? – удивилась я, глянув на стенные часы – 11.00.
– Как-как, – проворчал дед, – как и вчера – три раза. Но мы же решили не открывать?
– Правильно, – похвалила я деда, – без меня не открывай.

Но сама крепко задумалась. И снова работа насмарку: нет-нет, а возвращаюсь мыслями к неизвестному гостю. На этот раз мои фантазии приняли романтический характер.

А с чего я взяла, что ко мне никто не может прийти без предварительного звонка по телефону? А если это сюрприз? В конце концов, недавно у меня был день рождения, впереди Новый год, именно в такие праздники возобновляются старые связи, пытаются вернуться бывшие, да и вообще случаются чудеса. Почему у меня не может быть тайного воздыхателя, я ещё не старая женщина…

На всякий случай тихонько отперла двери и выглянула на лестницу – вдруг под дверью оставлен подарок от прекрасного незнакомца или в ручку воткнут букет цветов? Разве не было такого в моей жизни? Разве не подсунул нам таинственный сосед магнитик на холодильник?

Презентов, к сожалению, не обнаружила, но твёрдо пообещала себе, что отныне встаю рано и первым делом привожу себя в божеский вид. Ведь не зря говорят француженки: каждый день, выходя из дома, женщина идёт на встречу со своей судьбой. И даже если она не планирует выходить из дома! – добавила я от себя.

Вечером перед сном подмела и помыла полы в квартире, протёрла полочки в ванной, придирчиво осмотрела туалет, вспомнив, что говорила моя юношеская свекровь: «Унитаз – это лицо хозяйки». Ну а кто его знает, вдруг человек с дороги, захочет в уборную, а там не всё безупречно? Что он обо мне подумает?

Утром вскочила по будильнику – и сразу в душ. Выбежав из душа, спросила деда: «Никто не звонил в дверь?» Получив отрицательный ответ, поспешила уложить причёску, сделала макияж, сменила затрапезную домашнюю одежду на миленькое трикотажное платьице и лёгкий кардиган. Подумала-подумала и даже прыснула духами в зону декольте и за ушами.

Готовая к неожиданным визитам, заварила себе кофе и села за компьютер. Текст опять не шёл, я вечно косилась на стенные часы. Время перевалило за полдень, никто не звонил. К обеду я уже отчаялась, погрузилась в работу, привычно ерошила волосы, снимая очки, порывалась потереть усталые глаза, но вспоминала, что на ресницах тушь, и чертыхалась.

Часам к трём дня мне всё это надоело: глаза чесались, локоны лезли в лицо, мешая печатать, я поднялась из-за рабочего стола за резинкой, чтобы сделать хвостик на макушке и вообще стереть тоником этот раздражающий макияж…

Тр-р-р! – задребезжал дверной звонок.

Ну, это уже слишком, возмутилась я. Третий день подряд быть таким настырным! Ладно уж, открою. Поглядим, что там за принц на белом коне…

Поправив на ходу причёску, с колотящимся сердцем, я отперла входную дверь и приникла к общеквартирному глазку, но очки забыла на компьютере, поэтому едва разглядела пару мужских силуэтов.

– Кто? – спросила настороженно.
– «Мосэнерго», – ответил мужской голос.
– Кто-о?! – засмеялась я, всё ещё надеясь на розыгрыш.
– Открывай, хозяйка, надо щиток проверить! – нетерпеливо вторил другой голос.
– Покажите ваше удостоверение! – приказала я строгим тоном моей соседки.
– Вам через глазок или в дверь показать? – поинтересовался первый.
– В глазок! – капризно заявила я.

Мужчина развернул какую-то корочку и поднёс к глазку, но что я там могла прочитать сослепу, без очков. Однако отступать уже было неловко, и я нехотя отперла замок.

Мужики оказались совсем непримечательными, сразу потянулись к щитку, светя в него фонариком.

– Вы из двести шестой квартиры? – спросил меня тот, кто щурился на счётчики.
– Нет, из двести пятой.
– А! Вы нам тогда не нужны. Нам бы ваших соседей, у них антенна на крыше, а там сейчас ремонт. Надо бы кое-что подписать. А то мы им пишем-пишем, третий день звоним в дверь – не открывают!
– Они, наверное, на даче. Так это вы все три дня нам в дверь звоните? – спросила я разочарованно.
– Конечно, мы! Уже задолбались ходить, – ворчал мужик с фонариком. – А если вы слышали, что ж не открывали?
– На то были свои причины, – уклончиво ответила я.
– Ясненько, не одна была? – игриво подмигнул мне второй. – Конечно, такая женщина не может быть одна!
– Какая это – «такая»? – оскорбилась я.
– Да вы не обижайтесь, – примирительно сказал с фонариком. – Лёха имеет в виду, что вы очень хорошо выглядите. Приятно видеть, когда женщина за собой следит, даже в домашних условиях с причёсочкой, с косметикой, не в хламиде какой заляпанной, а вот так, по-праздничному…
– Это всё для «Мосэнерго», – усмехнулась я, – к вашему приходу готовилась.
– Скажете тоже, – недоверчиво улыбнулся Лёха.

Обидно было – не то слово, и смешно, конечно. Заперев за мужиками, я направилась в кухню. Дед попивал чаёк с печеньем, уставившись в телевизор.

– Всё-таки открыла? – спросил он без особого интереса.
– Да, электрики приходили, и даже не ко мне, а к соседке, – я пошла к холодильнику заесть обиду чем-нибудь вкусненьким и остановила взгляд на магнитике «Все соседи плохи, но верхние хуже нижних!».

Но ведь какой-то таинственный доброжелатель подсунул мне этот магнитик! А может, я не тех подозревала и неправильно истолковала смысл послания? Может быть, это кто-нибудь из верхних признаётся мне таким образом в своих чувствах – мол, ты лучше нас, нижняя соседка, ты хорошая?

Только вот мог бы картинку посимпатичнее выбрать, а то тётка на ней какая-то неприятная, неухоженная, да ещё с кулаком.