Кажется, это было совсем недавно: полная радужных надежд 25-летняя особа, без сожаления расставшись с большим южным городом, ехала в село. Окончив престижный институт, я мечтала работать в сельской местности по любимой специальности, воспитывать дочь и выращивать розы и малину.

Однако моим наполеоновским планам не суждено было осуществиться. И вовсе не потому, что я ленива, просто сразу попала в водоворот событий, в итоге не оставалось ни сил, ни времени для реализации заветных желаний. Ведь я акушер-гинеколог, и в селе, где главное достояние семьи – дети, врачам этой специальности приходится гореть на работе.

Мою единственную горячо любимую дочь я видела редко. В детский сад её водили мои сотрудники, спать укладывали сердобольные соседи, кормили мои благодарные пациенты, а я в это время оперировала, разъезжала и переворачивалась в машине «скорой помощи» в степи, застревала в сугробах на тракторе и плавала на лодках в весеннюю распутицу за очередной замешкавшейся роженицей, торопясь привезти её в роддом. Ещё я принимала роды во всех вышеупомянутых видах транспорта, а также в малокомфортных условиях сельского быта.

Вообще, идиллией сельской жизни мне придётся насладиться, наверное, только на пенсии, если, конечно, доживу. И это не пессимистическое кокетство, а жестокая реальность. Риск умереть насильственной смертью, ещё не будучи старой, у меня довольно велик. Не раз и не два в мой адрес звучали угрозы пылких горцев – представителей многочисленной в районе диаспоры: «Если моя жена умрёт, доктор, я тебя зарэжу». К счастью, их драгоценные супруги у нас умирают крайне редко, а кинжалы от долгого бездействия затупились.

Хотя один раз над моей жизнью нависла вполне реальная опасность. Психически больной муж пациентки, держа в руках охотничье ружьё, буквально перевернул всю больницу, ища мой домашний адрес, – разумеется, для того, чтобы убить, поскольку я сделала аборт его жене. Конечно, решение о прерывании беременности она приняла сама, но втайне от мужа.

Спасибо дорогим медсёстрам, которые даже под дулом не выдали моё местонахождение. Тогда он, окончательно разозлившись, вместо меня застрелил свою собаку. Кто станет его жертвой в следующий раз?

Пока я ещё жива, хочу рассказать об одном курьёзном случае, так сказать, нарисовать картинку сельской жизни. Много раз рожавшую женщину с дальнего хутора заранее госпитализировали в роддом. Однако через два дня она самовольно покинула стационар и уехала домой. Ввиду серьёзности диагноза решили уговорить её вернуться в больницу. Не тут-то было. Посланные в погоню акушерка и фельдшер приехали за ней на «скорой помощи», однако дома не нашли, застали только мужа, уверенного в том, что супруга спокойно лежит в палате.

Совместные поиски по всему хутору не принесли результатов. Осмотрели все дома, сараи, туалеты, погреба, амбары и редкие кусты. Нет беглянки. Тогда, отчаявшись, уже немолодые женщины заняли круговую оборону. Взяв в руки полевой бинокль, засели в балке, в зарослях камышей, откуда хорошо просматривались все подступы к хутору.

Только представьте себе эту картину. Июль, жара, болото, камыши. Над головами медиков тучи мух и комаров, фельдшер отгоняет их ветками. И так весь световой день! Но всё напрасно, на улице стемнело, а беременная так и не объявилась. Голодные, усталые и злые акушерка и фельдшер уже в сумерках покинули свой пост и уехали домой, в соседний хутор.

Наутро они сообщили в райцентр о тщетности своих стараний. Начмед сама отправилась за пациенткой, обнаружила её дома и увезла в роддом. Оказалось, накануне беглянка, увидев в окно подъезжавшую «скорую», выскочила и рванула к стоявшему неподалёку трактору мужа. В нём и затаилась. Незаметная для всех, из высокой кабины наблюдала за поисками. Затем женщину разморило в духоте, она прилегла на сиденье и благополучно проспала весь день. Проснувшись вечером, уже после отъезда медиков, отправилась домой. Конечно, непутёвая пациентка не думала, что поиски продолжатся на следующий день, поэтому расслабилась и наутро попала в лапы начмеда.

Через два дня наша беременная благополучно родила девочку, а фельдшер и акушерка ещё долго лечились от комариных укусов и солнечных ожогов.

Вот ещё одна история, прямо настоящий детектив. Днём к нам в гинекологическое отделение поступила 20-летняя женщина Ирина. Её резкая бледность бросалась в глаза, выделяя пациентку среди всех больных, сидевших на диване в ожидании осмотра.

Я спросила её:
– Что случилось?

Получила банальный ответ:
– Утром упала, ударилась животом об асфальт, началось кровотечение.

Смущало меня то, что в пять месяцев беременности она ещё не состояла на учёте в женской консультации и не была обследована, как полагается. Задала ей новый вопрос – не пыталась ли она самостоятельно прервать беременность?
Повернув ко мне ангельское личико и глядя невинными ярко-синими глазами, Ирина бодро и уверенно воскликнула:
– Нет-нет, что вы!

Начала готовить пациентку к небольшой операции, однако, обследуя её, сразу заподозрила травму мочевого пузыря. А дальше ещё хуже. Получив результаты анализов, поняла: у больной возникло тяжелейшее осложнение – массивное внутрисосудистое разрушение эритроцитов. Необходима совершенно другая тактика лечения, скорее всего, гораздо более серьёзная операция, но прежде нужно найти причину осложнения.

После безуспешных дополнительных вопросов я, убеждённая атеистка, спросила её:
– Ира, ты веришь в Бога?

Тут же перекрестившись, она твёрдо ответила:
– Ей-богу, ничего с собой не делала!

Но я всё равно решилась на большую операцию, интуитивно чувствовала – это необходимо.

Вызвала операционную бригаду. Врач анестезиолог-реаниматолог также принялся подробно расспрашивать женщину, тем более я поделилась с ним своими сомнениями в правдивости её слов. Предупредила:
– Я почти уверена – больная скрывает факт криминального аборта, и именно он причина её тяжёлого состояния.

Тогда этот молодой активный доктор попросил нас всех оставить его наедине с пациенткой. Мы вышли, и сразу же из-за закрытой двери палаты услышали его крик:
– Говори, б…, что сделала с собой, иначе не дам тебе наркоз! Сдохнешь!

Результат разговора оказался ошеломляющим. Через минуту мы уже знали: чтобы прервать беременность, Ира ввела в матку мыльный раствор.

Страшно подумать, что произошло бы, если вместо большой операции мы попытались ограничиться малой. Разумеется, мы бы её потеряли, несмотря на все усилия. Вот так драконовская мера, жестокий допрос молодого врача, помог нам справиться с крайне тяжёлым клиническим случаем.

В итоге мы успешно её прооперировали, предупредив массивное кровотечение и заражение крови.

Выхаживать эту больную было сложно, но она выжила. Молодая красавица, мать четырёхлетней дочери, ушла из больницы на своих ногах. Знаю, что двадцать лет спустя она была жива-здорова, работала дояркой и растила внуков.