Ещё в 1970-х на прилавках советских магазинов появилась уникальная виниловая пластинка «Лютневая музыка», выпущенная всесоюзной фирмой грампластинок «Мелодия». В списке произведений под номером 1 значилась «Сюита для лютни: канцона и танец» итальянского композитора Франческо да Милано. (Канцона – песня. – ит.)

Что ж, такой композитор действительно жил в эпоху Возрождения, с 1497 по 1543 год, считался лучшим лютнистом своего времени, а также сочинял музыку, которая была признана восхитительной. Современники называли её «поистине божественной». Трое пап восхищались талантом Франческо Канова да Милано и предпочитали держать этого гения поближе к Римскому престолу.

Пластинка разлетелась моментально, и «Мелодия» много раз её переиздавала, поскольку любителей музыки эпохи Ренессанса в СССР оказалось предостаточно. Вот только партитуру указанной канцоны, как и остальных композиций с этого загадочного диска, никто из специалистов найти не смог.

И только десятилетия спустя, когда Гребенщиков уже спел «Город», обладатели той самой пластинки быстро узнали эту мелодию, ведь она полностью повторяла канцону Франческо да Милано.

Дальше – больше. Позднейшие исследования показали, что музыка на пластинке вовсе не принадлежит авторству итальянских композиторов эпохи Возрождения. Вся пластинка написана совсем другим человеком – нашим соотечественником и современником, замечательным советским музыкантом! И вообще на наших глазах произошла гениальная мистификация.

Двойная жизнь гения

Владимир Фёдорович Вавилов, родившийся в 1925 году в Ленинграде, был известен как гитарист-виртуоз. Получив в Великую Отечественную серьёзное ранение на фронте, он вернулся в родной город и поступил в музыкальную школу для взрослых имени Римского-Корсакова. А потом Вавилова пленила ренессансная струнная музыка, и он смастерил из семиструнки лютневую гитару, которая по звучанию напоминала настоящую лютню.

Даже специалисты не подозревали, что Владимир являлся не только исполнителем, но и автором произведений, которые исполнял. Он сам писал стилизованные под эпоху Возрождения мелодии для струнных инструментов, которые в итоге попали на пластинку «Лютневая музыка». Мистификация состоялась! Никому и в голову не пришло, что эти композиции не имеют отношения к указанным композиторам, – настолько аутентично, настолько достоверно звучали эти мелодии. К своим сочинениям Вавилов произвольно приписывал имена известных итальянских авторов.

Некоторые произведения с этой пластинки впоследствии даже попали в музыкальные хрестоматии – по ним учились играть на гитаре и лютне. И только когда музыковеды вплотную занялись изучением вопроса, они сами удивились – как можно было принять эти мелодии за настоящую музыку Возрождения? Ведь в XVI веке совсем иначе настраивали лады, а уж синкопы для того времени и вовсе не характерны. (Синкопа – перенос акцента с сильной доли на слабую; приём широко используется в джазе.)

В общем, Вавилов вёл своего рода двойную жизнь. В одной он выступал в дуэте с гитаристом-шестиструнником Львом Андроновым. В репертуаре дуэта, завоевавшего популярность в 1950 годах, значились произведения Грига, Дебюсси и других известных композиторов. А вот о тайной жизни Владимира Фёдоровича знали немногие.

Он очень глубоко погрузился в мотивы эпохи Возрождения и считал, что эта музыка должна принадлежать всем. Вот только люди XX века вряд ли способны воспринять эти мелодии в «натуральном» виде, ведь сегодня музыку так не пишут. По счастью, Вавилов и сам оказался очень талантливым композитором. Он сочинял в духе Ренессанса, но, конечно, это уже была музыка XX века, более привычная для уха современников.

Эта блестящая мистификация, вполне отвечающая духу Возрождения, раскрылась лишь после смерти Вавилова, скончавшегося от онкологического заболевания в 1973 году. Его дочь Тамара позже объяснила: «Отец был уверен, что сочинения безвестного самоучки с банальной фамилией Вавилов никогда не издадут. Но он очень хотел, чтобы его музыка стала известна. Это было ему гораздо важнее, чем известность его фамилии».

Владимир Фёдорович совсем немного не дожил до собственного триумфа. Скоро пластинка «Лютневая музыка» обрела необыкновенную популярность, а его имя стало известно повсеместно. Когда Вавилов умирал, на советских кухнях уже пели под гитару его произведения, но он этого не слышал…

Впрочем, композитор жив, пока исполняются его сочинения. А канцону «Рай», также известную как «Город золотой», поют до сих пор и будут петь ещё долго.

Поэт-философ

Теперь пора разобраться со словами песни.

…Его называли «человеком возрожденческого идеала». Человек, носивший странное имя и необычную фамилию, Анри Волохонский был ленинградцем, дипломированным химиком, а в душе – поэтом-философом. Он всю жизнь писал пьесы, прозу, басни и сложные поэмы с использованием правил древнего стихосложения. Иногда печатался в журнале «Аврора». Его богатое творческое наследие включает даже трактат с толкованием Апокалипсиса.

…Начало 1970-х. Кто-то из друзей Волохонского принёс пластинку с теми самыми лютневыми мелодиями, и они не выходили у поэта из головы. Более всего его поразила мелодия канцоны. Он-то прекрасно знал, что такое канцона! Ведь она немыслима без стихов!

Вообще-то канцона – это не столько музыка, сколько слова. Средневековые поэты-трубадуры сначала сочиняли поэтические строки, а уж потом брали лютню и бренчали по струнам, укладывая свои стихи на музыку. (Кстати, сравните это с современным рэпом, в основе которого тоже лежит рифмованный текст, и вы получите полное представление о том, как это делалось в эпоху Возрождения.)

Анри целый месяц слушал канцону Вавилова, и ему почему-то вспоминались строки из Екклесиаста – части Священного Писания и Ветхого Завета, где упоминаются град небесный и животные, имеющие символическое значение. Телец (вол), лев, орёл… В Библии фраза звучит так: «И посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади».

Но кто четвёртое животное? В Библии четвёртым указывается ангел. Однако в тексте Анри Волохонского он не упоминается – по всей видимости, не вместился в припев:
Одно – как рыжий огнегривый лев,
Другое – вол, исполненный очей.
Третье – золотой орёл небесный,
Чей так светел взор незабываемый…

По свидетельству очевидцев, Анри Волохонский написал полный текст стихотворения за 15 минут! И назвал его «Рай». Начиналось оно со слов «Над небом голубым». Как вспоминают непосредственные участники этого события, спонтанное творческое вдохновение Волохонского было сродни «диктовке Свыше». То есть текст ему как будто послали с небес.

…Через несколько лет Анри Гиршевич Волохонский был вынужден эмигрировать из СССР. Сначала отправился в Израиль, позже осел в Мюнхене, где работал редактором новостей, но литературную деятельность не бросил. Даже увлёкся переводами древних. В том числе перевёл стихи древнеримского поэта Катулла.

Свой след он оставил и в популярной культуре. Например, слова известной песни «Орландина» группы «АукцЫон» написаны Анри Волохонским в соавторстве с Алексеем Хвостенко.

Сестра Волохонского Лариса Гиршевна сегодня является одним из самых известных переводчиков. Вместе с супругом американцем Ричардом Пивером она издаёт на английском языке классические произведения русской литературы и является автором лучших переводов «Братьев Карамазовых» Достоевского и «Анны Карениной» Толстого.

Поэт-философ Анри Волохонский ушёл из жизни в возрасте 81 года, в 2017-м, в Германии.

Дедушка русского рока

Текст стихотворения «Рай» идеально лёг на мелодию канцоны Вавилова, и первым исполнителем новой песни стал Алексей Хвостенко – ещё один удивительный персонаж ленинградской культуры.

Хвостенко, или просто «Хвост», – известный поэт-авангардист, композитор, драматург, скульптор, дитя хрущёвской оттепели, душа компании и удивительно лёгкий человек. Говорят, когда он подходил к пешеходному переходу, на светофоре тут же загорался зелёный. Его называли «дедушкой русского рока». Он был вдохновителем и соавтором нескольких альбомов эпатажной группы «АукцЫон» и даже давал уроки английского не оперившемуся тогда Иосифу Бродскому.

Хвостенко успел сделать многое, а после своей смерти в 2004 году и вовсе стал легендой. Именно Алексей был тем самым другом и свидетелем, на глазах которого Анри Волохонский написал свой «Рай» за 15 минут.

Волохонский и Хвостенко давно дружили и работали в творческом союзе под аббревиатурой АХВ, составленной по первым буквам их имён и фамилий. В 1972 году они записали подпольный альбом с песнями на мелодии с пластинки «старинной» музыки Владимира Вавилова. Весной 73-го магнитофонные плёнки с этим альбомом распространились по всей стране. Их слушали на знаменитых «квартирниках» Ленинграда и Москвы, строки из песен цитировали в разговорах.

Хвост пел «Рай» в своей неповторимой манере, хриплым голосом, будто не совсем попадая в ноты. Сегодня это исполнение слушать непривычно – уж слишком далеко оно от гребенщиковского варианта, такого томного и элегичного. Но нет сомнений, что Гребенщиков впервые услышал эту песню именно в исполнении Хвоста. И, видимо, загорелся ею. Тем более что Волохонский и Хвостенко в скором времени покинули СССР. Волохонский – навсегда, а вот Хвостенко вернулся на Родину за год до смерти.

Над небом и под небом

Но о чём же, собственно, поётся в «Городе»?

Волохонский в своём стихотворении активно использует библейские образы. Например, строка «Над небом голубым есть город золотой» отсылает нас к Откровению Иоанна Богослова – в нём упоминается город, который находится над небом. Это Небесный Иерусалим, «приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего». То есть речь идёт о Рае.

«А в городе том – сад: всё травы да цветы» – это авторский пересказ отрывка из того же Откровения, который ещё часто называют Апокалипсисом. В нём описывается ужасный конец света, однако в последних главах всё же даётся надежда роду людскому, поскольку существует небесный Город, то есть Рай, куда можно попасть. «Среди улицы его, и по ту, и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева – для исцеления народов» – так говорится в пророчестве.

В стихотворении также идёт речь о звезде, которая горит в небе голубом: «Она твоя, о Ангел мой, она всегда твоя». Поэт, безусловно, имеет в виду Вифлеемскую звезду, которая указывает человеку единственно верную дорогу… В общем, стихотворение «Рай» – о надежде найти такое место, где кончатся наши страдания и всё наконец станет хорошо.

После Хвостенко и ещё до Гребенщикова песню «Рай», или «Город золотой», успели исполнить несколько музыкантов, в том числе Елена Камбурова. Собственно, с неё начинается история расхождений в тексте песни.

В оригинале, то есть в сборнике стихов Анри Волохонского, первая строка звучит «Над небом голубым…», а Борис Гребенщиков поёт «Под небом голубым…». Однако Елена Антоновна использовала иной вариант – «Над твердью голубой…».

Вроде бы разница небольшая, но разобраться интересно.

Ходила легенда, что Гребенщиков плохо расслышал слова на некачественной записи, – так, по крайней мере, считал Хвостенко: «Да, подпортил текст. Он песню, наверное, усвоил на слух. Слух у парня так себе, что ж делать…»

БГ обычно не реагировал на иронию Хвоста, но в интервью рассказывал, как в Париже схлестнулся с Хвостенко по этому поводу: «Я высказал теологическую концепцию, что Царство Божие находится внутри нас, и поэтому помещать Небесный Иерусалим на небо бессмысленно».

Анри Волохонский, кстати, считал, что БГ внёс изменение в текст из опасения попасть под антирелигиозную цензуру, учитывая, в какие годы это происходило.
Елена Камбурова же честно призналась, что фраза «над твердью голубой» принадлежит её авторству, ей показалось, что так звучит лучше и глубже. У каждого художника свой взгляд.

Лучше этой песни нет ничего

Первая запись «Рая» в исполнении Алексея Хвостенко появилась приблизительно осенью-зимой 1972 года, потом Гребенщиков исполнял её на своих концертах сотни раз, а в 1986-м она под названием «Город» вошла в альбом «Десять стрел» группы «Аквариум». Ошеломляющую популярность композиция получила в 1987 году, когда на киноэкраны вышел фильм Сергея Соловьёва «Асса». Миллионы людей, увидевших киноленту, услышали и влюбились в великое творение Вавилова и Волохонского.
Вот только в титрах упоминания их авторства нет. Так родилась устойчивая легенда, что автором музыки и стихов является Борис Гребенщиков. Сам он никогда этого не утверждал. Более того, однажды сказал: «Человек, который написал такую гениальную песню, должен остаться в истории русской музыки навсегда. Лучше этой песни я в жизни не слышал и не пел».

Позже поползли слухи, что Волохонский подал в суд на Гребенщикова за незаконное использование стихотворения, но Анри Гиршевич полностью опроверг эти домыслы: «Я ему (Гребенщикову) исключительно благодарен. Он сделал эту песню столь популярной. Ведь Гребенщиков исполнил эту песню тогда, когда и моего имени нельзя было называть, да ещё в столь популярном фильме! Рассказы о том, что я будто бы подавал на него в суд, – чушь!»

Итак, Гребенщиков не является автором песни, он лишь один из её исполнителей. Авторов у этого великого произведения два: музыка Владимира Вавилова, стихи Анри Волохонского.

…«Город золотой» стал своего рода гимном молодёжи девяностых. Но не только. Прошло уже несколько десятилетий, а песня живёт! Она не просто созвучна той эпохе, в которой появилась. Здесь сработало всё – атмосфера ленинградской культуры, талант неординарных личностей и, главное, религиозный характер самого произведения. И музыка, и стихи «Города» не принадлежат одному конкретному периоду. Они – вне времени. Поскольку и мелодия, и слова обращены к Богу, а значит – к вечности.