– Виталий Товиевич, сразу хочу поблагодарить за созданные вами когда-то «Независимую газету» и её приложения, которыми зачитывалась в юности. И не я одна. Знаю, что даже церковнослужители штудировали издание «НГ-Религии». Жаль, что его больше нет. Неужели никому не нужно?
– «НГ-Религии» по-прежнему выходят. И это понятно – религиозная проблематика так же очень важна для нашей страны.

А вот я сам человек неверующий, но отношусь к религии с крайним уважением. Вера – рационально непостижимый феномен человеческой цивилизации. Но у меня свой взгляд на институт церкви. Например, я считаю абсолютно неправильным утверждение, будто церковь находится вне политики, что она якобы отделена от государства. Весь этот набор бессмыслицы ещё со времён Великой французской революции внесён во всякие европейские и прочие официальные документы – конституции, законы. Но это противоречит реальности. Церковь всегда занималась политикой!

На протяжении всей истории человечества светские и церковные власти взаимодействовали друг с другом, хотя порой конфликтовали. А в некоторых государствах церковная власть вообще была выше светской! Например, долгое время европейские монархи не могли легально взойти на трон без одобрения Папы Римского. Пока понтифик не давал благословения, коронация не признавалась законной. И до сих пор существуют страны, в которых влияние церкви признано официальными властями. Польша, Греция, я уж не говорю об исламских странах.

В этом смысле нелепо выглядят претензии, которые предъявляются к Русской православной церкви. Её обвиняют в том, что она тайно занимается политикой, взаимодействует с властью… Это смешно. Любой человек взаимодействует с властью и занимается политикой, хотя бы когда идёт на выборы. А церковь тоже является частью страны, общества, мира.

Всем известно, как много «грехов» приписывают христианским церквям, православной и католической, какие претензии к ним выдвигаются. Хотя, полагаю, большинство обвинителей даже не разбираются в том, как устроена Церковь. А я это знаю. Я много общаюсь со священнослужителями высшего ранга, причём начал делать это ещё в советское время, когда в Агентстве печати «Новости» писал о Русской православной церкви. Эта тема тогда была табуирована, но мы работали на зарубежную аудиторию и в позитивных тонах рассказывали о реальной жизни РПЦ.

В частности, я много писал о Московской духовной семинарии и Московской духовной академии. В начале восьмидесятых, работая над этими материалами, три дня прожил в келье Троице-Сергиевой лавры. И с тех пор был знаком со многими священнослужителями, в том числе с покойным патриархом Алексием II. Хорошо знаю и нынешнего патриарха Кирилла. Оставаясь неверующим, я знаю о реальной церковной жизни гораздо больше, чем те, кто критикует церковь, да и те, кто поклоняется. И могу сказать: каждый отдельно взятый священнослужитель может быть грешен, но Церковь в целом до сих пор выполняет свою историческую миссию. Человеческую мораль сохраняет именно вера. И православие сумело пронести нормы этой морали сквозь столетия.

Это длинное предисловие, но я считаю не лишним его сделать. И теперь конкретно отвечаю на ваш вопрос. Я, конечно, считаю, что РПЦ и другие признанные в России конфессии не только имеют право, но и должны иметь свои средства массовой информации.

– Странно, что вы атеист…
– Секунду! Я стараюсь быть точным в терминах! Атеизм – концепция, отрицающая Бога. А я неверующий, это научным языком называется «агностик». Патриарх Кирилл иногда меня поправляет, когда я публично объявляю себя неверующим: «Виталий Товиевич, вы не неверующий, вы православный, но плохо исполняющий свои религиозные обязанности – в церковь не ходите, в службах не участвуете». Так что я – не атеист!
– А ваши предки – религиозные люди?

– Дед по материнской линии был священником и по этой причине расстрелян в 1937 году. Его семья жила в городе Белёве Тульской области, он служил в местном храме. Кстати, моя бабка, его супруга, тоже происходит из семьи священнослужителей, её девичья фамилия Воскресенская. У деда и бабки было десять сыновей и дочерей. Деда в тридцатых предупредили, что всё может плохо кончиться, надо уходить из храма. И он, опасаясь за семью, целый год не служил. А потом не выдержал и всё-таки вернулся к богослужениям. Но в тридцать седьмом началась новая волна репрессий, его забрали и расстреляли.

По отцовской линии мои предки напрямую не связаны с церковью, хотя бабка, конечно, была верующей. Моя мать, как и все её сёстры, тоже верила в Бога. В советское время у нас на Пасху были куличи и яйца, всё как полагается. Жили мы в Лефортове, там на Госпитальной площади и в советские времена действовал храм апостолов Петра и Павла. Я туда время от времени заходил с одноклассниками – просто посмотреть, что внутри.

Конечно, я воспитывался в советской атеистической школе. Но я – человек православной цивилизации! К тому же получил гуманитарное образование, окончил журфак Московского университета. Изучение русской литературы, а также философии неизбежно погружает человека в вопросы религии. Вообще-то вся наша культура, даже советского периода, глубоко религиозна. Если вы читали роман «Как закалялась сталь» Николая Островского, то могли проследить, что эта книга написана в жанре жития святых. И ещё один очевидный пример – знаменитый рассказ Шолохова «Судьба человека». Да ведь это тоже житие великомученика Андрея Соколова.

В сознании нашего народа вера присутствовала всегда. Я уж не говорю о русском языке, где устоялись выражения вроде «слава богу», «не дай бог», «бог знает»… А вот современная Европа, к сожалению, отрекается от своих традиционных исторических и культурных ценностей.

– Как университетский преподаватель вы много общаетесь с молодёжью. Как объяснить современным детям и юношеству актуальную политическую ситуацию?
– Я декан Высшей школы, то есть факультета, телевидения МГУ имени Ломоносова. В мои обязанности как декана и преподавателя не входит «учить студентов Родину любить». Я учу их теории и практике журналистики, теории телевидения. Однако всё это, конечно, связано с политикой. И я неизбежно настраиваю студентов на определённый лад.

В чём вижу главные трудности при работе с молодёжью? Поверьте, не в проблеме отцов и детей; это вообще конфликт вечный, все мы, будучи молодыми, спорили с родителями.

Главная проблема – реформа образования, публичным противником которой я являюсь много лет. Она принесена к нам с Запада с очевидной целью. В советское время обычный троечник из столичной средней школы знал больше, чем современный отличник. Есть лишь две дисциплины, где наблюдается прогресс, – это иностранный язык и всё, что связано с компьютерами. В остальном – полный провал.

Советское образование – это выдающееся образование, что сегодня признано всеми. Хотя некоторые критикуют советскую школу и говорят, что она была идеологизирована. Но вообще-то та или иная идеология присутствует в любую эпоху, в любой стране, в любой системе образования! И когда в школах преподаётся история, то обязательно даётся оценка главных исторических событий, в том числе войн. Вот и сейчас и в Европе, и в США, и у нас, разумеется, тоже оценивают их с идеологической позиции.

Но уж не Европе учить Россию миролюбию! Вся история Европы – это история войн. Вообще-то обе мировые войны начались именно в Европе, а потом перекинулись на всю планету.

Так вот, из-за падения уровня образования мы столкнулись с вопиющим невежеством. Это первый итог реформы.

Второй – вредоносное изменение концепции педагогики. Школы и вузы больше не занимаются воспитанием. Сегодня действует такой принцип: учите, но не воспитывайте, поскольку дети – свободные личности, у них есть права… Вот такая ахинея. Воспитывать молодёжь теперь нельзя.

Но ведь вся педагогика построена на авторитете учителя! Он знает больше, он старше и опытнее и уже потому не может находиться на одном уровне с учеником! И вообще, о какой детской свободе мнений вы говорите? Какое у школьника может быть личное мнение, если он считает, что Сталин и Иван Грозный жили в одно время, а декабристы и большевики – это примерно одно и то же?

Плюс это идиотское слово «комфортно», звучащее со всех трибун. «Жизнь должна быть комфортной», «работа должна быть комфортной»… Да какой идиот это придумал? Жизнь – это не комфорт, а преодоление трудностей, череда проблем, кризисов – личных, общественных, политических! И надо научить ребёнка, школьника, студента всё это преодолевать. Но ведь многие действительно воспринимают комфорт как девиз, а потом не в состоянии разрешить элементарные житейские проблемы, хотя бы бытовые.

«Нельзя ставить плохие оценки, это наносит удар детской психике» – вот этот бред я даже не хочу обсуждать. Это очевидная абракадабра, зловредная, потому что она как раз приучает детей к жизни без неприятностей.

У меня ещё хорошие студенты, и они с каждым годом становятся всё лучше. В том числе благодаря тому, что наш факультет проводит соответствующую работу. Но даже для них тройка – это трагедия! А двойка – такого вообще не может быть! Ну а если ты ничего не знаешь?.. Педагог, который ставит пятёрку-четвёрку за незнание, совершает преступление. Он дезориентирует молодого человека, у которого впереди большая жизнь. Нельзя внушать глупому человеку, что он умный. Если человек несёт ахинею, нужно так и сказать – «ты несёшь ахинею».

Вот так и создаётся мир ложных ценностей, мир прав человека, которые якобы для всех, но мы всякий раз видим, что не для всех, а только для избранных. Всегда оказывается, что права есть лишь у правящего класса.

Когда начиналась специальная военная операция на Украине, я два часа рассказывал студентам, как надо реагировать на это, как вести себя в таких условиях. На нашем сайте есть запись этой лекции. И ещё у меня есть большая лекция «Правда, ложь, обман и умолчание в журналистике». Я рассказываю о сложившейся у нас в России традиции считать, что либеральная журналистика – хорошая, а государственническая – обязательно плохая. Нас убеждают, что  либеральные, частные СМИ не врут, ведь там работают честные журналисты, а вот в государственных – плохие, нечестные.

Я как практикующий журналист заявляю: нет журналиста, который не врёт! Хотя бы потому что журналист – это человек. Вопрос в том, ошибается ли он или врёт намеренно? Нет газет, которые не врут, нет телеканалов, которые не врут! И если вам говорят, что в этих СМИ – только правда, а в этих – только ложь, не верьте! Это либо провокаторы, либо невежды, либо мошенники.

Современные молодые не знают даже новейшую историю России с 1991 года. Не понимают, что текущий момент есть часть большой истории. Вот отсюда разрыв между реальной жизнью и девизом «Жизнь должна быть комфортной». Как это преодолеть? Остановить реформу образования. Ввести мораторий на все изменения на ближайшие пять лет, за это время переработать советские учебники так, чтобы они соответствовали современным реалиям. И написать новые, но не в духе либеральной догматики.

И, конечно, нужны изменения в прессе и телевидении, потому что сегодня это основной источник знаний для молодёжи. Фундаментальные знания молодёжь получает из СМИ, включая интернет, а ведь там работают не педагоги и не учёные, а совсем другие люди со специфическими интересами.

– К сожалению, на нашем телевидении часто сидят как раз такие…
– На телеканалах я бываю регулярно, хотя стараюсь появляться там минимально. Но мне постоянно звонят и просят дать комментарий. Чуть что случится – звонят: «Прокомментируйте!» Иногда соглашаюсь, а иногда отвечаю: «Я не могу это комментировать, я здесь не специалист». На том конце провода редактор замолкает. Она не понимает – как так, крупнейший телеканал просит дать комментарий, вы должны быть счастливы! Но ведь я не в том возрасте, и не такое у меня имя, чтобы произносить банальности.

– Зато звёзды, которые действительно ничего не знают, комментируют политические события из каждого утюга.
– Вот! Неважно, что ты невежда! Скажи что-нибудь, ведь ты – медийное лицо!

– Хотелось бы узнать немного о вашей семье. Не смогла найти в интернете подробностей вашей личной жизни.
– Я не из тех, кто делится подробностями своей семейной и внесемейной личной жизни. О семье я рассказываю в своих воспоминаниях. Вот сейчас третий том воспоминаний вышел, он посвящён 632-й московской школе, в которой я окончил девятый и десятый классы. Готов следующий том – пять лет моей жизни, учёба на журфаке МГУ, студенческие романы, отчасти семейная жизнь. Но я так не люблю рассказывать об этом журналистам! Не хочу становиться в один ряд со «звёздами» и не звёздами, которые даже своих грудных детей стремятся показать на телевидении.

– Но ведь у нас семейная газета. Расскажите, пожалуйста, о семье, в которой выросли.
– Семья наша была обычная. Отец – Товий Алексеевич, он инженер, прошёл войну. Мать Нина Ивановна – рабочая. Никакого отношения к гуманитарной сфере они не имели, но советская школа нас воспитала и пробудила интерес к литературе. Мы с детства много читали.

У меня два младших брата. Владимир, к сожалению, очень рано умер, в 1986 году, в возрасте 24 лет. У него отказали почки, а тогда эта медицинская проблема была трудно решаемая. Имплантировали донорскую почку, через год она отторглась, и при повторной операции он, к сожалению, умер. В тот же год, всего в 60 лет, скончался и отец.

Мои братья учились в той же хорошей школе, в которой последние два года учился и я. Она находилась на Красноказарменной улице. Рядом Московский энергетический институт, а неподалёку Бауманское училище. Большинство наших выпускников поступало как раз в эти два вуза. Владимир выбрал энергетический, а в Бауманке учился мой средний брат, Игорь. Стал специалистом по мирным атомным реакторным установкам, сейчас продолжает работать в этой сфере. У него сын и дочь, мои племянники. Уже и внуков имеет, в отличие от меня. Мы с братом поддерживаем тесные отношения, но из-за московских расстояний встречаемся не часто. Мать шесть лет назад умерла. У них в семье все жили очень долго.

– А семья, которую вы сами создали?
– С женой Ольгой мы познакомились, когда я работал в Агентстве печати «Новости», она была фоторедактором. Потом окончила вечернее отделение журфака, но после 1992 года, когда у нас родился сын Артемий, работать перестала. Я все эти годы был обеспеченным человеком, и жена занималась ребёнком, хозяйством. Сын окончил знаменитый биологический факультет МГУ, занимается генетикой. У него за плечами аспирантура, но диссертацию ещё не защитил. Почему – не знаю, ведь он, как все современные дети, не любит откровенничать с родителями. Сейчас работает в фирме, которая занимается биологической аппаратурой. Не совсем представляю, что там конкретно происходит. К сожалению, пока не женился, а это неправильно. Нужно жениться и начать рожать детей. Вот что я могу сказать о своей семье.