«Мы прозевали победу русских»

4 октября 1957 года случилась мировая сенсация: в СССР осуществлён запуск первого искусственного спутника Земли. Русское слово «спутник» услышал весь мир.

Сначала западная пресса восхищалась: «Маленький шарик из металла (как его назвал американский президент), снабжённый радиопередатчиком, ознаменовал собой начало новой эры в мировой истории – космической», «По своему значению для человечества это событие находится на одном уровне с началом эпохи Великих географических открытий».

Однако восторг быстро сменился тревогой. Американцы испугались превосходства русских в космосе и запаниковали: «Почему красные первыми запустили космический аппарат?», «В чём наша ошибка?», «Как мы прозевали победу русских в космосе?»

Политические, экономические и научные силы были брошены на исследование ситуации, и уже 8 октября госсекретарь Джон Даллес оправдывался в Белом доме, перечисляя причины постыдного космического поражения Америки в соревновании с нашей страной: «СССР стал лидером, во-первых, потому что с 1945 года форсировал соответствующие технологические разработки, а во-вторых, потому что советские учёные могли воспользоваться соответствующими разработками немцев».

Однако главной причиной советского успеха специалисты назвали нашу качественную системой образования. Американцы честно признались себе, что все прорывы советской науки случились благодаря русским учебным заведениям. И не только университетам и институтам. Начинать надо со школьной скамьи!

Чтобы понять, в чём разница между нашей образовательной системы и их, было решено провести необычный эксперимент.

Популярный в США еженедельный журнал «Лайф» связался с советским посольством и договорился, что отправит в Москву своих журналистов. Они должны в течение месяца наблюдать за жизнью рядового советского школьника. Его кандидатуру может подобрать советская сторона. Одновременно в США будут наблюдать за его ровесником. «Мы будем ходить за ними по пятам: как учатся, что читают, чем занимаются после уроков» – так было сказано в заявке на проведение опыта. Затем предполагалось сравнить результаты наблюдений и сделать выводы.

Под наблюдением

Журнал «Лайф» специализируется не только на аналитических публикациях, но и на подробных фоторепортажах. Так что во время эксперимента было сделано много снимков.

Итак, для начала следовало найти подходящих мальчишек. Из 700 американских кандидатов выбрали 16-летнего десятиклассника чикагской школы Стивена Лапекаса. Что же касается советского участника эксперимента, то выбор пал на москвича Алексея Куцкова.

Алёша был, в общем-то, среднестатистическим советским подростком тех лет. Отец погиб на фронте. Мама – инженер. В небольшой квартирке ютились трое, вместе с дедушкой-инвалидом. Но мальчик был способный, учился в хорошей школе и подавал надежды.

В самом начале 1958 года, сразу после новогодних каникул, американская делегация приехала в столицу СССР, и школа № 49 на Фрунзенской набережной, где в 10-м «Б» классе учился Куцков, стала одной из главных площадок эксперимента.

«Директор школы Мария Полуэктовна Скворцова вызвала меня к себе, объяснила, что американцы будут целый месяц рядом со мной, чтобы понять, как учатся и живут советские школьники. Особого акцента на то, что я представляю свою страну, она не делала, но просила постараться. И я старался» – так вспоминает начало эксперимента Алексей Куцков. Он до сих пор не знает, почему выбор пал именно на него. Более того, до момента выхода репортажа даже не знал, что на другом континенте проводится такое же наблюдение за его американским ровесником.

«Журналистам было где-то за тридцать, но мне, 16-летнему, они казались людьми в возрасте. Оба высокие, наверное, под метр восемьдесят пять, и выглядели респектабельными джентльменами. Во всяком случае, мне тогда джентльмены представлялись именно такими, – вспоминает Алексей. – Всё время ходили в хороших строгих костюмах с галстуками. Ни о какой дружбе между нами не было и речи. Весь месяц «исследователи» питались в ресторанах, но меня с собой не пригласили ни разу. Не было ни подарков, ни сувениров, ни пресловутой жвачки. Возможно, это входило в условия эксперимента: всё должно быть как всегда».

Алёша быстро привык к постоянному американскому сопровождению. Они молча следовали за ним по пятам – с утра до вечера, целый месяц. Сидели на задних партах на школьных уроках, три раза в неделю провожали в секцию волейбола, где Алёша готовился играть за сборную Москвы. А ещё пять раз в неделю подросток посещал музыкальную школу – осваивал игру на фортепьяно. В свободное от спорта и школ время американцы семенили за нашим пацаном в музеи, в гости к его друзьям, в библиотеку, гастроном – советский школьник помогал матери-одиночке по хозяйству.

«Дотошными они были ребятами. Но и воспитанными – если я говорил: сюда я пойду один, не приставали с уговорами. Например, они ни разу так и не побывали у меня дома, хотя очень хотели. У меня тогда болел дедушка, и я сказал: ко мне нельзя. Посокрушались, но не настаивали», – вспоминает сегодня Куцков. Правда, имена американских гостей он позабыл.

Всё это рок-н-ролл

Параллельно в Чикаго журналисты следили за ровесником Алексея – среднестатистическим американским пацаном Стивеном Лапекасом, который, в отличие от нашего парня, уже вовсю крутил романы и тусовался на вечеринках. Почему выбрали именно его – нетрудно догадаться. Обаятельная внешность, разговорчивость, популярность у сверстников. В своей школе он вообще-то считался лидером.

Общительный парень каждый день встречался с «гёрлфренд» по имени Пенни, почти ежедневно танцевал рок-н-ролл и даже, бывало, прикладывался к алкоголю. Но и учёба для Стивена всё-таки оказалась важна. Он изучал английский язык, американскую историю, биологию, хотя очень трудно ему давалась геометрия. Журналисты раз в неделю ходили вместе с ним к репетитору, которому мать подростка платила 4 доллара за занятие. 11 часов в неделю Стивен проводил в бассейне, занимаясь плаванием.

В общем, по советским меркам Стивен был довольно туповат.

Пишущие машинки и танцы

Исследовать различия в образовании, воспитании и образе жизни американских и советских школьников – эту задачу западные экспериментаторы выполнили.

24 марта 1958 года журнал «Лайф» потряс Америку своей масштабной работой – статьёй под названием «Кризис в образовании». Она посвящалась Алексею Куцкову и Стивену Лапекасу. На обложке – портреты парней. Белозубая голливудская улыбка модно подстриженного румяного чикагца и наш Лёша, с угрюмым видом, в шапке-ушанке набекрень, на фоне заснеженного двора. Картинку американцы подобрали, конечно, пропагандистскую. Вот как рассказывает об этом сам Куцков: «Когда снимали портрет для обложки, фотограф нарочно поставил меня прямо на солнце. Мне пришлось сощуриться, а в результате вид получился насупленный и агрессивный. Особенно по сравнению с весело улыбающимся Стивеном».

Непривлекательная внешность на фото – это единственный минус нашего школьника. По всем остальным пунктам Алексей перегнал американца.

«В аскетической атмосфере московской 49-й школы Алексей Куцков проводит за учёбой шесть дней в неделю, интенсивно изучая огромное количество предметов. Среди них русская литература, английский язык, физика, химия, труд, математика, черчение и астрономия. Более половины учебного времени Алексея приходится на изучение предметов, связанных с наукой» – такими словами начинается статья.

Затем идёт рассказ о Стивене: «Опоздав на десять минут, он зашёл в класс, где находились пишущие машинки, постучал пальцами по большой электрической машинке. Начался ещё один приятный учебный день – typing and dancing («пишущие машинки и танцы»). Занятия проходят без спешки».

Наш Алексей читает Шекспира и Шоу, толстенные тома Толстого и Достоевского – они значатся в обязательной школьной программе. Американцы же, как правило, не читают произведения целиком, а пользуются кратким пересказом.

Стивен отплясывает на дискотеках, Алексей – занимается сольфеджио. Стивен налаживает личную жизнь и уже может похвастать сексуальным опытом, «у Алексея на это нет времени – он увлечённо учится, он трудолюбивый, целеустремлённый, даже агрессивный», – пишет «Лайф».

«Стивен легкомысленно относится к учёбе, хотя собирается поступать в колледж. Но он знает, что это не гарантия его успеха в жизни. Для Алексея на первом месте оценки в школе, он серьёзно настроен поступить в институт и уверен, что именно от этого зависит его дальнейшая судьба».

«К занятиям, к которым необходимо прикладывать умственные усилия, Стивен не проявлял особого рвения. Так, изучая английский язык, американские ученики не утруждали себя штудированием учебников. Вместо этого листали комиксы, где в краткой форме излагалась суть той или иной книги».

«Советская школа уделяет большое внимание фундаментальным научным предметам – химии, математике, физике, астрономии, но у Алексея хорошая подготовка по литературе и языкам. Есть, правда, проблемы с историей, но отнюдь не по вине ученика: после смерти Сталина школьный курс переписывается, и экзамен по современной истории пока отменён. И вообще, в России и Восточной Европе у детей больше резона учиться. В СССР учёные и инженеры – представители новой аристократии, и единственный путь влиться в её ряды – это образование».

Сравнивая перечень изучаемых в школах предметов, отношение к занятиям, книги, которые читают ученики, то, как они проводят свободное время, – американцы посыпали голову пеплом. Их Стивен – лоботряс с комиксами, а советский Алексей, получив «отлично» по всем предметам, проводит свой единственный выходной день следующим образом. В воскресенье он делает сложную домашнюю работу по алгебре, физике и русскому языку, а потом идёт не на свидание с девушкой, а играет в шахматы или читает в оригинале роман Драйзера «Сестра Керри»!

Пожалуй, Куцков перебрал с «чтением в оригинале», не все советские школьники совершали подобные подвиги, но в шахматы тогда действительно играли поголовно. Да и статистика, которую привели американцы всё в той же нашумевшей статье, удивляет: «Всего 12 процентов американских школьников изучают математику и только 25 – физику. Иностранные языки изучают менее 15 процентов учеников. В советских школах эти предметы изучают 100 процентов детей. Они – в обязательной школьной программе».

Статья заканчивалась выводом: советский школьник обошёл своего американского ровесника в образованности на два года. «Космос мы проиграли русским за школьной партой», – скажет чуть позже президент США Джон Кеннеди.

Так и не встретились

Признав своё поражение, американцы сделали выводы из эксперимента. Вскоре они значительно повысили зарплату учителям. Увеличили количество школ и колледжей. Запустили «программы одарённых детей» – способным ученикам выделялись специальные стипендии.

А что стало с главными героями эксперимента – москвичом Лёшей и чикагцем Стивеном?

Публичное поражение в соревновании с русским больно ударило по самолюбию американца. Он признавался в 1998 году в интервью «Москоу Таймс»: «Я обижен на «Лайф», в статье меня показали «танцующим мальчиком», не знающим ничего, кроме рок-н-ролла. Такая слава на всю Америку мягко говоря, неприятна».

Возможно, пытаясь взять реванш, Стивен решил бороться с русскими в прямом смысле. После окончания военного колледжа пять лет служил в армии, воевал во Вьетнаме. Затем работал пилотом в авиакомпании. Сейчас он получает хорошую пенсию, у него двое детей от первой жены, столько же – от второй и двое внуков.

В России Лапекас никогда не бывал, причём, как он сам говорит, «никогда и не хотел там побывать, а уж тем более никогда не мечтал о встрече с этим Куцковым».

«Этот Куцков» размышляет иначе: «Мне, конечно, хотелось бы как-нибудь увидеться со Стивеном, поговорить с ним. Но сначала я не знал, где его искать. Потом, когда по работе бывал в Америке, попросил знакомых свести нас. Но Лапекас от встречи отказался».

Америку наш Алексей объездил вдоль и поперёк. Вернее, облетел. Он тоже связал жизнь с авиацией. «Авиация была моим хобби ещё в школе, когда я строил модели самолётов. Поэтому и поступил в МАТИ на факультет авиационных приборов», – рассказывает Алексей.

Уже в 26 лет он стал заместителем главного инженера авиационно-технической базы полярной авиации, летал на Северный полюс.

В 1970-м Куцкова отобрали для подготовки к космическому полёту в отряд космонавтов, но из-за гибели экипажа в составе Добровольского, Волкова, Пацаева (спускаемый аппарат разгерметизировался при возвращении на Землю) дело затормозилось.

Потом Алексей работал в Госавианадзоре, дослужившись до начальника управления расследований и профилактики авиационных происшествий. «Это тяжёлая работа. Гибель одного человека ужасна, а мне приходилось видеть десятки и сотни погибших. Часть мозга приходилось просто отключать. Но нервничал всё равно. На местах катастроф я выкуривал по три пачки в день», – вспоминал свой труд Куцков.

После перестройки работал заместителем гендиректора «Норильских авиалиний», а сейчас… Нет «Норильских авиалиний», нет и МАТИ, поскольку институт упразднили после реорганизации, нет и советской системы образования. Правда, в последнее время появилась надежда на её возрождение.